Дух демона - Роберт Сальваторе

Он увидел избитого брата Фрэнсиса, на голову которого был накинут мешок. Фрэнсис пытался встать с помощью одного из двух стражников, также повстречавшихся с Элбрайном. В камере валялись изуродованные части трупа Грейвиса. В соседней камере окровавленный труп Петтибвы с размозженной головой все еще дергался на полу. Дух демона бился до последнего.

Маркворта все это ничуть не удивило. Когда он привел сюда духов, то увидел незваную гостью — женщину, склонившуюся над телом Петтибвы. Однако у монахов это зрелище вызвало суеверный ужас. Некоторые закричали и упали в обморок, другие встали на колени и начали молиться.

— Смотрите, наши враги напустили на нас демонов! — воскликнул Маркворт, указывая на бьющийся в конвульсиях труп Петтибвы. — Ты доблестно сражался, брат Фрэнсис!

С помощью второго монаха Фрэнсису наконец удалось сбросить мешок и освободиться от веревок. Он попытался объяснить, что почти не сражался, но свирепый взгляд Маркворта заставил его умолкнуть. Фрэнсис даже толком не понимал, что и как здесь произошло. Он не видел оживших трупов Чиличанков и не знал, кто сражался с демонами. Правда, где-то в глубине сознания у него маячила одна догадка, и эта догадка порождала целый водоворот мыслей.

Элбрайн с тревогой и даже некоторым испугом следил за Пони. Он понимал ее состояние, понимал, сколько ей пришлось пережить за эти часы. Но Элбрайна настораживало другое: Пони охватила какая-то звериная ярость, и сейчас, двигаясь по тропе, она сдавленно бормотала проклятия. Элбрайн шел за нею и там, где тропа позволяла, старался обнять Пони, но она едва замечала его присутствие. Смахивая набегавшие слезы, крепко стиснув челюсти, Пони смотрела прямо перед собой.

Добравшись до места, где они оставили лошадей, Пони сразу же вытащила спрятанные самоцветы.

Джоджонах попросил у нее гематит, чтобы помочь Смотрителю, но кентавр наотрез отказался.

— Вы бы лучше дали мне поесть, — сказал он.

И действительно, он выглядел вполне здоровым, только сильно исхудавшим. Смотритель погладил красную магическую повязку эльфов у себя на руке.

— Хорошую штуку ты мне подарил, — подмигнув, сказал он Элбрайну.

— Путь у нас неблизкий, и ехать придется быстро, — предупредил его Элбрайн, но Смотритель лишь похлопал себя по впалому животу и засмеялся.

— Чем меньше брюхо у коня, тем он быстрее бежит.

— Тогда в путь, — сказал Элбрайн. — Не будем мешкать и дожидаться, пока монахи бросятся нас искать. К тому же нам надо вовремя доставить магистра Джоджонаха в Сент-Прешес.

— Садитесь на Грейстоуна, — сказала магистру Пони, отдавая ему поводья.

Джоджонах не возражал, понимая, что кентавру легче нести на себе изящную женщину, чем его грузное тело.

Но Пони направилась не к Смотрителю, а опрометью бросилась бежать назад к монастырю, зажав в руке самоцветы.

Элбрайн догнал ее через двадцать футов и попытался удержать. Ее плечи тряслись от рыданий. Пони отчаянно вырывалась. Судя по всему, она была полна решимости вернуться в монастырь и отомстить.

— Тебе не совладать с ними, — сказал Элбрайн, крепко сжимая ее в своих руках. — На их стороне — численность и сила. Только не сейчас.

Пони продолжала отбиваться и даже, сама того не желая, поцарапала Элбрайну лицо.

— Ты не имеешь права оскорблять память Эвелина, — сказал ей Элбрайн.

Пони затихла. Тяжело дыша и заливаясь слезами, она недоверчиво взглянула на него.

— Он отдал тебе камни, чтобы ты сберегла их, — продолжал Элбрайн. — Если ты сейчас вернешься в монастырь, с тобой легко справятся, а камни попадут в руки наших и Эвелина врагов. Их заберет тот, кто погубил семью Чиличанк. Ты готова сделать ему такой подарок?

Казалось, силы разом оставили Пони, и она обмякла, повиснув на руках у любимого, уткнувшись ему в грудь. Элбрайн тихо повел ее к остальным и посадил на Смотрителя. Сзади на спину кентавра уселся Джуравиль, чтобы приглядывать за Пони.

— Дай мне солнечный камень, — попросил Элбрайн.

Взяв камень, он передал его Джоджонаху, попросив возвести магическую завесу. Магистр заверил его, что легко справится с этим. Элбрайн взобрался на Дара. Два коня и кентавр пустились вскачь, и к полудню стены Санта-Мир-Абель остались далеко позади.

— Найти их! — бушевал отец-настоятель. — Осмотреть каждое помещение, каждый коридор. Позакрывать все двери и поставить возле них охрану! Выполняйте! Живо!

Монахи, толкая друг друга, бросились выполнять приказ. Часть из них направилась по тому же пути, каким они сюда пришли, чтобы начать поиски в книгохранилище.

Когда Маркворту сообщили, что попыток открыть нижние ворота не обнаружено, он потребовал усилить поиски в помещениях книгохранилища. Еще до полудня монастырская братия обшарила каждый закоулок и закуток своего громадного монастыря. Сам Маркворт находился в просторном храме, где он устроил подобие штаба. Вокруг него толпились магистры, каждый из которых командовал отрядом монахов.

— Пришельцы проникли в монастырь через нижние ворота и через них же ушли, — заключил один из магистров, не обращая внимания на скептические взгляды собратьев.

Старший разведчик из его отряда только что вернулся и доложил: попыток проникнуть через какие-либо другие двери нигде не обнаружено.

— Находясь снаружи, невозможно открыть закрытые на тяжелый засов ворота и поднять опускную решетку, — возразил кто-то из магистров.

— Если только они не применили магию, — предположил другой.

— Или если кто-то в монастыре не поджидал их, чтобы впустить, а затем выпустить и закрыть за ними ворота, — бросил Маркворт, и от его замечания всем стало не по себе.

Вскоре, когда стало понятно, что враги давным-давно покинули монастырь, Маркворт приказал половине разведчиков продолжить поиски за стенами. Еще двум десяткам братьев роздали кварцы и гематиты, велев искать с помощью магии.

Маркворт сознавал тщетность подобных усилий, ибо только теперь он по-настоящему понял ум и силу своих истинных врагов. Состояние беспомощности, в котором он оказался, породило в нем приступ неукротимой ярости. Сколько он себя помнил, никогда еще он не был до такой степени разгневан и взбешен.

Успокоение пришло к отцу-настоятелю во второй половине дня, когда он расспросил Фрэнсиса и двоих монахов, стоявших на страже возле камер Чиличанков. Теперь он получил более ясное представление о тех, кто вторгся в Санта-Мир-Абель. Несомненно, среди них был некто, хорошо знавший лабиринты монастырских подземелий.

Возможно, думал Маркворт, теперь ему уже не нужны ни кентавр, ни трупы Чиличанков. Теперь вина преступников станет еще тяжелее. Он сумеет доказать, что похищение Эвелином камней было лишь частью более серьезного и опасного заговора внутри ордена. Отец-настоятель понимал ход своих дальнейших действий. Итак, он нашел козла отпущения.