Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нилланс

Когда все другие способы оказались безуспешными, Ллойд Джордж понял, что единственная возможность остановить Хейга в его стремлении укладывать в землю десятки тысяч солдат в ходе безнадежных наступлений — это отказать ему в подкреплениях. Так как отправка солдат на военные театры находилась в ведении Военного кабинета, премьер-министр мог заставить штаб Хейга испытывать недостаток в подкреплениях. Без подкреплений главнокомандующий во Франции будет вынужден держать оборону и в любом случае не сможет организовать резерв, необходимый для наступления. Чтобы сделать эту невозможность еще более определенной, Ллойд Джордж согласился на запрос Франции о том, чтобы к британцам отошла большая часть линии фронта; таким образом, войска Хейга были рассредоточены еще сильнее.

Понимание вопросов, связанных с резервами, имеет ключевое значение для осознания одной из важнейших проблем, вставшей перед командующими на Западном фронте. В «нормальных» условиях, когда не велось никакого наступления, британские армии во Франции прекрасно обходились наличными корпусами и дивизиями. Последние прибывали на передовую и покидали ее, и не стоит думать, что в «нормальных» условиях бойцы находились на передовых позициях неделями, выстаивая в траншеях плечо к плечу. Генерал Монаш описал в письме, что происходило в его 3-й австралийской дивизии в 1917 году, и опыт австралийцев был перенят другими корпусами:

«Весь мой сектор, 8 из 150 км фронта, которые контролируются британцами, обороняется одним взводом из каждой роты каждого батальона каждой бригады, тогда как остальные батальоны — пехота и саперы — занимаются всем, чем угодно, причем они не только не проводят все время на передовой, но зачастую отправляются на много миль в тыл. „Передовая линия“ — это на самом деле никакая не линия, но сложная и тщательно разработанная система сооружений, которая имеет ширину в несколько тысяч ярдов… батальон проводит на передовой всего шесть дней, взводы постоянно меняются, так что даже в худшем случае солдат редко проводит в траншеях больше 48 часов за 12 дней, а каждые 48 дней бригада целиком сменяется следующей и отправляется на полноценный отдых… по крайней мере это моя система, предназначенная для максимально равномерного распределения нагрузки».

Участок фронта, предназначенный для дивизии, может обороняться всего четырьмя взводами, в то время как остальные подразделения бригады сосредоточены позади, в дополнительных траншеях, или пребывают в резерве, готовые оказать помощь в случае атаки. Солдаты перемещались сквозь фронт, дополнительные и резервные линии обороны и на самом деле очень мало времени проводили под огнем в окопах. Причина тому — кроме равномерного распределения нагрузки, как поясняет Монаш, желание создать резерв из свежих сил на случай необходимости.

Идея о том, что пехота все свое время проводила в траншеях, постоянно сходясь с «гансами» в рукопашную, — еще один миф Первой мировой войны. Чарлз Каррингтон, пехотный офицер и автор книги «Солдат, вернувшийся с войны», описал 1916 год, который он провел во Франции. Несмотря на то что за это время он успел поучаствовать в битве при Сомме, в ходе которой сражался у Овилльер и Лесар, он провел на передовой всего 65 дней, да и то не единовременно. 36 дней он находился на дополнительных линиях, 120 дней в резерве и 73 дня на отдыхе. Еще 73 дня он провел в армейских или дивизионных центрах по подготовке, 17 в отпуске и 10 в госпитале (по причине болезни, а не ранения). Также девять дней он был на базе и не меньше 14 дней в «путешествии по округе», каковое он мог позволить себе в тот год восемь раз. На передовой, куда Каррингтон отправлялся в 1916 году 12 раз, ему пришлось четыре раза принять участие в боевых действиях: однажды он участвовал в атаке, дважды попадал под бомбардировку и один раз его подразделению пришлось обороняться от атаки неприятеля.

Однако если брать армию в целом, то такое состояние дел не было повсеместным. Начать с того, что британская армия продолжала нести потери — до 2000 человек в неделю в «нормальные» периоды. Другие факторы, такие как заболевания, недостаток в рекрутах, нужды других военных театров — Палестины и Италии, — необходимость расширять свой участок фронта, занимая часть сектора французов, — все это истощало силы армии. Батальон, который в теории должен был состоять из 1000 человек, мог в лучшем случае выставить 700. У многих батальонов «огневая мощь» была и того меньше, поскольку из общего списка выпадали заболевшие (исключая несчастные случаи) бойцы, а также проходящие подготовку, прикрепленные к штабам бригад и дивизий и направленные на инженерные работы. Более того, огневая мощь была в любом случае меньше расчетной, поскольку некоторое количество солдат всегда направлялось на переноску раненых и на другие важные работы.

При начале наступления вся эта система меняется. Дивизии, которые должны идти в атаку, набирают полную силу — их «откармливают», если пользоваться этой ужасной расхожей формулировкой, — им дают отдохнуть и проводят с ними учения, в то время как не занятые в наступлении дивизии удерживают позиции. Кроме того, если есть надежда на успех наступления, необходимы дополнительные дивизии, чтобы этот успех развить. В ходе войны достаточно быстро обнаружилось, что солдаты, участвующие в наступлении, бывают столь утомлены и «отработаны» первой же атакой, что задача развития какого-либо успеха должна быть возложена на других. На практике атакующие дивизии все равно оставались на позициях сражаться дальше, но в идеале они должны быть отозваны после первого дня или около того и заменены свежими дивизиями из резерва. Короче говоря, резерв был важнейшей составляющей планирования и осуществления наступлений.

Каждое соединение британской армии старалось организовать себе резерв даже в гуще боя. Бригада из четырех батальонов шла в атаку двумя батальонами, один осуществлял поддержку, а последний оставался в резерве. Командир дивизии при малейшей возможности пытался оставить в резерве бригаду. Существовали резервы корпусов, резервы армий и резервы ставки командования, их составляли дивизии и артиллерийские полки, которые могли быть введены в бой по прямому приказу главнокомандующего. Без резервов армия не могла атаковать, так что, лишая войска пополнений, необходимых для создания резервов, Ллойд Джордж не давал Хейгу вести войну в наступательном ключе.

Однако в расчетах Ллойда Джорджа был существенный порок. Резервы важны не только для атак, они также жизненно необходимы для контратак в ходе наступлений противника, для пополнения рядов на ослабленных участках фронта, для усиления или замены «отработанных» дивизий, для пополнения отрядов, сражающихся на передовой, для поддержки отступающих соединений. Ллойд Джордж, судя по всему, так и не понял, что, придерживая солдат и пытаясь помешать Хейгу вести наступательные действия, он ослаблял способность последнего отразить германское наступление.

На первый взгляд, легко поддаться обаянию взглядов Ллойд Джорджа, которые исходили из гуманистических посылок и подпитывались сводками потерь, с которыми он каждый день знакомился в своем рабочем кабинете. Для премьер-министра, представляющего весь народ, решение отказать своим генералам в пушечном мясе для бесплодных атак должно выглядеть как правильный и нужный поступок.

К сожалению, Ллойд Джордж упустил один важный момент в своих выкладках — германцев. Он счел, что от атак нужно воздерживаться и перевести британскую армию в оборону, чтобы противники просто сидели в траншеях, посматривая друг на друга сквозь проволочные заграждения, а потери снизились бы до минимума. Германцы, однако, не имели намерений бездействовать на Западном фронте. В течение зимы 1917/18 года, по мере прибытия новых дивизий из России, они готовились к масштабному наступлению на западе, которое должно было привести их к победе над Францией и Британией. Планы Германии были быстро раскрыты разведкой союзников, о готовящемся к весне наступлении стало известно. Те войска, которые Ллойд Джордж удерживал в Британии, должны были быть посланы во Францию, чтобы организовать новые линии обороны в глубине фронта, натренировать солдат и разместить их на рубежах перед атакой. Ллойд Джордж имел другое видение ситуации. Фельдмаршал сэр Дуглас Хейг был, с его точки зрения, человеком, чье влияние стоит ограничивать, а не упрочивать. Для того чтобы сделать шаг в этом направлении, премьер-министр решил избавиться от верного союзника Хейга, начальника генерального штаба генерала сэра Уильяма Робертсона.

К проблемам, которые назревали у Хейга в Лондоне, в октябре прибавились более осязаемые во Франции. Премьер-министр и министр обороны Франции Поль Пенлеве (премьер-министром он стал в сентябре, но в ноябре был смещен Клемансо) выдвинул предложение в очередной раз расширить британский сектор фронта. Запрос был поддержан Ллойд Джорджем. В тот момент Хейг был занят наступлением на Пасшендэль и ответил в своем послании Робертсону от 8 октября, что поскольку французы не атакуют, то «они должны быть в состоянии удерживать свои позиции силами своих солдат и не ожидать избавления со стороны британской армии». Робертсон в тот момент находился под сильным давлением и был встревожен своим открытием, что Ллойд Джордж предпочитает обращаться за консультациями по военным вопросам к фельдмаршалу Френчу и генералу сэру Генри Вильсону, а не к нему, начальнику Генерального штаба, официальному советнику премьер-министра и правительства по вопросам ведения войны.