История православия - Леонид Кукушкин

В 1620 г. патриарх поставил архиепископа в Тобольске, послав туда для этой цели хутынского игумена Киприана, а с ним – группу миссионеров. Вскоре в Тобольске и окрестностях были возведены новые церкви и монастыри. В это время о помощи попросил царя Михаила кахетинский царь Теймураз I, земли которого разорил персидский шах Аббас. На общем соборе духовенства и земских лиц было решено принять в подданство российского царя Кахетию, Картлию и Имеретию; в Грузию «для исправления христианской веры» были посланы архимандрит, два священника с дьяконами, два иконописца и столяр с материалами. Шах Аббас, чтобы не портить отношений с Россией, преподнес в подарок царю и патриарху ризу Господню в золотом ковчеге, украшенном драгоценными камнями. Эта святыня была похищена из Михетского храма во время нашествия

Рождество. Андрей Рублев. 1405 г.

Персии на Грузию; согласно легенде, ризу в Грузию привез один из воинов грузинского происхождения, присутствовавших при крестной смерти Спасителя и получивший часть ризы при дележе Его одежды. В 1633 г. скончался св. патриарх Филарет и был погребен в Успенском соборе Кремля. Его преемником на патриаршем престоле стал псковский архепископ Иоасаф I, которого перед смертью выбрал сам Филарет. Как записано об этом событии в летописи: «В лето 7142 (1634 г.) был поставлен в патриархи на великий престол московского государства по изволению царя Михаила Федоровича и по благословению патриарха Филарета архиепископ Пскова и Великих Лук Иоасаф; во нравах и житии был добродетелен, а ко царю недерзновенен». Выбор Филарета был связан, скорее всего, именно с этой «недерзновенностью ко царю» Иоасафа, поскольку он не хотел, чтобы у его окрепшего в делах государства сына был серьезный оппонент. Положение Иоасафа в качестве патриарха было несравнимым с тем, которое имел Филарет, – так, исчез титул «Великого Государя», вместо него, и то не всегда, патриарх стал именоваться «Великим Господином». В царских бумагах рядом с именем царя имя патриарха уже не упоминалось, и хотя по принятой теократической традиции царь иногда советовался с Иоасафом, но серьезных замечаний от него не получал. В ведении патриархии находились типографии, число которых неуклонно росло, и школы при них. За годы правления Иоасафа вышло 23 новых книги, что по тем временам было очень много, причем кроме книг церковного содержания стали печататься светские, такие как «Грамматика» Смотрицкого, «Считание удобное», т. е. таблицы умножения, «Учение и хитрость ратного строя» Вальтхаузена и др. В это же время в Москве была открыта специальная школа, где педагоги, преимущественно из юго-западных епархий, преподавали славянский и греческий языки, латынь. Большое внимание Филарет уделял развитию Заиконоспасской духовной Академии, организованной при Чудовом монастыре.

Патриарх Иоасаф скончался в конце 1640 г. Больше года у него не было заместителя, поскольку в Церкви готовилась большая реформа, связанная с экономической деятельностью монастырей, и поэтому новый патриарх, в отличие от предыдущего, должен был обладать достаточной энергией и самостоятельностью, чтобы эту реформу твердо совершить. Выбор пал на архимандрита Симонова монастыря Иосифа, который после соответствующей процедуры был возведен на патриарший престол в марте 1642 г. При нем, но уже при новом царе Алексее Михайловиче в 1649 г. было издано знаменитое «Уложение», в котором проводилась идея об использовании церковных владений в общегосударственных интересах. Впоследствии патриарх Иосиф стал одним из знамен русского старообрядчества – для них он был последним перед ненавидимым ими патриархом Никоном истинно православным первосвятителем на Руси. Действительно, патриарх внимательно следил, чтобы никакие веяния с Запада не проникали в богослужение Русской Церкви. Иосиф был человеком деятельным, стараясь в меру своих возможностей развивать образование, церковные обряды он старался упорядочить, хотя и не разрешал трогать их существо, много внимания патриарх уделял исправлению нравов духовенства. Эта бурная деятельность подорвала слабые силы старика, и Иосиф в 1652 г. скончался, пережив на семь лет царя Михаила. Михаил умер в 1645 г.; перед смертью, будучи в ясном сознании, он призвал царицу, шестнадцатилетнего сына Алексея, боярина Бориса Морозова и патриарха. Затем благословил сына на царство, простился с царицей и сказал Морозову: «Тебе, боярину нашему, поручаю сына и со слезами прошу: как нам ты служил и работал с великим веселием и радостью, оставя дом, имение и покой, пекся о здоровье нашего сына и о научении страху Божию и всякой премудрости, жил в нашем доме безотступно в терпении и беспокойстве тридцать лет и соблюл его как зеницу ока – так и теперь служи». Результаты совместной деятельности царя Михаила и патриарха Филарета нельзя назвать успешными; это относится, прежде всего, к событиям внешней политики. Шведам удалось захватить ряд русских городов еще в Смутное время; среди них был Новгород. В первые годы своего правления Михаил попытался отвоевать их, но потерпел поражение в войне со Швецией, и в результате заключенного мира Россия потеряла побережье Балтийского моря и окрестности Ладожского и Онежского озер. Так был перекрыт доступ к морю, и только внук Михаила Петр Великий, разбив шведов, смог снова «пробить окно в Европу», присоединив к России прибрежные территории. Польское войско оккупировало Смоленск и близлежащие города и было остановлено на пути в Москву. В 1616 году была сделана неудачная попытка осадить Смоленск, после которой между Россией и Польшей был заключен мир на 15 лет. Во время переговоров литовский канцлер Лев Сапега попытался уговорить послов поставить на московский престол сына короля Сигизмунда Владислава, но получил такой ответ: «Не дали вы нам королевича тогда, когда мы все его хотели и долго ждали; потом много крови было пролито, и мы другого государя себе выбрали, крест ему целовали, венчан он уже венцом царским, и мы не можем от него отступить; хотим заключить перемирие между государями, если вы уступите нам Смоленск, Рославль, Дорогобуж, Вязьму, Козельск и Белую». Подобные претензии русских выглядели в создавшейся ситуации нелепыми, так что для заключения перемирия России пришлось отдать Польше еще несколько городов и заплатить большую контрибуцию. Срок перемирия с Польшей истекал в 1631 г., и российское правительство стало готовиться к войне, а весной 1632 г. скончался польский король Сигизмунд. Был созван земский собор, на котором было решено отомстить полякам за прежние поражения и нанесенные обиды, и отобрать захваченные ими у России города. Начавшаяся война окончилась ничем, и между Москвой и Польшей был заключен «вечный мир». В конце царствования Михаила произошли еще два безрезультатных события. Донские казаки захватили Азов и выход к южным морям, однако их просьбы к царю о военной помощи остались без положительного ответа – нерешительный Михаил испугался возможной войны с Турцией и крымскими татарами, приказав казакам покинуть занятые ими важные территории. Весной 1642 г. царь Михаил отправил в Данию послов с предложением брака его дочери Ирины с королевичем Вольдемаром, которому были обещаны несколько русских городов и 300 ООО рублей в качестве приданого. Приехавшему в 1644 г. королевичу царь предложил принять православную веру, от чего тот категорически отказался и попросил отпустить его домой. Патриарх предложил по этому поводу устроить диспут о христианских верованиях, но королевич был непреклонен. Ни Вольдемара, ни его свиту не отпускали из Москвы, надеясь в конце концов уговорить его. Скоропостижная смерть Михаила позволила датчанам благополучно покинуть Россию. Такой религиозной нетерпимости до Филарета и Михаила в России не было – цари и великие князья со времен Киевской Руси смотрели на подобные ситуации спокойнее и шире: Иван III отдал свою дочь за польского короля католика Александра; известны многочисленные случаи браков между русскими невестами царского рода и иностранцами и иноверными западными правителями.

Как уже говорилось, при царе Михаиле и патриархе Филарете книжное дело в России интенсивно развивалось – строились типографии и школы при них. Многие из книг – перепечатки изданий, вышедших в киевских типографиях. Здесь «Лествица» Иоанна Лествичника, письма Ефрема Сирина, «Толкование на четвероевангелие» Феофиланта Болгарского, «Книга о вере единой, святой, соборной и апостольской Церкви», изданная в 1619 г. в Киеве против лютеран архимандритом Киево-Печерской лавры Захарием. Одной из любимейших книг старообрядцев стала другая «Книга о вере», изданная уже при патриархе Иосифе и царе Алексее Михайловиче в 1648 г.; ее издал известный киевский книжник, игумен Михайловского монастыря Нафанаил. Как он пишет в предисловии, «потрудился я ради моих прегрешений, которыми чуть не прельстился, обучаясь в латинских иезуитских школах; этим малым трудом постараюсь их исправить». В 1640 г. знаменитый киевский митрополит Петр Могила предложил царю Михаилу основать в Москве школу «для обучения грамоте греческой и славянской детей бояр и простого чину». Однако подозрительный ко всему, что шло с Запада, Михаил отказался. Такая школа, переросшая в Академию наподобие Киево-Могилянской, появилась в Москве уже при более толерантном царе Алексее Михайловиче. Наступило время правления «тишайшего» царя и патриарха Никона, составившее важнейшую эпоху в истории Русского государства и Русской Церкви и подготовившее эпоху царя преобразователя Петра Великого. Вот как описывает Ключевский характер и деятельность нового царя: «Царь Алексей Михайлович принял в преобразовательном движении позу, соответствующую такому взгляду на дело: одной ногой он еще крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занес было за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении». Решительные шаги в преобразовательном движении были предприняты Петром I, сыном Алексея. Далее Ключевский продолжает: «Царю Алексею пришлось стоять в потоке самых важных внутренних и внешних движений. Разносторонние отношения, старинные и недавние, шведские, польские, крымские, турецкие, западнорусские, социальные, церковные, как нарочно, в это царство обострились, встретились и перепутались, превратились в неотложные вопросы и требовали решения, не соблюдая своей исторической очереди, и над всеми ними как общий ключ к их решению стоял основной вопрос: оставаться ли верным родной старине, или брать уроки у чужих? Царь Алексей разрешил этот вопрос по-своему: чтобы не выбирать между стариной и новшествами, не разрывал с первой и не отворачивался от последних». Надо признать эту позицию очень мудрой, находящейся в русле все того же «неслиянного и нераздельного» одновременно. Первые годы правления Алексея оказались нелегкими. Боярин Морозов, которому, умирая, Михаил поручил опекать молодого царя, был человек хитрый и корыстолюбивый; народ его не любил. Последней каплей, вызвавшей мятеж, стало повышение налогов – в Москве народ убил нескольких ненавистных ему чиновников, а Морозов с помощью царя бежал в Кирилло-Белозерский монастырь; его дом был разграблен. Через несколько лет вернувшийся в Москву Морозов повел себя иначе, и народ его простил и даже полюбил.