Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

При всей безопасности Тарутинского лагеря, Князь Кутузов не пренебрегал мерами осторожности. Он писал Милорадовичу[379]: «По случаю теперешнего бездействия можно заключить, что неприятель делает некоторые скрытные приуготовления, а как позиция наша окружена большей частью обширнейшими лесами, то желаю, чтоб вы подтвердили казачьим полкам, содержащим передовую цепь и делающим разъезды вправо и влево, сколь можно делать оные далее, подслушивая ночью, не прорубается ли неприятель лесами, делая себе сквозь оные новые дороги». Впрочем, Князь Кутузов не полагал, чтобы Наполеон вознамерился атаковать Тарутинские укрепления. Он говорил (это его собственные слова): «Бонапарт не придет сюда. Он более заинтересован в маневре, нежели в сражении». Однажды присовокупил он: «Разбить может меня Наполеон, но обмануть – никогда!» К одной из дочерей своих писал он, от Октября: «Мы стоим на одном месте и с Наполеоном смотрим друг на друга; каждый выжидает время. Между тем маленькими частями деремся и поныне везде удачно. Всякий день берем в полон по нескольку сот человек».

Для большего обложения неприятелей в Москве и окрестностях и обеспечения соседних губерний от вторжения неприятельских шаек и грабителей Князь Кутузов велел Ополчениям 1-го Округа выступить к пределам их губерний. Тверское стало между Клином и Тверью, и частью усилило отряд Винцегероде; Ярославское, при Переславле-Залесском, прикрывало Ярославскую дорогу; Владимирское, у Покрова, заслоняло путь во Владимир; Рязанское, при Коломне, наблюдало дороги в Рязань и через Егорьевск на Касимов; Тульское было от Каширы до Алексина, а Калужское в уездах пограничных с Московской и Смоленской губерниями, делая разъезды к Ельне и Рославлю, для чего назначены были еще два казачьих полка. Пятитысячный отряд Калужского ополчения был послан охранять Брянск. От всех ополчений расставлены были ближе к Москве нети, называвшиеся кордонами. Самым значительным подкреплением армии было прибытие 26 Донских полков, составленных из ополчения, собранного на Дону по Манифесту 6 Июля. Когда впоследствии, Манифестом 18 Июля, отменено было повсеместное вооружение и для ополчения назначены только 17 губерний, приготовленные на Дону войска были остановлены впредь до востребования. Скоро прогремело Бородинское сражение и нельзя уже было медлить собранием новых сил, а потому, 29 Августа, Платов велел тронуться запасному войску. Он писал к Наказному Атаману Денисову об отправлении в 24 часа всех приготовленных к ополчению казаков, кроме дряхлых стариков и сущих калек. Против состоявшегося в Войсковой Канцелярии положения об ополчении Платов сделал одно изменение: не посылать 17– и 18-летних выростков. Их оставили по молодости лет, для исправления внутренних повинностей и присмотра за имуществом. Всему наряженному в поход войску велено следовать к Москве усиленными переходами, без роздыхов, делая в день не менее 60 верст: «Я в полной уверенности, – так заключил Платов свое предписание, – что Войсковая Канцелярия, с общим содействием с г-м Войсковым Наказным Атаманом, употребит все средства к самопоспешнейшему выкомандированию из войска в поход приготовленных к тому чиновников, тем более что войско Донское, пользовавшись издревле Высокомонаршими милостями Августейших Монархов своих, особенно ныне царствующего Всемилостивейшего Государя императора, обязано верноподданническим долгом и данной пред Богом Государю и Отечеству присягой жертвовать всеми силами для защиты любезнейшего Отечества и Августейшего Престола, против нашествия злоковарного врага, нарушающего общее спокойствие». Слова Платова нашли горячий ответ в сердцах Донцов. 26 полков, в числе 15 002 человек, и 6 орудий конной артиллерии, ведомые Генерал-Майорами Иловайским 5-м и Грековыми 1-м и 2-м, шли по 60 верст в сутки, без роздыха, чего ни одна конница Европейская не в состоянии исполнить. Наказной Атаман Денисов, уведомляя Платова о выступлении запасного войска, начинает донесение следующими словами: «Ополчение Донское двинулось уже в поход. Я должен к чести рода нашего по справедливости донесть, что все чиновники и казаки идут на защиту Отечества с совершенной ревностью и охотой, а некоторые, не довольствуясь тем, что выступают сами, помогают по мере избытка своего и другим сотоварищам своим. Не могу пред вами сокрыть прискорбия моего, что я почти один лишаюсь высокой чести быть с собратиями моими на поле брани; но что делать! Если такова судьба, безмолвно покоряюсь ей».

Первые 5 Донских полков пришли в Тарутино 29 Сентября. В иных взводах рядом находились деды и внучата их; первые – убеленные сединой, другие – в отроческих летах. Вслед за 5 полками должны были прийти и остальные 21. Из всех 26 Князь Кутузов намерен был составить 10 летучих отрядов и поручить их отличнейшим армейским Штаб-Офицерам и Донским Полковникам, а Платова с 4000 казаков отрядить для отдельных действий на путь сообщений неприятельских. Но еще не успели прийти все казачьи войска, как в первых числах Октября обстоятельства изменились и не дозволили Князю Кутузову привести в исполнение его намерение, которое, впрочем, и не соответствовало видам Государя. Его Величество уже не довольствовался одними поисками и набегами, нападением на фуражиров, бродяг и проходящие по Смоленской дороге команды и транспорты, но повелевал решительное наступление. Да и можно ли было терпеть Российскому Монарху, чтобы Наполеон присутствием своим долее осквернял Москву? Как мыслил в то время Государь о военных действиях, видно из следующего рескрипта к Князю Кутузову, от 2 Октября, то есть от того числа, до которого доведено наше описание.

«Князь Михаил Илларионович! С 2 Сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20-го, и в течение всего сего времени, не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже по последним рапортам вашим вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом в опасности. По рапортам от Генерала Винценгероде вижу Я, что неприятельский 10 000-ный корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузой и Можайском. Наполеон же сам по 25-е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам с своей гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся пред вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностью, напротив того, должно полагать, что он вас преледует отрядами или, по крайней мере, – корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли б вы с выгодой атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожения сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенной вам армией, действуя с решительностью и деятельностью, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному Отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты Моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во Мне, но Я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».