Тяжелые звезды - Анатолий Куликов

Позвонил Лебедю, позвонил министру обороны Родионову. Буквально умоляю: «Дайте два армейских полка!..» Все, что прошу — это чтобы полки из Вооруженных Сил сменили моих людей на блоках и заставах вокруг Грозного. Даже не в городе… В городе я своими силами обойдусь!

Они ни в какую! Не то, что полк — роты никто не дал, пока шли бои в Грозном! Ни мои мольбы, ни прямые указания Черномырдина (Я вынужден был послать ему телеграмму. — Авт.) начальнику Генерального штаба генералу Колесникову: «Отправить и доложить!» — не возымели никакого действия. Никого не отправили и даже не доложили.

Несмотря на то, что 10 августа боевиками были фактически захвачены центр Грозного, основные улицы и перекрестки, а военнослужащие ВВ и сотрудники милиции на блокпостах, КПП и в комендатурах зачастую были вынуждены вести бой в окружении, появилось ощущение, что силы чеченцев понемногу иссякают. И хотя в город продолжало пребывать их подкрепление, встречный поток, состоявший из убитых и раненых, отнюдь не радовал тех, кто шел им на смену.

Вот свидетельство очевидца, все эти дни находившегося в окружении: «О нападении боевиков на Грозный мы получали сведения, начиная с 1 августа. Вначале считалось, что они пойдут на штурм 2 августа. Потом уточнялось, что у каждого из чеченских отрядов есть пакеты с заданием по действиям в городе, но срок им объявят отдельно. Потом говорилось о 5 или 6 августе. Это были наши данные и данные ФСБ. Мы сразу предупредили всех руководителей, однако серьезного отношения не было.

К 20.00 6 августа обстановка была уже горячей. Мы отбивали здание правительства. Нам обещали помощь. Из штаба Объединенной группировки заверяли по радио: «Идет помощь!» Там колонна… Здесь колонна…. Все это не соответствовало действительности. По зданию правительства лупили ПТУРы, били из гранатометов. Здание удалось поджечь. Я командовал боевыми действиями. Прекрасно проявили себя работники ФСБ, наши люди и питерский СОБР… Из 205-й бригады (205-я мотострелковая бригада Министерства обороны. — Авт.) на одном бэтээре пробился начштаба Бутко и очень помог. Люди воевали прекрасно!

Я сидел на радиоперехвате и поэтому могу твердо говорить, что 10 августа наступил перелом. Меньше стало звучать их позывных. Часть боевиков вышла из города, а охотников входить поубавилось. Начались вопли о том, что боеприпасы кончаются, что нужны грузовики, чтобы вывезти трупы. Ничего экстраординарного в этой ситуации не было. В марте мы уже переживали подобную ситуацию. К 10 августа мы наладили связь с Ханкалой, включая ВЧ. Дух боевиков упал. Я раз двадцать слышал один и тот же их тезис: «Нам из Москвы говорят, что надо продержаться до 14-го».

Они ждали приезда Лебедя…»

13 августа в некоторых отрядах боевиков из-за значительных потерь и недостатка боеприпасов возобновились упаднические настроения. Учитывая призыв президента России Б.Н. Ельцина вывести из Грозного НВФ и вернуться к выполнению назрановских договоренностей, командующий Объединенной группировкой федеральных войск в Чечне генерал Константин Пуликовский обратился к жителям чеченской столицы с просьбой покинуть город в течение 48 часов по «коридору» через Старую Сунжу.

Он не называл это ультиматумом, но оставлял за собой право в сложившейся обстановке по истечении объявленного срока использовать все имеющиеся силы и средства, в том числе бомбардировочную и штурмовую авиацию, реактивные системы залпового огня и артиллерию для ударов по местам скопления боевиков. Сепаратисты не сомневались в решительности Пуликовского (У него на этой войне погиб сын — офицер. — Авт.) и отнеслись к словам генерала со всей серьезностью.

Некоторые полевые командиры тогда, без согласования с Масхадовым, вывели свои отряды из Грозного. Однако секретарь Совета безопасности А. Лебедь на заявление Пуликовского отреагировал критически и настаивал на продолжении переговорного процесса. Прекращение огня боевики, как всегда, использовали исключительно в собственных интересах.

Лебедь договаривался недолго. Уже 22 августа 1996 года в результате встречи Лебедя и Масхадова было заключено «Соглашение о неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в Грозном и на территории Чеченской Республики», которое предусматривало окончательное прекращение огня и вывод федеральных войск с 12.00 23 августа.

К 28 августа под контроль боевиков перешли города Гудермес, Аргун и Шали, а с 30 августа там начался процесс смены руководства местных органов власти. С 1 сентября в Чечне вводились шариатские нормы жизни. 6 сентября сепаратисты с размахом отпраздновали День независимости Ичкерии. В Грозном состоялся митинг, на котором выступил новый глава Ичкерии — Зелимхан Яндарбиев, который призвал рассматривать Чечню как самостоятельное независимое государство.

Мое собственное отношение к происходящему, наверное, полнее всего выражает доклад, направленный мной президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину вскоре после подписания «Хасавюртовского мира». Вот некоторые его фрагменты, позволяющие, тем не менее, представить себе в общих чертах ход драматических событий в городе Грозном в августе 1996 года.

Могу уведомить заранее: письмо не удостоилось реакции Б.Н. Ельцина. Просто принято Верховным Главнокомандующим к сведению — и все…

«Президенту РФ Б.Н. ЕЛЬЦИНУ

К ВОПРОСУ ОБ ОБСТАНОВКЕ В Г. ГРОЗНОМ В АВГУСТЕ с.г.

<…> Решение на прикрытие г. Грозного <…> было разработано с учетом выводов, сделанных из событий, произошедших в марте с.г., и исходя из складывающейся обстановки на территории Чеченской Республики в целом. В целях стабилизации ситуации активно велась работа с администрациями районов, старейшинами населенных пунктов, создавались районные военные комиссариаты, налаживалась деятельность правоохранительных органов, был создан аппарат советников в лице Координационного центра и оперативных групп МВД России и Чеченской Республики <…> За период с 1 апреля по 1 августа с.г. силами инженерных подразделений были переоборудованы 22 КПП в г. Грозном, из них в капитальном варианте — 12. Дополнительно к имеющимся сооружениям оборудовано окопов для боевой техники — 32, для личного состава — 242, траншей и ходов сообщений с ячейками для стрельбы — более 3000 м, установлено бронеколпаков МОС-2–37, возведено сооружений закрытого типа с 2–3 амбразурами — 52, уложено железобетонных конструкций (блоков и плит) — более 2500 шт. Для обеспечения дополнительной защиты железобетонные конструкции обложены мешками с землей (более 30 тыс. шт. и обвалованы слоем грунта толщиной до 1,5 м). При этом для прикрытия КПП были установлены минные поля из мин фугасного и осколочного действия, из них 80 % — в управляемом варианте. Все это позволило нанести нападающим поражение и не допустить захвата войсковых объектов <…>