Чаша отравы (СИ) - Герасимов Игорь Владимирович

— ...В номенклатуре спецсредств это значится продукцией научно-технического центра в Шэньчжэне, подведомственного Министерству государственной безопасности КНР. Работает на изотопном элементе, — докладывал эксперт. — Накапливает информацию и выдает на приемное устройство в пакетно-импульсном режиме, в зашифрованном формате, сигнал маскируется под шум, рабочая частота передачи постоянно меняется. Элементы, по которым можно засечь устройство, надежно экранированы. Всё это сильно затрудняет его выявление при рутинном контроле. По сути, чтобы такое обнаружить, надо вручную перебирать все предметы в помещении. Но тут как раз легко — в обычном фломастере металлических элементов, как правило, нет, один пластик. Такие «жучки», замаскированные под канцтовары, удобны для лиц, имеющих доступ в нужное помещение на правах посетителя, приглашенного, коллеги.

— В Шэньчжэне, кстати, неоднократно бывал подполковник Савельев, — сказал полковник Тарас Костюк.

Тут вошел еще один эксперт и показал глюкометр.

— Найден в столе Савельева. Конкретно этот прибор — самый обычный, без дополнительных функций, продается в аптеке. Но точно такой же, модифицированный и замаскированный, может работать в паре с «жучком»-фломастером. Сменным флеш-носителем выступает одноразовая тест-полоска, которая вставляется в разъем... Есть, конечно, и другие варианты исполнения приемника, но этот также предусмотрен...

— Та-а-ак... — негромко сказал начальник КОКСа. — Съемки с камер общей комнаты номер три! За 23 апреля!

— ...Вот! — Беляков нажал на паузу.

На видео был запечатлен момент, когда Савельев подходит к Скворцову, со стопкой в левой руке, достает из правого кармана пиджака маленькую статуэтку из слоновой кости — «нэцкэ». Отдает ее генерал-лейтенанту. И жмет руку.

— Стандартная технология... Так? — спросил Беляков Турчина.

— Допустим... Но, с другой стороны, он достал статуэтку оттуда же.

— Савельев часто стал перед рукопожатиями пользоваться санитайзером, — сказал Костюк. — Это все заметили.

— Он болел? — спросил генерал армии.

— Нет.

— Привился?

— Нет. По его просьбе выдан сертификат без фактической вакцинации. Впрочем, антитела у него в норме, — пояснил Турчин.

— Та-ак... Когда Лыба умер? — спросил начальник КОКСа.

— Семнадцатого января... Через двое суток после дня рождения, — сказал Лосев.

— Тут же и отмечали?

— Да, — ответил Костюк. — Пятнадцатого.

— Записи! За 15 января! Там же! — приказал Беляков...

— ...Та-ак... То же самое. Рукопожатие сразу после опускания руки в карман... Когда умер Могильный?

— Двадцать первого октября, — сказал Турчин.

— Так... Данные по входам сотрудников... — Беляков смотрел в компьютер. — Савельев был здесь двадцатого октября. А до этого — только второго. А после — тридцатого. Смотрим записи. Его комната... Время... Перед уходом, он ушел в 15:40.

На кадрах было видно, как сначала подполковник прощается за руку с Лыбой, потом опускает руку в карман, сразу вынимает и прощается с Могильным. Тот, как только за Савельевым закрылась дверь, понюхал руку и что-то произнес. А что — непонятно. Звуки не писались — в силу режимных требований. И по губам не прочтешь — ладонью заслонил рот, когда говорил. Потом сразу ухмыльнулся.

— Сыронизировал о паранойе насчет заразы? — предположил Турчин.

— Согласен, — откликнулся Лосев. — А совпадения, однако... Он бывает редко, но получается, что уже три человека умерли от «ковида» сразу же после посещения Савельевым нашей конторы...

Аналогичное совпадение удалось обнаружить еще по двум офицерам, также вскоре умершим в инфекционной реанимации.

Что касается двух оставшихся «жертв ковида», то, согласно биллингу сотовой связи, оказалось, что Савельев встречался с ними в городе вне здания КОКСа. Все трое одновременно посидели в ресторане на Кузнецком мосту, что подтверждалось и банковской выпиской — каждый из сослуживцев платил за себя. И спустя день и два дня произошли еще две смерти.

— Ну, что? — спросил генерал армии.

Турчин сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Такого яда... Именно такого, под ковид... у нас нет. Хотя идея красивая. Очень красивая... Простите, если что...

— Продолжайте, ничего...

— Но платформа, механизм нанесения — применяется широко. Хотя бы как наш «Старичок-Аритмия» — для остановки сердца. В принципе, талантливый химик, который в теме, вполне способен и модифицировать под эти симптомы... Нужна хорошо организованная лаборатория... Кстати, кстати... Вспомнил! Прошлой зимой Савельев интересовался этим ядом. И даже знакомился со служебной документацией по нему.

— Всё ясно, — ощерился Беляков. — Где он обитает? В Мытищах, кажется, дача?

— Так точно, — ответил Костюк.

— Там кто-то из наших бывал в гостях?

— Нет, он никого и никогда туда не приглашал, — сказал Турчин.

— Он там сейчас? — спросил Беляков.

Не дожидаясь ответа, сам открыл систему, выводящую телефонный биллинг.

— Да... В Мытищах.

Помолчал некоторое время.

И поднялся из-за стола.

— Утром вызову его сюда. А прямо сейчас — установить наблюдение за дачей. Незаметно, конечно... И группу захвата — на всякий случай. Готовность — восемь утра.

— Есть! — ответил Лосев.

— Вот ... ! — в сердцах выругался Беляков и снова опустился в кресло.

— Пока все свободны, — негромко сказал он через несколько секунд. — Завтра всем быть здесь в восемь.

Когда подчиненные вышли, генерал армии еще немного посидел и прошел в спальные апартаменты при кабинете. Настенные и настольные часы с «обратным» циферблатом показывали без пяти полночь.

Мытищи, 1 мая 2021 года

Ровно в восемь утра позвонил Беляков.

— Приезжай сейчас ко мне в кабинет.

Вызов был ожидаемым — по итогам активности левых в их международный праздник, пусть акции в прежнем формате и были всё еще запрещены под предлогом «пандемии», предстояло провести оперативный анализ — по горячим следам.

Но что-то насторожило подполковника в интонации начальника.

Жаров уже знал, что Скворцов умер в Лондоне и похоронен там же, в предместье.

Чуть подумав, он ответил:

— Прошу прощения, не могу. Плохо себя чувствую, нет сил подняться. Температура. Наверное, ковид.

Беляков несколько секунд молчал.

— Ясно... Сейчас пришлю врачебную бригаду. Ты в Мытищах у себя?

— Да...

Через час с небольшим двое оперативников, изображающие врачей, в противоинфекционных балахонах, стояли у ворот дачи Жарова и звонили в домофон.

Никто не отвечал.

Так прошло около десяти минут.

Беляков тем временем находился в минивэне, превращенном в полевой штаб спецоперации. При нем были ближайшие заместители и помощники.

— Никто не отвечает и не впускает, — выслушал он краткий доклад по телефону.

— Ясно. Тогда на исходную позицию. Маскарад кончаем...

Спустя пятнадцать минут Жаров увидел на мониторах, как на подступах к домовладению собираются вооруженные люди в камуфляже. Группа захвата. Дом окружен. Проникли и на соседние участки. Хозяева одного из них, которые были дома, впустили бойцов через ворота. В двух других домах не было сейчас никого — пришлось задействовать штурмовые лестницы, чтобы перелезть через забор.

Ограждения у соседей были стандартные, легко преодолеваемые. В отличие от забора вокруг участка Жарова. Он был выложен из кирпича, оборудован камерами наблюдения и спиралью Бруно, а также еще одним внутренним периметром, из торчащих вверх острых пик и колючей проволоки.

 Бойцы всё прибывали. Практически весь поселок уже оцепили. Очевидно, имелись и более дальние кордоны. Чтобы удостовериться в этом, Жаров подключил скрытую камеру в месте тайного выхода подземного лаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да... И там пасутся люди в камуфляже.

Жаров выругался.

Значит, конец. Они догадались.

Жаль, цель номер один так и осталась не поражена. То есть сам Беляков-старший...