Карл Великий - Дитер Хэгерманн

Наряду с этим процветала не всегда легальная торговля мощами. К примеру, биограф Карла Эйнхард, еще при жизни монарха одновременно возглавлявший мастерские в Ахене, примерено в 827 году принял в своем ахенском доме римского диакона Деусдона, который после трапезы, пораженный зияющей пустотой алтаря в Штейибахе, предложил на выбор собранные в его римской обители святые мощи. Оба быстро обо всем договорились. Что за этими благочестивыми разговорами немалые денежные суммы обрели нового владельца — об этом нет необходимости гадать, ибо факты — упрямая вещь. Вскоре биограф Карла был вынужден обратиться в Суассон с просьбой возместить ему не менее ста золотых монет за часть драгоценной добычи, утраченной при перевозке. На какой-либо «бартер» в источниках нет даже малейшего намека.

ВОЕННЫЕ КАМПАНИИ В БАССЕЙНЕ ЭЛЬБЫ И В ПРИМЫКАЮЩИХ К НЕЙ ЗЕМЛЯХ

И в 806 году монарху пришлось уделять внимание укреплению границ, особенно на Эльбе и далее вплоть до Богемии. Годом раньше здесь был убит герцог Лехо, из-за чего о новой концентрации власти в руках одного человека не могло быть и речи. По возвращении из Нимвегена в Ахен весной 806 года император вновь направил своего сына Карла с войском на разбросанные между Эльбой и Заале земли лужицких сербов. Целью этой экспедиции было предотвращение вылазок против Саксонии и Тюрингии. Когда отряды форсировали пограничные реки, очевидно, произошли столкновения, в ходе которых сложил голову князь лужицких сербов Милитуох. Франки уничтожили укрепления, заставив уцелевших мелких вождей подчиниться императору и, как обычно, предоставить заложников. Но этим Карл не ограничился. Были воздвигнуты два пограничных укрепления — одно на Эльбе напротив Магдебурга, а другое — на восточном берегу реки Заале близ Халле.

Нацеленность на военные действия, устранение враждебно настроенных вождей, уничтожение вражеских фортификационных сооружений и возведение собственных укрепленных пунктов с закрепленными за ними гарнизонами — так выглядели стратегические основы укрепления границы и правления в целом. Эти события 806 года Эйнхард упоминает не просто так. Он привязывает их к весьма скудным летописным свидетельствам о походах против Богемии и Линонии, которые, по-видимому, жили своей собственной жизнью. Некоторое время спустя Карл приказал снарядить еще одну экспедицию против богемцев, но на этот раз военные отряды состояли также из баварцев, алеманцев и представителей северных районов Бургундии. В ходе экспедиции, судя по всему, были опустошены многие земли. Она закончилась без значительных потерь для франков. Фактически же речь шла лишь о тщетной попытке подчинения богемцев на фланге Остмарки.

В контексте этих походов, по-видимому, следует рассматривать мандат, выданный аббату Фулраду из фландрийского аббатства Святого Кентина, если допустить, что вначале король сам планировал направиться к Эльбе и Заале, чтобы в Штасфурте (Тюрингия) провести имперское собрание. Не исключено, что данная мысль занимала Карла еще в Дидетховене, однако из-за некоторых трудностей он возложил реализацию идеи на своего старшего сына. Таким образом, аббату Сен-Кентина надлежало предстать со «своими людьми» на запланированном смотре войска, то есть во всеоружии и с доспехами, а также с запасом продовольствия и обмундирования. Текст содержит детальное описание количества и качества этого вооружения: «У каждого всадника должны быть щит и копье, меч и кинжал, лук и колчан со стрелами» в качестве стандартного вооружения легкой кавалерии. Надо сказать, что кольчуга в этой связи не упоминается. Кроме того, необходимо возить с собой на повозке разные приспособления: топоры, ножи, буравы, кирки, обитые железом лопаты и «прочий инструментарий, необходимый при соприкосновении с врагом», другими словами, приспособления для рытья могил, удаления заграждений и возведения собственных защитных сооружений. При необходимости перечисленные инструменты позволяли разобрать речные суда на части и снова их собрать. Характерно, что какие-либо специальные осадные приспособления не упоминаются. Запасов провианта должно хватать на три месяца, а оружия и обмундирования на полгода.

Подтверждается обнародованный еще в 768 году запрет реквизировать во время военных походов что-либо еще, кроме фуража для лошадей, дров и воды. Равным образом «люди» (в данном случае конные вассалы аббата) должны сопровождать и возглавлять свои отряды до пункта назначения, «чтобы отсутствие господина не давало людям повода для причинения зла». Король пребывает в ожидании «привычных даров», передача которых назначена на время не позднее мая, «где бы он ни находился», правда, предпочтительнее всего из рук аббата.

Сен-Кентин в то время организационно относился к монастырям высшей категории «трудов», на которые были возложены воинская служба, «дары» и возношение молитв за душеспасение монарха, его семейства и государства франков. Когда примерно в 817 году Людовик Благочестивый в одном из своих капитуляриев разделил королевские аббатства в зависимости от их материальных возможностей на разных исполнителей услуг, возникла целая иерархия обителей: одни аббатства обеспечивали воинскую службу и подати, другие — исключительно дары и, наконец, третьи ограничивались возношением молитв с прошением у Бога благополучия для императора и его империи. Так вот, в этом (неполном) перечне Сен-Кентин и Сен-Рикье отсутствовали. Только на четырнадцать монастырей, согласно обнародованной иерархии, было возложено исполнение полного набора «услуг». Среди них были Корби, Ставло-Мальмеди, Лорш и Тегернзее, в то время как шестнадцать остальных должны были соответствовать сниженным или резко сокращенным требованиям.

Из волеизъявления 806 года однозначно вытекает, в каких объемах привилегированные, одаренные и наделенные иммунитетом королевские монастыри были вовлечены в административную структуру империи и ее военную политику. Упомянутый в одном инвентаризационном документе 831 года крупный по численности отряд монастырских бенефициариев и вассалов из аббатства Святого Рихария, которое в ту пору возглавлял Ангильбер, в любом случае определяется этими обязанностями интенсивного королевского служения.

ПРОБЛЕМЫ С АДРИАТИКОЙ И НА ЮГЕ ИТАЛИИ

Между тем небо над Адриатикой вновь стали затягивать зловещие облака. Еще в конце минувшего года Карл принял по другую сторону Альп новых дожей Венеции, которые согласились вновь признать его старого союзника, патриарха Градо Фортуна-та, духовным предстоятелем в том числе и лагуны. Кроме того, императорская власть распространялась на Далмацию и Венецию, в результате чего Карл бросил открытый вызов Византии. Поэтому не случайно то, что политическое завещание обходит молчанием этот вызывавший споры регион.