Спор о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
492
Приобретение шаньюем сюнну статуса «подданного (или: вассала)» (чэнь [98]), причем почти независимого от империи — «подданного-гостя» (кэ чэнь [99]) (ср.: Kurihara, гл. 5, с. 12-13) — произошло лишь в 51 г. до н. э. (см.: HFHD, т. 2, с. 190-196, 256-259; ХШБЧ, гл. 78, с. 4823-4824; гл. 94Б, с. 5358-5360, 5393 (ср.: Таскин 1973, вып. 2, с. 35-36, 66); Yang 1968, с. 31; Wang Gungwu 1965, с. 39-53; Suzuki, с. 180-192; Кроль 1987 (III), с. 77-84). Поворот от прежних отношений «старшего и младшего братьев», при которых существовало (хоть и неполное) «равенство» сторон между империей и сюнну, наметился с активизацией внешней политики У-ди (133 г. до н. э.). Ок. 119 г. до н. э. при китайском дворе возник план: воспользовавшись военными победами над сюнну, не заключать с шаньюем мира как это бывало прежде и как о том просил сам шаньюй, а превратить его в «подданного внешней [области мира]» (вай чэнь [100]) и установить для него приезды на границу для весенних и осенних аудиенций. Шаньюй отверг это требование и задержал привезшего его посла (см.: ХШБЧ, гл. 94А, с. 5331-5332; Таскин 1968, вып. 1, с. 55). В 112 г. до н. э. другой посол Хань опять потребовал от следующего шаньюя признать себя «подданным» императора и за это тоже был задержан. Но ханьские политики не оставляли своего намерения, тогда как сюнну стремились восстановить мирный договор и отношения «старшего и младшего братьев» (см.: ХШБЧ, гл. 94А, с. 5332-5334, 5341-5342; Таскин 1968, вып. 1, с. 56-58). Поскольку шаньюй признал себя «подданным» Хань лишь в 51 г. до н. э., значит, обвинение сюнну в нарушении долга «подданных» отражает не историческую реальность 81 г. до н. э., а тенденцию сторонников активной внешней политики империи рассматривать шаньюя как «подданного внешней [области мира]».
493
Слово ши [101] может здесь значить и «воин» (см.: Gale 1931, с. 3; Эн тэцу рон, с. 3), и «мужчина». Мы приняли последнее значение, поскольку речь идет о жителях «государства центра», а не пограничного района, которые «мучаются» от несения повинностей, а не от необходимости охранять границу (см.: ЯТЛ, гл. 14, с. 100).
494
«Государство центра» (чжун го [102]) — название центральной части империи в противоположность пограничным округам (см.: Swann, с. 308 (пр. 604), 427, 440; HFHD, т. 2, с. 193), ср. выше, с. 54-55, 58-60. О древнем значении термина см.: (Granet 1959, т. 1, с. 72-73 (пр. 1), 111, 114 (пр. 2), 176, пр. 4). Он являлся старинным самоназванием Китая (см.: Крюков и др. 1983, с. 344-347 сл.) и подразумевал ряд общих представлений относительно его центральности в мире, как физической, так и культурной и политической (см.: Wright, с. 43).
495
Имеется в виду У-ди (141-87 гг. до н. э.). Термин ди [103] замещает здесь полный титул хуан ди [104]. Перевод его словами «император» и «самодержавный император» (см.: МН, т. 2, с. 125-127, 380-381; Сыма Цянь, пер. Вяткина и Таскина, т. 2, с. 62) представляется не слишком удачным, т. к. приписывает этим терминам по преимуществу политическое значение (см.: Bodde 1938, с. 77-78, 124-132), не передавая присущую им идею божественности (см.: Dubs 1945, с. 26-33; Tjan, с. 115-121; Po Hu T'ung, т. 1, с. 230, 291-292 (пр. 168), 293-298 (пр. 171-178), 300-302, пр. 188; Boodberg; Goodrich 1964-1968 [II], с. 198, пр. 16). Ч. С. Гудрич считает наиболее удачным перевод П. Э. Будберга «теарх» и (с оговорками) предлагает переводить ди «теократ». На наш взгляд, древние китайцы видели разницу между государями хуан [105], ди, ван [106] и ба [107] в последовательном убывании «внутренней духовной силы» от одного к другому, поэтому термин хуан ди был связан с обладанием правителем мироустроительной способностью — «внутренней духовной силой» — и, следовательно, с персоналистической концепцией власти. Д. Боддэ видел доказательство преимущественно политического значения термина хуан ди, в частности, в том, что евнух Чжао Гао [108] потребовал, чтобы государь Цинь отказался от этого титула и снова принял титул «царь» (ван), когда тот утратил господство над Поднебесной и остался хозяином лишь части ее (ср.: ШЦХЧКЧ, гл. 6, с. 83). Как мы полагаем, это свидетельствует лишь о том, что размеры земли, находящейся под воздействием «внутренней духовной силы» монарха, считались одним из показателей этой силы. Ср. «самообвинения» ханьских императоров: «Мы... не в состоянии были далеко [распространить Нашу] внутреннюю духовную силу» (эдикт 162 г. до н. э.); «Поскольку Мы не имеем внутренней духовной силы, то не в состоянии были побудить примкнуть [к Нам] пребывающих далеко» (эдикт 67 г. до н. э.) (HFHD, т. 2, с. 221 (ср. там же, с. 38); т. 1, с. 263-264; см. также: Лунь хэн, гл. 57, с. 825-826; гл. 58, с. 834-835; Кроль 1982 (III), с. 51, 54). Поэтому, используя предложения П. Э. Будберга и Ч. С. Гудрича, мы переводим термин ди сочетанием «божественный властитель», а термин хуан ди — сочетанием «августейший божественный властитель»; о слове хуан («августейший») см.: Po Hu Tung, т. 1, с. 230, 295-298 (пр. 173, 174, 177, 178). Это позволяет более адекватно передать персоналистическую концепцию сакральной власти государя-«устроителя».
496
Лу [109] — слово, означающее «пленный», «раб», употреблялось также как обозначение врагов и нецивилизованных людей — варваров (см.: Морохаси, т. 9, с. 1072, № 32 710). При Хань лу было бранным словом (см.: ХШБЧ, гл. 45, с. 3643). Видимо, это слово как название варвара имело пренебрежительный оттенок. «Скорбь» У-ди отразилась в эдикте, изданном весной 133 г. до н. э. (см.: HFHD, т. 2, с. 38-39; Gale 1931, с. 4, пр. 1).
497
Чжан сай [110]. Слово сай [111] («Преграда», или «[Пограничная линия] укреплений») часто употребляется как ханьское название укреплений, служивших северным барьером между собственно Китаем и чужими землями. При династии Цинь эти укрепления именовались Чан
