День помощи - Андрей Завадский

Вертолет тем временем набрал немного высоты, и пошел на второй заход. Удугов видел высунувшегося из грузового люка человека, прижимавшего к плечу автомат. Милиционер, или кем он там мог быть, дождался, когда расстояние до цели сократится до считанных десятков метров, и выпустил первую очередь.

Малокалиберные пули, летевшие почти втрое быстрее звука, взрыли землю впереди и чуть левее боевика, на бегу вскинувшего АКМС и, развернувшись в сторону приближавшегося винтокрыла, открывшего огонь. Ахмед Удугов был уже не в силах целиться, просто выпустив разом половину магазина и так же, на бегу, заменив его новым, полностью снаряженным.

– Вот урод! – Пилот Ка-32 резко рванул штурвал, уходя из-под обстрела. – Гаденыш!

Пули прошили воздух в опасной близости от кабины. "Камов" не был защищен броней, и автоматной очереди вполне хватило бы, чтобы прикончить экипаж, да даже повредив какую-нибудь систему вертолета, боевик бы добился победы.

– Сейчас, – хищно прошипел Саня, передергивая затвор своего АК-74. – Сейчас прижму гада! Ну же, не дергайся, – штурман поймал в прицел уже не бежавшего, а кое-как прыгавшего через кочки преступника. – Не дергайся, мать твою, иначе я не смогу убить тебя быстро, тварь!

Не имело никакого значения, кто это был, почему он и его спутники убивали милиционеров, куда или от кого они бежали, с боем прорываясь через посты. Там были враги, а это главное, прочее же – просто словесная шелуха. Они нарушили закон, зарвались, и наказание должно было последовать незамедлительно.

– Иду на новый заход, – сообщил пилот, отклоняя чуть влево ручку управления. – Приготовься!

– Ниже, командир, – крикнул штурман, свесившись из люка так, что, казалось, давно уже должен был сорваться в набегающий поток воздуха. – Черт, сбрось скорость, я же не успеваю прицелиться!

Стрелок был уверен в себе, в своем оружии и пилотах, что управляли тяжелым геликоптером. Пластиковое цевье "Калашникова" удобно лежало в ладони, вторая ладонь крепко обхватила рифленые щечки рукояти, и когда в прицеле вновь мелькнул силуэт бандита, Саша открыл огонь.

Еще одна очередь прошла мимо цели, ведь не так просто стрелять с движущейся платформы, находящейся, к тому же, на высоте добрых тридцати метров над землей. Штурман "Камова" скорректировал прицел, взяв поправку на скорость цели, и снова, чувствуя, что в рожке осталось совсем мало патронов, потянул спусковой крючок.

Удугов бежал неровным зигзагом, сбивая противнику прицел. Но вертолет приближался, стремительно и неумолимо, буквально утюжа брюхом поляну, на которой и происходила эта схватка. Вновь затрещал автомат, посылая в цель очередную порцию свинца. Ахмед споткнулся, нога его попала в какую-то яму, наверное, нору мелкого зверька, и пули прошли над самой головой боевика, вонзившись в землю. Террорист, привыкший ударом отвечать на удар, рванул рукоять затвора, досылая в патронник первый патрон из нового магазина, и выстрелил, выпустив разом пять или шесть пуль. Он не знал, попал ли куда-либо, но в следующий миг бедро Удугова взорвалось кровавыми брызгами – его все-таки настигли летевшие с самого неба пули.

– Шайтан! – Ахмед упал на спину, в исступлении рванув спусковой крючок и расстреляв по приближающемуся вертолету остатки боекомплекта. Он не мог знать, что штурман по имени Александр, схватившись за пробитое насквозь плечо, повалился назад, отбросив в сторону оружие.

Ахмед Удугов попытался встать, но ноги перестали слушаться его. Боевик похлопал себя по карманам, с тоской поняв, что израсходовал все боеприпасы, к тому же потеряв на бегу и единственную оставшуюся гранату. Раскинув руки, боевик уставился в небо, наблюдая, как кружит над ним, опускаясь все ниже к земле, вертолет, из которого больше никто не стрелял.

Кровь вытекала из простреленного бедра, а в месте с ней тело гордого горца покидала и жизнь. Ахмед вдруг понял, что стал невероятно легким, что он взлетает, невесомо паря в воздухе, и небо становится все ближе, и весь мир, всю вселенную заполняет сияние солнца.

Над лесом с низким гулом прошли два расписанных серо-зелеными пятнами камуфляжа вертолета Ми-8, из которых, точно горох, посыпался десант. Бойцы группы захвата в полной выкладке, держа оружие на изготовку, со всех сторон кинулись к неподвижно лежавшему боевику, не сводя с него глаз, и будучи готовыми стрелять в ответ на любой намек на движение. Но для Ахмеда Удугова все это, вся суета, в центре которой он очутился, вдруг перестала быть чем-то важным. Он уже был мертв.

В те минуты еще никто не знал, что в глухом уголке приграничных лесов Смоленщины возмездие настигло ту самую группу диверсантов, действия которой ввергли в шок всю Европу, страшным эхом отдавшись даже за стенами древнего Кремля. Не ведал об этом и Вадим Захаров. В прочем, даже знай глава "Росэнергии", что террористы, устроившие атаку на газопровод уничтожены, едва ли ему от этого стало бы легче. После того, что Вадим увидел на месте взрывов, никакие вести не могли стать настоящим утешением. Да еще и из Кремля не забывали добавлять соли на свежие раны.

Захаров уже был на пути в аэропорт, где единственного пассажира ожидал полностью готовый к вылету, заправленный и в сто первый раз проверенный техниками "борт". Как раз в машине его и настиг нервный звонок из самого Кремля.

– Сутки, – с нажимом произнес Швецов. – Ты понял, Вадим, сутки?

– Они требуют невозможного, – спокойно ответил Захаров. Он успел достаточно подробно ознакомиться с первыми отчетами, пришедшими с места событий, и трезво оценивал ситуацию. – Это нереально, и американцы сами не могут не понимать этого.

– К черту американцев, – отрезал Алексей. – Пусть требуют, чего хотят, от нас не убудет. Но я должен знать, что там произошло, кто и почему это устроил, и что мы сейчас можем сделать, чтобы привести все в порядок.

– В Брянской области уже находится Громов, мой заместитель, – произнес Захаров, отрешенно уставившийся в окно, но не замечавший сейчас проносившихся на огромной скорости мимо встречных автомобилей и сверкавших огнями высотных домов. – Я присоединюсь к нему в самом скором времени. Чуда не обещаю, но все, что возможно, мы сделаем.

– Силовики уже работают, – чуть более спокойным тоном сказал президент. – Ублюдков ищут. – Швецов еще тоже не предполагал, что виновники катастрофы понесли заслуженное наказание. В прочем, в свете последних событий и его эта новость вряд ли сильно обрадовала бы – дело было сделано. – Но я хочу, чтобы ты сам оценил обстановку, как стороннее лицо. К тому же восстановление газопровода – занятие для твоих подчиненных, так что лишний раз напомнишь, чтобы работали поживее.

– Я все сделаю, Алексей, – заверил бывшего сослуживца Вадим Захаров. – Скоро я буду на месте, и, если узнаю что-то новое, свяжусь с тобой напрямую.

В трубке наступила тишина, и глава "Росэнергии" устало откинулся на спинку сиденья, расслабившись и закрыв глаза. Он спешил насладиться последними спокойными минутами, за которыми последуют, быть может, недели напряженного труда.

А уже спустя час с небольшим ведомственный Як-40 приземлился на аэродроме Брянска, уже заполненном до отказа военными и спасательными "бортами". На летном поле, сопровождаемый чинами из прокуратуры, милиции, еще каких-то служб, своего шефа уже ожидал Максим Громов, первым прибывший на место, и уже почти сутки вертевшийся, точно юла, стараясь организовать все необходимые работы.

– Вадим Георгиевич, – Громов подскочил к едва сошедшему с трапа Захарову, крепко сжав протянутую руку. – Ну, что? Какие новости из Москвы? Что об этом думают наверху?

– Лучше скажи, как обстоят дела здесь, – отмахнулся Вадим, следуя за своим помощником к веренице "Волг", ожидавших высокопоставленных пассажиров на бетонке. – Как твои впечатления?

– Кошмар, – коротко бросил Максим. – Там сгорело все, что могло, и даже то, что не способно гореть, превратилось в пепел. Но все же эксперты что-то находят, и уже без сомнений утверждают, что газоизмерительную станцию взорвали. Это диверсия, Вадим Георгиевич.

Захаров лишь криво усмехнулся – с первых секунд он не сомневался, что все случившееся есть дело рук человеческих, а теперь лишь уверился в своих догадках. Что ж, будь это лишь авария, все оказалось бы проще, но придется мириться с тем, что есть.

– Значит, разрушения действительно серьезные? – уточнил Вадим, когда автоколонна, эскортируемая патрульными машинами ГАИ, мчалась по улицам города, на которых появилось слишком много людей в форме.

– Дьявол, да там просто ничего не осталось, – фыркнул Громов. – Страшно представить, что там было ночью. Это ад, Вадим Георгиевич, самый настоящий ад!

Вскоре Захаров убедился в правоте никогда не отличавшегося излишней эмоциональностью помощника. Чтобы попасть на место катастрофы, кортежу пришлось изрядно попетлять по узким лесным шоссе, пройдя сквозь десятки кордонов. Милиция, бойцы ОМОНа и Внутренних войск, военные – ля всех нашлось дело в эти напряженные часы. Люди с оружием останавливали каждую машину, едва ли не разбирая ее до винтика.