Легенда о яблоке. Часть 1 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эти минуты в Софии боролись противоречивые чувства: недоумение от того, как мать могла быть такой терпеливой к человеку, который до сих пор не признавал свою дочь и якобы умершего сына, и угрызения совести, что сама была так хладнокровна к отцу несмотря на то, что где-то в глубине души жалела его. Теперь, в больнице, вспоминая прошлые грехи отца, она относилась к ним, как к закономерным проявлениям человеческой жизни, а не как к чему-то из ряда вон выходящему. Предательство везде было одинаковым. Ощущение мерзости и горечи навсегда осели в ее сердце, но под влиянием обстоятельств мрачные чувства отхлынули и осталось досадное разочарование оттого, что все в жизни так глупо получается и нет возможности повлиять на ход событий.
***
Миновало три недели. Состояние Дьюго улучшилось по сравнению с тем, как он себя чувствовал до интенсивной терапии после приезда из Эль-Пачито. Он уже самостоятельно сидел в кровати, ел, хоть и без аппетита, немного разговаривал слабым голосом с одышкой. Но всегда просил Хелен быть с ним до самого вечера, пока не уснет. Он держал ее за руку и молча смотрел в ее глаза.
Хелен уже подумывала о том, чтобы ненадолго съездить в поместье, ведь Милинда все это время управлялась с фермой одна. Начался новый сезон. Ожеребилось много лошадей, и это создавало трудности в управлении хозяйством. В голову Хелен лезли беспокойные мысли, но она не решалась заговаривать об этом с Ланцем.
Но в одно утро Дьюго сам спросил Хелен о делах.
– Я как раз собиралась съездить, посмотреть, как там дела,– сразу решила Хелен.– Ты побудешь без меня один-два дня?
Ланц слабо улыбнулся и, отбросив самонадеянность и браваду, ответил:
– Я долго не проживу. Но ты съезди, привези Лин…
– Зачем ты так говоришь?– ужаснулась Хелен.
– Да ты не волнуйся: освободишься, наконец, от камня на шее.
Хелен оскорбилась, но без укора продолжила:
– Ты проживешь еще долго. К тому же мы еще не выдали замуж девочек.
– Ну уж одна-то не станет мне перечить,– прохрипел Ланц и от внутреннего волнения тяжело задышал.
Хелен наклонилась через кровать и достала кислородную маску, затем надела ее на лицо мужа.
– Если ты хочешь, я привезу Лин, только ненадолго. Ферму нельзя оставлять без присмотра.
– Попроси Маузеров присмотреть.
– Хорошо.
– Видишь, как получается? Я не в состоянии больше держать наш бизнес в своих руках. Ты женщина слабая – не потянешь, а был бы сын… послушный сын,– с пренебрежительной интонацией выделил Дьюго,– было бы кому продолжить дело. Может быть, нам выдать Милинду за Маузера? Неплохая партия, и ферма будет в надежных руках?
Хелен отняла свою руку от лица мужа и отвернулась в другую сторону от кровати. Не такого будущего она хотела для Милинды. Но все неумолимо шло именно к такому положению дел.
– Ладно, Ланц, я еще успеваю на дневной поезд. Отдыхай.
– Привези Лин, мне надо с ней поговорить,– настойчиво попросил Ланц.
Хелен остановилась в дверях палаты и с обидой поинтересовалась.
– А Софи ты не хочешь увидеть?
Ответа не последовало. Тогда она оглянулась через плечо и увидела мужа с закрытыми глазами. Возможно, он задремал, но внутренний голос подсказывал ей, что это ловкое притворство, чтобы не уязвлять собственное самолюбие разговорами о неблагодарной дочери, которую он все еще не мог простить.
***
После отъезда Хелен Ланца навестил доктор Логан. Но дружелюбного разговора не вышло. Ланц смотрел волком и игнорировал вопросы Бенджамина.
Несколько раз приходила София, но заставала отца спящим. Она бесшумно поднимала жалюзи со стеклянной стены и напряженно оглядывалась на коридор. У палаты стоял мистер Кроу и издалека тоскливым взглядом несколько минут рассматривал лежащего мужчину, а затем покидал клинику.
– Не беспокойся, Фисо, я что-нибудь придумаю с фермой. Мама и Лин не будут нуждаться, как и раньше,– сообщил Брэд, в очередной раз заглянув в клинику повидать отца.
– Я тоже скоро подтянусь. Надеюсь, ты готовишь мне место?– не всерьез спросила София.
– У тебя впереди еще два года, учись и ни о чем не думай.
– Живчик, мама сказала мне, что, возможно, Лин скоро выйдет замуж за Джека Маузера. Мне сразу стало не по себе.
– Это тот, о ком ты рассказывала?
– Да, кобель немецкой породы!– пренебрежительно ответила сестра.
– Лин сама так решила?
– Не знаю, но совершенно точно, что она в него влюблена.
– Чем же ты можешь ей помочь?
– Уговорить переехать в Хьюстон, начать учиться, и все такое,– рассудила София и тут же засомневалась в своей способности повлиять на сестру.
– Я настолько оторван от вас, что не знаю, чем помочь. Может, она будет счастлива?– растерянно проговорил Брэд.
– Конечно, если не лезть в ее дела и ни о чем не думать, вообще не переживать, то именно так и нужно считать. Пусть будет счастлива, кто спорит. Только будет ли?– сердито усмехнулась София, понимая, что ничего не может исправить в чужой жизни.
***
Хелен приехала в Хьюстон вместе с дочерью через три дня. Ланц был невероятно рад увидеть Милинду. Его настроение улучшилось, дурные мысли оставили его голову.
Он посадил дочь рядом с собою и, не сводя с нее глаз, серьезным тоном задал ей вопрос:
– Лин, ты любишь наше поместье?
Девушка недоуменно подняла брови.
– Странный вопрос! Это же наш родной дом!
– Значит, любишь,– заключил отец.
– Очень… Но не понимаю, к чему это ты, папа?
Ланц мельком посмотрел на жену, которая стояла рядом и, кивком попросил ее оставить его с дочерью наедине. Хелен неохотно покинула палату, тревожно предполагая, что задумал муж.
– Скажи своему отцу, что у тебя с Джеком?– проницательно продолжил Ланц.
Милинда напряглась, вспомнив, что с ней случилось полтора года назад, и с подозрением покосилась на отца.
– Ничего особенного,– как-то неубедительно произнесла она.
– Ну как это так?
– Вообще-то, Джек сделал мне предложение,– созналась Лин, надеясь смягчить свои угрызения совести.
– Неужели?!– воскликнул Ланц и от резкого всплеска эмоций тяжело задышал, почти захрипев.
Милинда сочувственно погладила отца по руке и чуть отстранилась от него.
– Не бойся, все хорошо,– отдышавшись, успокоил Ланц дочь.– Так значит, замуж зовет?
