Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

воспитатель, ты потерпел поражение дважды, не справился ни со змеиным, ни с человеческим чадом! — усмехнулся князь Черного дворца и ощутил печаль внутри. — Потакал обоим и что получил в результате? А когда учил магии нас с Аскольдом, то уже не был так мягок!

Он прислушался к неконтролируемому возмущению, увидел несколько мимолетных картинок прошлого перед глазами. Снисходительно улыбнулся, будто принимая ответ змея.

— Думаю, да, ты тоже многому научился, через чувства и мысли дедов, что наставляли своих внуков. Никто не рождается со знанием, как вырастить из дитя достойного мужа, твоя правда. Жаль я не узнаю, каково это, — сказав, он снова взглянул на план новых укреплений, которые высокой стеной из земли и бревен окружали теперь Зеяжск, змей внутри заметался. — Нет, в моем сердце нет обиды. Если бы Велимир не выжил, то и Огнеслава бы не родилась, если бы он не ушел тогда, заставив тебя спрятаться от мира в пещере на берегу Черной речки, мой предок не заключил бы договор, и Зеяжска не было бы, не появился бы на свет наш с Огнеславой сын. Завтра, когда он метнет копьё, я буду думать об этом именно так…

Горан взглянул на свои ладони. Одни и те же руки. Вот эти самые руки ни разу не дрогнули, отбирая чужие жизни, омываясь в крови, и они же дрожали, впервые держа в своих объятьях новорожденного сына.

Завтра он снова запятнает их, покарает врагов и расчистит путь для будущего. Когда он думал о том, что при остроте конфликтов и разности интересов все стороны движутся к одному неизбежному исходу, то легкая улыбка касалась губ. Сын, жена, мать, брат, для них для всех есть место в будущем, которое всё яснее проявлялось в видениях. Он уже давно решил, что жизнь змея закончится вместе с его собственной. Только раньше, собирался увидеть взросление маленького Агвида и дочерей Аскольда, которых родит царица, побаловать внуков, дожить с Огнеславой до старости, а в день её смерти вонзить клинок из заговорённой стали в сердце, закончив эпоху змея Горана в истории Зеяжска.

Жизнь могла сложиться именно так, однако, не сложилась. Жаль. Но всё остальное обязательно сбудется.

Когда нашел скрывающий заговор и сбежал от змеи в Краснозерск, он уже знал исход войны. Он отправился туда, чтобы рассказать семье то, что необходимо для победы, и скрыто проститься с ними навсегда. Если каждый сделает, что должен, его народ обязательно победит, а это гораздо важнее, чем всё остальное.

Срединные земли стоят на пороге больших перемен и вопрос лишь в том, кто возглавит их. После кровопролитья завтрашней битвы, наступят сто лет мира, время, когда Зеяжск окажется столицей огромной державы, а там где сейчас шумят дикие леса, поднимутся новые города, зацветут сады и заколосится рожь.

Завтра он не только решит исход сражения, он уничтожит тех, кто может помешать прекрасному грядущему, сделает так, чтобы его сын мог править, как милостивый государь, подготовит поле, которое тот засеет.

— Наверное, такова участь отцов, — произнес, вспоминая, как держал в ладонях крохотное тельце, — Теперь, когда думаю о будущем, собственная жизнь не кажется великой платой за него.

Внутри не было ни противоречий, ни недовольства. Змей согласился.

— Не будем предаваться печали. Покажи мне еще раз прекрасное грядущее. Хочу снова его увидеть, — прошептал, закрывая глаза.

Замерев за столом, на котором были разложены карты и донесения, средь тускло блестевших нагромождений золота, Горан улыбался. В череде прекрасных видений сложно было определить, где предсказания змея, а где собственные мечты, но хотелось верить, что именно так всё и свершится.

Вдоволь налюбовавшись на сына и плоды его правления, он снова увидел Огнеславу, но образ стареющей матери Великого князя-колдуна, был слабым, туманным, разрушающимся и исчезающим за его собственными воспоминаниями. Не было смысла противиться и вот уже события прошлого, а не будущего согрели сердце и душу. Вот она целует его украдкой средь темного сада, вот сидит на мостках, а вот зардевшись, выбирает бусинку… и так без конца, пока не дошел до той ночи, от которой остались лишь ощущения, ибо глаза были закрыты. Жар растекся в крови и воспоминания ощущений обрели зримые образы: ужин, когда вся семья собралась вместе, обсуждения стратегии с братом, точные замечания матери, а вместо теплой ладони, которая не отпускала его руку до момента расставания, она, сидящая рядом, притихшая и счастливая.

— Что такое господин увидел в грядущем, раз накануне битвы с его лица не сходит улыбка? — вернул его к реальности резанувший лезвием голос змеедевы.

— Мы победим, — коротко ответил Горан. — Если будешь следовать моему плану, не мешая Аскольду, завтра Зеяжск ждет победа.

— Среди горожан ходят слухи, будто змеи захватили престол.

— А это не так?

— Насмехаешься? Зреет бунт. Кто-то отравил городские колодцы. Не ровен час, появятся предатели, готовые открыть ворота врагу!

— И откроют…

Змея озадаченно уставилась на него.

— Если хочешь сохранить жизнь, затаись в Белом дворце до прихода Аскольда, очисти воды в городе и следи за порядком. Но не более. Остальное оставь на меня.

— Не собираюсь я сидеть во дворце!

— Уймись и послушай! — вспылил Горан. — Я говорю это только потому, что обязан тебе жизнью и твой господин волнуется о тебе.

Беляна распахнула на него удивленные глаза, но промолчала.

— Да, он действительно волнуется о тебе! Будущее уже известно, маленькая змея, — продолжил тем тоном, каким обычно говорил с ней змей. — Ты должна вернуться в подземный дворец и заняться тем, что определено для тебя богами. Правь змеиным племенем, следи за водами трех миров и постарайся, наконец, обрести покой в душе, став достойной дочерью своего отца. Ослушаешься меня завтра, попадешь в беду!

Глава 7 °Cражение

Свет прорезал мглу. Огнеслава знала, это солнце нового дня поднимается над землей. Лето закончилось, туманы утрами всё гуще. Княгиня огляделась, воздух вокруг, что молоко. Шорох крыльев, птица с белесым оперением пронеслась совсем близко. Белый сокол? Она шагнула вперед, желая увидеть того, кто скрывался за пеленой тумана, но вдруг натолкнулась на спину в черных одеждах.

— Горан, — позвала она.

Обрадовалась, обхватила руками. Он обернулся, глаз не открыл, обнял точно так же, как тогда на рассвете, когда простились в последний раз. Вроде совсем недавно, а будто вечность не виделись. Но стоило ей прильнуть, тая улыбку, как он встрепенулся и взглянул на кого-то за её спиной. Взгляд потемнел.

— Оставайся здесь, — прошептал как и тогда, целуя не глядя, не позволяя обернуться. — Позаботься о сыне и матушке.

Сказав это, он не исчез, а