В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

— Ты мне нужна! — вырвалось у Зейна, а так как он не ожидал от себя такого, то немедленно запнулся и уставился на девушку. Ну вот, опять, она заставила его сказать то, чего он… В чем он сам себе признаться не мог! — Нужна для того, чтобы понять! Мне нужно понять, что ты сделала со мной, почему я… не могу тебя оставить, бросить, выкинуть! Почему я не пустил тебе пулю в лоб, когда понял, что ты не та, ради которой Идрис явится! Я… не могу позволить тебе уйти.

— Нет! — крикнула Тания, отгораживаясь от безупречного ладошкой. — Не вторгайся мне в голову, не надо! — она закрыла глаза, зажала уши и села на корточки, будто это могло помочь. — Не мучай меня больше!

У него и в мыслях не было вызывать у нее страхи. Он лишь хотел, чтобы она прекратила свою истерику и шла рядом с ним, желательно молча и беспрекословно. Но почему-то оказалось, что он не мог этого сделать. Он не знал на что нужно воздействовать, чтобы подавить ее волю, но при этом, чтоб она шла сама, нести ее было бы очень тяжело. За последние несколько дней мужчина испытал совершенно непозволительное количество эмоций и теперь сомневался, что стиратель со всеми справится.

Искать компромиссы безупречные не умели, но сейчас Зейн решил действовать, как ему подсказывали инстинкты. Он подошел к девушке и поднял ее на ноги, пытаясь заглянуть ей прямо в лицо.

— Тания! Я не причиню тебе вреда, выведу тебя из леса, если ты мне скажешь, что за способность самок примитивных вызывать низменные эмоции у самцов. И еще… почему ты ушла? Со мной что-то не так?

Девушка так удивилась, что у нее даже слезы моментально высохли. Что он такое говорит? Он, безупречный, человек, который копается у нее в голове, задает ей такие вопросы… Она хлопала ресницами, слипшимися стрелками от влаги, и никак не могла сообразить, что же ему ответить?

Он снова почувствовал ее близость, и очень сильно захотелось улыбнуться глядя на нее, такую мелкую, растерянную, смотрящую на него недоуменно светло-карими глазами. Зейн ощутил нестерпимую потребность прижаться губами к ее рту, чтобы снова пережить ту эйфорию, которую он уже испытал однажды. Зейн наклонился и, обняв ее, прижав к себе покрепче, не стал отказывать себе в этом. Губы Тании были солеными, теплыми и очень нежными. Мягкими, а самое главное… она ответила ему. Напряжение постепенно уходило из ее тела, Тания обвила его руками за шею, нежно поглаживая пальчиками, рот слегка приоткрылся, и девушка прихватывала его губы безо всякого принуждения. Он отстранился, но не отпустил ее, продолжая держать в объятиях и снова чувствуя себя собранным пазлом.

— Почему мне хочется целовать тебя? — спросил он тихим, низким голосом и тут… Тания тепло улыбнулась ему.

— Может быть, потому, что ты… становишься кем-то большим, чем безупречный? Кем-то, кто нашел… то, что искал?

Безупречный хотел было сказать, что он искал определенно не этого, но спорить почему-то не стал замерев. Ее улыбка завораживала, он готов был смотреть на нее часами. И еще он кое-что понял. Теперь Зейн знал, почему Идрис так сильно сопротивлялся…

* *

Саунд: Saint Asonia – Dying Slоwly

Почему я так ошеломлен?

Почему чувствую себя так глупо?

Когда мы остаемся наедине,

Достаточно просто взглянуть в твои глаза...

Как ты делаешь это со мной?

Заставляешь чувствовать себя таким живым...

Почему ты сделала такое,

Что я не в силах выдержать?*

— Ты огорчаешь меня последнее время, Зейн Кертис, — медленно, словно по слогам произнес наместник, складывая руки за спиной. — Ты задержался, и это тогда, когда мы точно знаем о готовящемся нападении, да еще появляешься в ужасном, ободранном виде… Ты позоришь свой клан и весь наш род.

Зейн безучастно смотрел в противоположную стену, стараясь ничем себя не выдать. Как только они с Танией оказались на станции, Зейн поспешил отчитаться перед наместником и обосновать появление примитивной на станции так, чтобы ее сразу же не убили.

Он провел девушку мимо Великой пустоши к тропам, по которым она свободно могла добраться до своего города, даже снабдил ее передатчиком, но… Факт, она здесь, на станции, с ним. Тания не хотела уходить, он понял это из ее мыслей. Мужчина предоставил ей свободу выбора и, кусая губы в ожидании ее решения, внимательно вглядывался в фигуру кочевницы.

— Вот эта дорога выведет тебя к реке, — указал он ей направление, когда им пришла пора разделяться. — А чуть ниже по течению будет разлом, по которому ты сможешь добраться до своих. Иди.

Но она медлила. Он говорил совершенно правильные вещи, и с ужасом думал, что она уже готова его послушаться. Робко, как-то неуверенно, девушка уже сделала несколько шагов, когда безупречный не выдержал и позвал ее.

— Тания! — Он смотрел то в сторону, то на нее и судорожно искал повод ее остановить.

— Что? — Девушка остановилась, обернувшись.

— Ты ведь не хочешь уходить? Почему? Я тебя отпускаю… — проговорил он не разрывая зрительного контакта. Тания тоже смотрела на него неотрывно, словно искала в его облике ответы на одной ей известные вопросы.

Небо опять помрачнело, собирася дождь. Зейн злился на себя, на Танию, на весь мир за то, то не мог просто развернуться, сесть на айэробайк, угнанный с базы и, накинув плащ-хамелеон, просто добраться до станции. Это было бы, несомненно, правильно, быстро, надежно и не ставило бы под удар всю операцию. Но он был не в состоянии сейчас сделать это.

— Не хочу, — тихонько ответила Тания, все еще медля.

— Там, куда я иду, опасно. У меня могут быть проблемы… А тебя там... Тебе лучше уйти!

— Мне все равно где умирать. Там, — она неопределенно махнула рукой в сторону, куда должна была уйти, — меня ничего хорошего тоже не ждет…

Внезапно, они оба услышали звуки автоматной очереди. Кусты со всех сторон пришли в движение, и прямо на них вышел отряд стервятников в поисках своей базы. Зейн понял, что медлить нельзя. Одним рывком дергая Танию на себя, он толкнул ее в сторону аэробайка и сорвался с места, вихляя из стороны в сторону, уворачиваясь от выстрелов. Стервятники заметив их, бросились в погоню, и Зейн принял решение. Либо сейчас, либо никогда. Он направил байк прямо в сторону заброшенного города, замаскировав хамелеоном и себя, и девушку.

Судьба все решила за них. Тания оказалась на станции.

— Самку нужно убить, — продолжал вещать наместник. — Дей Идрис придет и так, она совершенно ненужна, а ты просто растрачиваешь наши ресурсы. Когда ты последний раз делал зачистку памяти? Она как-то влияет на тебя? Ты… странно выглядишь, почти как… примитивный!

— Стиратель закончился на базе всего лишь несколько дней назад, — стараясь вложить в свой тон как можно больше равнодушия, плавно проговорил Зейн. — Я немедленно проведу процедуру зачистки. А самка… Она отличный экземпляр, может пригодиться в…

— Не нужно. У нас достаточно материала. Она опасна. Ее появление тут крайне нежелательно. Оракул против пребывания здесь примитивной, вероятности благополучного исхода событий упали на несколько процентов, с тех пор, как ты появился. Сделай это, Зейн, ты настоящий воин, тем более что должен делать то, что тебе предначертано. Ступай!

Наместник отвернулся, и только тогда Зейн позволил себе сжать челюсти и катнуть желваками.

— Я сделаю все, что необходимо, — ровным тоном сообщил безупречный наместнику и отправился в лаборатории, куда временно поместили девушку для обследования.

Зейн подошел к лабораторному отсеку и остановился у стеклянных дверей, не заходя внутрь. Тания полулежала на кушетке, роботы проводили с ней манипуляции, а на лице девушки читалось отчаяние и смятение. Он не подходил к ней с тех пор, как они оказались на станции, ее сразу же забрали ученые, а сам Зейн немедленно прошел физическую очистку и готовился к внедрению чипа.

Он знал, что нужно, необходимо сделать то, что должен. Они так долго шли к этой победе, и вот теперь, когда она так близко, разве он готов все провалить? Повести весь свой клан, предать всех своих людей ради чего? То есть, правильнее сказать, ради кого? Ради примитивной самки, которую он знает всего два месяца, уничтожить годы и годы труда нескольких поколений…