Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Келли Линк

То, что Лернер нашел под принудительно приведенными в порядок кучами веревок, очков и газет, было восьмитомной биографией Дарджера, над которой он работал с 1963 года, и в нескольких старых чемоданах, где она хранилась, клад — оригинальные живописные работы, которые сделали Дарджера знаменитым. По словам Макгрегора «… пятнадцать томов, 15 145 отпечатанных на машинке страниц, бесспорно самое большое из когда-либо написанных произведений. Чуть позже обнаружились три огромных переплетенных тома с иллюстрациями к этой работе, несколько сот картин, многие больше двенадцати футов длины, написанные на обеих сторонах картона. Домовладелец внезапно наткнулся на тайную работу всей жизни, которую никто никогда не видел: альтернативный мир Дарджера».

Этот мир — огромная безымянная планета, вокруг которой по орбите движется наша Земля. Титульный лист первого тома ее истории гласит:

ОН ИСТОРИИ ВИВИАНСКИХ ДЕВУШЕК В ТОМ, ЧТО НАЗЫВАЕТСЯ ЦАРСТВО НЕРЕАЛЬНОГО,

О ГЛАНДЕГО-АНГЕЛИПИАПСКОЙ ВОЙНЕ, НАЧАВШЕЙСЯ ИЗ-ЗА ВОССТАНИЯ ДЕТЕЙ-РАБОВ

Вивианские девушки! Семеро смелых юных принцесс со своим братом Пенродом вступают в битву со взрослыми мужчинами, гланделинианами, врагами, которые существуют как будто лишь затем, чтобы схватить, заточить в узилище и, подвергнуть истязаниям детей-рабов христианской страны Абинии. Созданная по образцам книг, которые он любил, когда был ребенком, — книги о стране Оз Л. Франка Бома, истории о Хайди Джоанны Спайри, «Хижины дяди Тома» и серии о Пенроде Бута Таркингтона, эпопея Дарджера ведет вивианских девушек по бесконечной цепи неприятностей, заговоров, битв, заключений в тюрьму, побегов и разрушительных бурь.

Вместе с тем Дарджер признается: «Это не та земля, где живут Дороти и ее друзья из страны Оз». Похоже, Дарджер не обладал чересчур большим даром рисовальщика: он создавал свои работы посредством коллажа, узора, фотокопирования и увеличения чу: жих рисунков, потом, раскрашивая их от руки и накладывая густой слой красок, создавал нечто сюрреалистичное, безумно смешное и очень часто ужасное. Фигуры вивианских девушек и детей; рабов по большей части заимствованы из детских книг-раскрасок и газетных комиксов, это диснеевские образы, объявления, иллюстрации из «Сатердей Ивнинг пост»; злые гланделинианские генералы — из газетных фотографий и изображений солдат времен Гражданской войны. Там есть замечательные, похожие на драконов бленгигломенеанцы и бленглины, дети с рогами барана и роскошными крыльями бабочек. Пейзажи обширны, с деревьями Тунтауна и голубыми небесами; впрочем, преобладающая погода — циклоны, торнадо, град, да еще и пожары — в общем, «безумная ярость сумасшедшей бури». Вот образцы подписей Дарджера к иллюстрациям: «Волнующее время, когда снаряды рвутся вокруг», «Дети привязаны к деревьям на тропе лесных пожаров. Несмотря на жуткую опасность, вивианские девушки спасли их». И «Все хорошо, хотя буря продолжается».

В голове Генри Дарджера она продолжалась десятилетиями. Это буря противоборствующих импульсов. Искусствоведы отдают должное блестящему использованию Дарджером света и его прямо-таки гениальному умению составлять коллаж. Многие работы Генри Дарджера в Американском музее народного искусства безусловно замечательны, это акварель с драконоподобными бленгинами, напоминающая райское видение, профильтрованное через Климта; групповой портрет глендилинианских генералов, ожидающих оживления питона Монти Терри Гильяма; девятифутовое полотно, изображающее вивианских девушек и их союзников в идиллической обстановке с цветами, что вызывает в памяти пасторальную прелесть «Ночных грез в середине лета».

Но это не страна Оз. Девушки-рабыни здесь обычно обнажены (значительная часть текста посвящена их раздеванию) и у них мужские, а не женские половые органы. Экономической причины для их порабощения нет: дети существуют исключительно для того, чтобы их мучили — с ужасающими подробностями хищники-гленделинианцы истязают, потрошат, жгут и бичуют их. Макгрегор в своей работе убедительно доказывает, что в случае Дарджера мы имеем исключительную возможность всмотреться в мир того, кто в иных обстоятельствах вполне мог бы стать педофилом, а возможно, и маньяком-детоубийцей.

Учитывая нынешний навязчивый интерес Америки к педофилии и серийному убийству, не удивительно, что имеется подготовленная аудитория к восприятию подобных работ. Однако сила искусства Дарджера отнюдь не в непреодолимом желании или даже страсти в подглядывании за деятельностью того, кто почти наверняка оказался не слишком доволен нашим вниманием. К тому же Дарджер, подобно художественному критику Викторианской эпохи Джону Раскину, кажется, был незнаком с фактами человеческой анатомии и, вероятно, репродукции, да и счел бы отвратительным — возбуждать обычно сдерживаемую страсть к подглядыванию большинства «нормальных» людей.

Тексты Дарджера, если брать их отдельно от визуального ряда, отличаются однообразием заурядной порнографии (но без описаний собственно секса). В целом же «Царства» — мучительный и детальный портрет человеческой души: жестокой, банальной, но со вспышками божественного. Как говорит Макгрегор:

«Обостренное внимание Дарджера к насилию и злу в мире, и особенно в жизни детей, было несомненно мотивировано наличием чудовищных побуждений и желаний в нем самом. Отойдя от мира, мистик отнюдь не избавляется от соблазнов, а открывается злу в его чистейшем виде, поднимающемся изнутри. Дарджера, как и братьев-пустынников, неоднократно одолевали подобные соблазны, но, встретившись с ними в Царстве Нереального, он защитился от опасности привнести их в мир действительный… Зло, доведенное до невозможной крайности, безусловно должно привлечь внимание Бога».

Впервые я услышала о вивианских девушках в 1979 году в песне «Вивианские девушки» покойного Снейкфингера (Филип Литман):

Вивианские девушки — застывшие создания,Избранные.Стоят на пьедестале под солнцемИ тают, только начали таять.И никто не знает, что произойдет,Когда лед вокруг вивианских девушек растает.

Наконец лед вокруг вивианских девушек растаял. Картины Дарджера продаются почти по сотне тысяч долларов, изображения его буйных драконов, смелых принцесс и генералов-убийц можно видеть в музеях и собраниях всего мира. Их грустный, хрупкий создатель добился в смерти славы, которая наверняка озадачила бы его, случись она при жизни.

В книге Джона Кроули «Моторное лето» некие ангельские создания хранят хрустальный глобус, в котором зафиксирована вся память и весь жизненный опыт одного-единственного человека, которого зовут Раш Говорящий. В заключительных строках романа ангел беседует с закодированной в глобусе совестью Раша: