Собрание сочинений. В 4-х т. Том 2. Месть каторжника. Затерянные в океане - Луи Жаколио

Во время этого разговора, в продолжение которого несчастный де Марсэ чувствовал, что им попеременно овладевает то ужас, то вновь надежда, подошел спустившийся на звонок негр, настоящий Геркулес, пользовавшийся полным доверием Мануэля, и сделал де Марсэ знак — так как он был немой, — что его господин ждет гостя. Де Марсэ вздохнул свободно.

Мануэль де Кастро полулежал, откинувшись на подушки, в постели с забинтованной правой рукой; протянув гостю левую руку, он сказал:

— Это пустяки, мой друг; доктор сказал, что у меня останется лишь едва заметный шрам на руке. Но могло быть и хуже: пуля снесла у меня с головы шляпу; на один дюйм пониже — и она раздробила бы мне череп.

— Ну, слава Богу, — сказал, весь бледный, де Марсэ, — я думал, что рана гораздо опаснее!

— Как я рад вас видеть! — продолжал Мануэль. — Мне уже стало скучно лежать одному в постели. Кстати, я сейчас избавлю вас от тех хлопот, которые так занимают теперь вашу голову. Этот проклятый инцидент не дает мне возможности писать, но вы это сделаете за меня. Возьмите, пожалуйста, мою чековую книжку, которая лежит вот на этой этажерке.

— Вот она! — ответил довольный де Марсэ, передавая ему книжку.

— Нет, возьмите ее сами. Садитесь за этот маленький столик, на котором имеются все принадлежности для письма.

Де Марсэ машинально исполнял все, что ему приказывали.

— Так, — продолжал португалец, — хорошо! Какую же мы сумму проставим?

— Только один миллион, так как двести тысяч франков у меня есть.

— Нет, это вас не устраивает. Ну, будьте откровенны: по вашей манере играть я понял, что вы нуждаетесь в деньгах.

— Уверяю вас…

— Вы не доверяете мне?

— Ну хорошо, да! Мне нужно было пятьсот тысяч франков, но без них я вполне могу обойтись.

— А если я не хочу, чтобы вы лишали себя чего-нибудь?! Ну, пишите: «Выдать Полю де Марсэ один миллион пятьсот тысяч франков…» Готово?

— Право, я не решусь писать.

— Пишите, я хочу этого!

— Ну, если это так необходимо!

— Хорошо! Передайте мне бумагу, и я попробую подписать левой рукой… Невозможно… Вот никогда не думал, что так трудно писать левой рукой, не привыкнув к этому. Будьте добры, подпишите чек за меня.

— За вас? Но это же будет подлог!

— Как подлог? С моего согласия это не будет подлог, мой дорогой: это мое право.

— Разве ваш брат не мог бы подписать?

— Нет, я бы хотел, чтобы это дело осталось между нами… Уверяю вас, я не понимаю вашей щепетильности. К тому же вы еще поставите мою печать, что я всегда делаю при более значительных суммах. А чтобы вас окончательно успокоить на этот счет, в документе, который мы составим после завтрака, так как вы вернетесь составить мне для этого компанию — без вас я не сяду за стол, — мы напишем, что чек подписан вами по моей просьбе.

Таким образом все устраивалось — и де Марсэ уступил.

Мануэль показал ему свою подпись на одной из книг своей библиотеки, и заместитель прокурора вывел такую же внизу чека, вовсе не стараясь скопировать ее в точности; затем была приложена и печать. Чек был готов. Мануэль позвонил.

— Вели заложить карету, — сказал он вошедшему негру, — и проведи господина де Марсэ к Эусебио Миранда, нашему банкиру; затем ты поедешь куда он тебе прикажет, а потом проводишь сюда к завтраку.

— Меня ждет внизу карета! — сказал де Марсэ.

— Отошлите ее; вы сегодня мой пленник до вечера: можете немножко и поскучать со мной, черт возьми!

— О! Можете ли вы думать…

— Поезжайте скорее; несмотря на рану, я уже чувствую волчий аппетит.

В половине первого, как назначил Мануэль де Кастро, Поль де Марсэ уже вернулся; его лицо сияло счастьем, и он принялся горячо благодарить своего друга не только за услугу, но и за ту чисто рыцарскую манеру, с какой она была оказана.

— Не говорите больше об этом, если не хотите меня рассердить, — отвечал благородный португалец. — А теперь пусть нам подадут завтрак; очевидно, ничто так не возбуждает голод, как выстрел из револьвера в свою собственную руку!

Когда уже в конце завтрака Поль заговорил со своим другом о том документе, который они должны были составить, де Кастро ответил ему:

— Но мы хорошенько не подумали об этом, мой дорогой; ведь мы будем абсолютно в том же самом положении.

— Как так?

— А разве вам не придется еще раз подписаться за меня, что вовсе не достигло бы нашей цели?

— Вы правы!

— Подождем до моего выздоровления, которое не заставит нас долго ждать.

— От всей души желаю вам скорейшего выздоровления. Однако, по народному выражению, «никто не знает, кто живет, кто умирает»,[16] и я хотел бы дать вам расписку на ту солидную сумму, которую получил от вас.

— Как хотите, мой друг!

— Теперь, когда этот документ может послужить нам гарантией, мы могли бы пригласить нотариуса, который выслушал бы ваши объяснения перед свидетелями, и тогда вам не нужно бы было и подписываться.

— Вы забываете, дорогой друг, что тогда пришлось бы посвятить нотариуса в это дело, а я вам уже говорил, что хотел бы, чтобы оно осталось между нами. Мы все это устроим, повторяю, после моего выздоровления.

Де Марсэ вынужден был уступить и с восторгом думал о великодушии и щедрости своего друга; в тот же вечер он отправился в Палезо и, счастливый, снова вернуться в круг маленькой семьи Шарлотты и ее детей. Однако он не был бы так спокоен, если бы увидел сцену, которая произошла тотчас же по его отъезде в отеле де Кастро!

Не успел он еще выйти за дверь, как Мануэль вскочил с кровати, далеко отбросил бинты и повязки, которыми была обернута верным негром его правая рука, и принялся одеваться. В это время вошел его брат.

— Ну? — сказал вошедший. — Как все сошло? Он ни о чем не подозревает?

— Абсолютно ни о чем! Он у нас в руках, как и его негодяй-папаша, — отвечал Мануэль.

Тогда старший брат с блестевшими ненавистью глазами загадочно произнес:

— Месть стоит дорого, но она дает наслаждение…

На другой день начальник полиции безопасности Фроле был конфиденциально приглашен к Эусебио Миранда и К°, банкирам с улицы Кастильон, с целью сообщить ему дело чрезвычайной важности. Фроле поспешил на приглашение и там узнал от директора банка, что накануне утром была уплачена Полю де Марсэ сумма в миллион пятьсот тысяч франков по предъявлении чека, снабженного подложной подписью Мануэля де Кастро. Начальника полиции безопасности просили взять на себя миссию секретно заставить семью уплатить эту сумму под угрозой, в случае отказа, принести жалобу на упомянутого де Марсэ в суд или даже главному прокурору по обвинению в подлоге.