Orwell - D.J.Taylor

коренного жителя острова, которых в конце 1940-х годов насчитывалось около трехсот человек, это было из ряда вон выходящее место: семь миль по грунтовой дороге от Ардлуссы (откуда раз в неделю Флетчеры привозили почту), еще семнадцать - до главной деревни, Крейгауза. Переписка, в которой Оруэлл дает указания друзьям, приглашенным в гости, не скрывает трудностей, но предлагаемые маршруты (поезд до Глазго/поезд до Гурока/лодка до Тарберта/автобус до Западного Тарберта/паром до Крейгауза/такси до Ардлуссы) обычно занимают несколько абзацев, а инструкции в письме Соне от следующего года занимают девятнадцать печатных строк. Даже когда посетитель добирался до Ардлуссы, не было никаких гарантий. "Я надеюсь и верю, что все окажется не так, но может случиться так, что последние 7 миль вам придется пройти пешком", - советовал Оруэлл Рейнеру Хеппенстоллу в начале июля. Транспортный кризис планировалось решить с помощью полуразвалившегося грузовика Ford, который Жорж Копп предложил ему продать, но машина заглохла, когда ее отгоняли от парома в Крейгаузе, и ее пришлось спускать с дороги краном, так как в ней закончилась охлаждающая жидкость. Оруэлл был в такой ярости, что бросил его в доке, где его ржавеющая громадина оставалась загадкой для туристов в течение следующих тридцати лет.

Юра стала бы отличным летним пристанищем для молодого человека, который был бы на десять лет моложе его и мог бы справиться с физическими нагрузками, связанными с жизнью на острове. В отличие от него, слабость Оруэлла казалась очевидной всем окружающим. Миссис Флетчер была обеспокоена способностью своего жильца справиться с ситуацией. Дональд Дарроч и его сестра Кэти, которые управляли соседней фермой и с которыми Оруэлл ладил, были сразу же поражены признаками нездоровья: "Вы могли сказать, что он не очень здоров". Тем не менее, Юра ему подходил. Различные домашние дела - распиливание бревен, уход за огородом, установка вертелов для омаров - привлекали его практическую сторону. Мелкий землевладелец, который всегда таился в нем, начал строить планы: дополнительные овощи, корова для молока, которое в данный момент можно было получить только от Дарроков, даже свинья для откорма и последующего забоя. Он был благодарен за отдых и через шесть недель после приезда написал Фреду Варбургу, что "я еще не делал никакой работы, но подумываю начать. Мне нужно было два месяца полного безделья, и это пошло мне на пользу". Письма, отправленные друзьям, светятся удовлетворением, им хотелось, чтобы они тоже поспешили на север и посмотрели, что может предложить Юра: "Приезжайте и оставайтесь как-нибудь", - советовал он Мейеру. "Это не такое уж невозможное путешествие... и в этом доме много места".

Установить, кто именно посетил Оруэлла на Юре летом 1946 года и как долго они там пробыли, сложно из-за того, что он редко упоминает о вновь прибывших в своих письмах и дневниках. Друг Эйлин Карл Шнетцлер, с которым Оруэлл поддерживал связь по адресу и предлагал помощь в связи с планом повторного посещения родной Германии, был одним из первых гостей, наряду с Салли Макьюэн, которая привезла свою маленькую дочь на отдых в конце июля. Но самым заметным из вновь прибывших был Пол Поттс, который, похоже, остался на пару месяцев. Оруэллу нравился Поттс, чья немирность и неподвижность цели привлекала анархическую, свободно плавающую сторону его натуры, но ледяного упоминания в письме Аврил о "некоем Поле Поттсе" достаточно, чтобы предположить, что думали о нем остальные обитатели Барнхилла. Отказ Рейнера Хеппенстолла от приглашения Оруэлла объясняется исключительно его неприязнью к Поттсу и нежеланием вступать в "бесплодные споры", из которых неизменно состояло время, проведенное в его компании. Аврил, которая отмечает его "приступы темперамента" и привычку принимать за чистую монету даже самое ироничное замечание, явно никогда не встречала никого похожего на него, хотя ей казалось, что она "сваривает его в более человеческую форму". Можно сделать вывод, что с того момента, как он попытался решить проблему нехватки топлива, срубив единственное на острове ореховое дерево, дни Поттса на Юре были сочтены.

Еще два приезда последовали в начале июля, когда Оруэлл совершил молниеносную поездку в Лондон, чтобы забрать Ричарда и Сьюзен и поужинать в ресторане Elysee с Брендой Салкелд; это был первый случай, когда пара встретилась за почти семь лет. Его ранний приезд, на два или три дня раньше запланированного срока, привел к тому, что Сьюзан пропустила визит к стоматологу; не вылеченные абсцессы впоследствии потребовали поездки в Глазго для операции и потери двух передних зубов. Именно в этот момент в семье Барнхиллов начались признаки напряженности. К недоумению Аврил по поводу Поттса теперь можно было добавить ее хроническую неприязнь к Сьюзен - или, если быть честным, ее твердую уверенность в том, что Сьюзен не подходит для выполнения обязанностей, которые от нее ожидаются. Были жалобы на слабую дисциплину - "Ты должна отшлепать его", - наставляла она, когда Ричард начал плакать, когда она надевала ему майку, - и ропот по поводу привычки Сьюзен называть своего работодателя Джорджем, а не Эриком. "Называть себя медсестрой, когда не умеешь штопать носки?". Аврил, как предполагается, однажды зарычала на всю гостиную. Раздражение медсестры усугублялось тем, что ее не предупредили заранее о присутствии Аврил на Юре. Точные даты поездки Сьюзен в Глазго для лечения зубов неизвестны, но представляется весьма вероятным, что Аврил использовала это отсутствие для мобилизации своих сил против того, кого она считала некомпетентным интервентом.

К счастью, один источник напряженности скоро будет устранен. Независимо от того, догадалась Аврил о предыдущей связи ее брата с Салли или нет, две женщины сразу же нашли общий язык в своей неприязни к Поттсу. Дело дошло до того, что Сьюзен, обнаружив, что запас старых газет, использовавшихся для растопки, закончился, разожгла костер, используя то, что оказалось рукописью, над которой работал Поттс. На следующее утро было обнаружено, что Поттс покинул помещение. Вполне возможно, что Оруэлл не заметил предварительных стадий этого кризиса, поскольку его внимание было сосредоточено в другом месте. Бренда должна была приехать с визитом в первую неделю августа; кроме того, он наконец-то смог приступить к работе. Я только что начал еще один роман, который, смею предположить, может быть закончен в 1947 году", - сказал он Вудкоку 12 августа. Фред Варбург, которому он написал десять дней спустя, получил сообщение, что "я буквально начал еще одну книгу, но не продвинулся далеко, так как снова приступил к работе только в конце июля". План, объяснил он Вудкоку, состоял в том, чтобы "хорошо поработать над ней шесть недель и, таким образом, вернуться с достаточным