Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нилланс

В этом вопросе Хейг был абсолютно прав, а Ллойд Джордж, несомненно, неправ: и в том, что настаивал на создании Генерального резерва, и в том, что отказывал Хейгу в пополнениях. Все обернулось столкновением двух характеров, и в этой ситуации Ллойд Джордж не получил почти никакой поддержки даже со стороны членов его собственного Кабинета министров. Уинстон Черчилль, глава Министерства военного снабжения с июля 1917 года, человек, который неоднократно выступал с протестом против бессмысленных наступлений на Западном фронте, побуждал премьер-министра выслать свежие подкрепления, но Ллойд Джордж упрямо стоял на своем. Его не сломила даже пресса. Когда полковник Репингтон, в то время военный обозреватель «Монинг пост», написал статью с критикой в адрес Ллойд Джорджа и Высшего военного совета в Версале, использовав информацию, которую он мог получить только от сотрудников Министерства обороны, Ллойд Джордж привлек его к суду за разглашение государственной тайны.

Репингтон и главный редактор «Монинг пост» в указанный срок явились в суд, где были приговорены к штрафу в 100 фунтов и отпущены, но действия премьер-министра говорят о том, что он находился в сильном напряжении. Позже он написал, что, вменив Репингтону иск и добившись отставки Робертсона, он вырвал клыки «военной хунте, которая стремилась свергнуть гражданское правительство и заменить его военной диктатурой». Эта абсурдная запись была опубликована в его «Военных мемуарах» только несколько лет спустя, но она отражает его состояние в феврале 1918 года, особенно его настрой по отношению к фельдмаршалу Хейгу.

Ллойд Джордж не разбирался в военных вопросах, чем и объясняется до известной степени его поведение. Трудности, с которыми генералы сталкивались на поле боя, нельзя было разрешить с помощью компромиссов и секретных переговоров, к которым привыкли политики. В военном деле можно поступать правильно и неправильно, и те, кто поступал неправильно, платили за это высокую цену… так же, как и их солдаты. Спокойная уверенность Хейга, его манера всем своим видом показывать, что он лучше знает, где правда, конечно, приводили в ярость, но Ллойд Джордж, на чьей совести уже была ошибка в отношении Нивеля — на эту тему Хейг хранил полное, но красноречивое молчание, — в очередной раз оказался неправ в вопросе отправки солдат на фронт. Большая часть вины за катастрофу, которая началась 21 марта 1918 года, лежит на Дэвиде Ллойд Джордже, который не смог смириться с тем, что для обороны солдаты нужны генералам не меньше, чем для атаки.

О надвигающемся наступлении германцев знали все. Старший сын кайзера Вильгельм, кронпринц Германии и Пруссии и командующий армии на Западном фронте, уверял берлинских газетчиков, что он будет «завтракать в Кале 20 марта», а затем и в Париже тремя неделями спустя. Достаточной информацией о скором наступлении располагала и разведка, данные которой были открыты для Ллойд Джорджа так же, как и для Хейга. 2 марта, когда до встречи двух высокопоставленных персон на Даунинг-стрит оставалось еще больше недели, новый глава разведки Хейга, бригадный генерал Кокс, высказал свои аргументы в пользу того, что армии противника готовятся выступить против 3-й и 5-й армий, и даже Вильсон, выбранный Ллойд Джорджем советником и назначенный главой Имперского Генштаба, верил в то, что германцы будут атаковать. Вся имевшаяся информация указывала на то, что наступление будет направлено против британцев, и Хейг уже торопил подчиненных ему командиров с подготовкой своих позиций к скорой полномасштабной атаке перед тем, как отбыть на Даунинг-стрит. Единственным нерешенным вопросом было направление удара, но Хейг и большинство его генералов считали, что удар придется по их войскам, а не по французским.

Гинденбург и Людендорф обследовали весь Западный фронт перед тем, как остановиться на стратегии двойной атаки с британцами в качестве главной цели. К тому моменту в результате присоединения французского участка сектор фронта, контролируемый Хейгом, имел своей южной границей реку Уаза, и это в очередной раз рассредоточило силы фельдмаршала: теперь британская армия контролировала 197 км фронта, от Ипрского выступало южного берега реки Уазы. План германцев состоял в том, чтобы начать наступательную операцию под кодовым названием «Михель», предусматривающую прорыв фронта между реками Скарп и Уаза с основным ударом на участке, где ранее проходили бои у Соммы, в направлении Амьена. В продолжение атаки, когда скромные силы Хейга должны были сконцентрироваться на ее сдерживании, предполагалось развернуть следующее наступление под кодовым названием «Георг» уже в направлении Фландрии. В день начала наступления германское командование намеревалось сосредоточить на Западном фронте не меньше 194 дивизий. 71 из них должна была обрушиться на 26 дивизий Великобритании и доминионов (частей 3-й и 5-й армий), которые располагались в участке прорыва.

Даже если не принимать во внимание нехватку войск, дивизии Хейга были не в состоянии остановить это наступление. Они уже были в напряжении, количество солдат на передовой, а равно в боевых порядках на всю глубину фронта не соответствовало уровню, который требовался для отражения ожидаемого удара. Более того, британские войска не были готовы к оборонительному бою. За последние три года они все время наступали, и когда пришлось перейти к обороне, стал явственно ощутим недостаток опыта, накопленного противником, недостаток оборудования и навыков, приобретенных за это время германской армией. При этом с другой стороны фронта перемена тактики не стоила так дорого, так как немцы привезли свои штурмовые дивизии из России, где они в течение последних трех лет вели наступательные бои. Там они полностью освоили все приемы, используемые при атаке: заградительный огонь, дымовые и газовые завесы, тактику проникновения штурмовыми отрядами.

Постепенное продвижение вперед методом проникновения сквозь оборонительные порядки противника было ядром наступательной тактики германской пехоты в 1918 году. Этой тактике помогали новые стратегии обороны, разработанные обеими сторонами в целях борьбы с массированным артиллерийским огнем. Длинные линии траншей, заполненных людьми, которые составляли одну из главных черт облика войны, уже не были актуальны. Они все еще существовали, но упор в обороне делался на перекрывающиеся простреливаемые поля, бетонные укрепления с пулеметчиками, которые держали в поле зрения участки проволочных заграждений, и на быстрые действия контратакующих дивизий. Единственное, чего не хватало германцам, так это танков, которые они еще не разработали, и кавалерии, которую они растеряли, но это было во многом скомпенсировано умелым использованием авиации.

Британцы же решили перенять ту систему обороны, которую им самим было столь тяжело преодолеть во Фландрии. Они практически оставили тактику «передовой линии — вспомогательной линии» ради тактики оборонительных «зон». Таким образом, они превратили передовую во фронтальную зону — узкую полосу траншей и укрепленных опорных пунктов, которая должна замедлить продвижение германцев и предупредить людей в боевой зоне о надвигающейся атаке. Опорные пункты в боевой зоне, в двух-трех милях от фронтальной зоны, были своего рода бастионами с глубокими блиндажами, сетью соединительных траншей, чтобы защитники могли перемещаться, с дотами, с многослойными проволочными заграждениями, которые простреливались перекрестным огнем пулеметчиков, полевой артиллерии, и с прямой связью (в виде глубоко утопленных в землю телефонных линий) с тяжелой артиллерией, которая находилась на некотором расстоянии в сторону тыла, но была под рукой на случай нужды в оборонительном огне. Готовые встретить атаку со всех сторон, защитники также должны были иметь в запасе несколько дивизий для контратак, которые вступят в бой, если боевая зона будет вскрыта войсками противника. На деле, однако, удалось воплотить лишь немногие элементы этой системы.

Последней линией обороны должны была стать тыловая зона, расположенная в миле или около того за боевой зоной, но к моменту начала германского наступления она была только обозначена. Кроме того, у обороны британцев были еще две серьезные проблемы. Во-первых, у Хейга не было людей, чтобы заполнить оборонительные порядки, а те, что были, не имели достаточной подготовки. В результате солдаты не вполне понимали замысел зональной обороны и не жаловали его. Во-вторых, эти зоны не были предназначены для уничтожения атакующих, но всего лишь для дезорганизации атаки, внесения сумятицы и замедления продвижения противника. По достижении этого в бой должны были вступить мощные резервные войска, ожидавшие в тылу, когда атака достигнет своей кульминации, тут они должны были начать контратаку и уничтожить противника на поле боя. Благодаря стараниям Ллойд Джорджа, который отказал фельдмаршалу в пополнении, у Хейга в резерве было всего восемь дивизий, по две на армию, на полосе фронта около 200 км.