Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2 - Генри Райдер Хаггард

И я погрузился в размышления о бренности нашей славы. Вдруг Ханс толкнул меня в ребра и воскликнул на своем убийственном бурско-голландском языке одно только слово: «Кек! — что, как вам, может быть, известно, означает «смотри», — и кивнул на озеро.

Наша лодка изо всех сил гребла к вэллосскому берегу.

— Почему они удирают? — спросил я.

— Вероятно, кто-нибудь гонится за ними, баас, — спокойно ответил Ханс и, покоряясь судьбе, сел на камень, достал трубку, набил ее и закурил.

Ханс, как всегда, оказался прав: не прошло и полминуты, как из-за поворота показались еще две лодки, очень большие, и с явно враждебными намерениями погнались за нашей.

— Должно быть, жрецы заметили наше судно и решили его поймать, — заметил Ханс и глубокомысленно сплюнул. — Впрочем, Иссикор уже далеко — может быть, им это и не удастся. Что же мы теперь предпримем, баас? Не поселиться же нам здесь с мертвецами? Каменными козами не наешься.

Я струхнул. Положение было отчаянное. Еще минуту тому назад я был полон восторга от этого окаменелого города. А теперь мне было тошно думать о нем. Лучше бы он провалился на дно озера. Так обстоятельства влияют на изменчивое наше настроение. Вдруг меня осенила идея, и я храбро сказал:

— Только одно и можно предпринять: мы отправимся с визитом к Хоу-Хоу и его жрецам.

— Да, баас. Но баас помнит картину в Драконовых горах? Если портрет не врет, Хоу-Хоу знает, как отрывать людям головы!

— Я не верю в существование Хоу-Хоу, — твердо сказал я. — Ведь ты заметил, Ханс, мы много наслышались россказней о Хоу-Хоу, а никто не видал его настолько близко, чтобы точно его описать. Как бы то ни было, лучше сразу лишиться головы, чем медленно умирать от пустоты в желудке. Эти вэллосы, конечно, никогда не приедут за нами сюда.

— Да, баас, я тоже так думаю. Иссикор, с тех пор как вернулся на родину, сделался трусом. Только, баас, если хотите засветло попасть на ту сторону, надо идти, не теряя времени.

Мы тронулись в путь, держась восточного склона вулкана. Пройдя некоторое расстояние, мы оглянулись на озеро. Вдали маленьким пятнышком виднелась наша лодка, преследователи были совсем близко. Но вот из тумана вэллосского берега выступили новые пятнышки — несомненно, вэллосы выслали несколько кораблей на выручку Иссикору, так как жрецы прекратили погоню и повернули восвояси.

— Иссикор расскажет госпоже Сабиле занятную историю, — сказал Ханс, — только навряд ли она поцелует жениха, выслушав его рассказ.

— Он сделал очень умно, что удрал. Что пользы было оставаться? — возразил я и, когда мы поплелись дальше, прибавил: — Тем не менее ты прав, Ханс. Иссикор стал совсем другим.

Мы шли без дороги, прямо по целине. Идти было тяжело. Но вот мы обогнули вулкан, и характер местности резко изменился. Мы очутились на плодоносном возделанном поле, по-видимому искусственно орошенном.

— Должно быть, пашня лежит очень низко, баас, — заметил Ханс, — а то как бы в нее попадала вода из озера?

— Не знаю, — ответил я резко, так как зачастил дождь и мои мысли были заняты не озерной водой, а небесной. Тем не менее замечание Ханса запало в мое сознание, и впоследствии я извлек из него пользу. Мы вошли в пальмовую рощу, пересеченную дорогой.

Дорога привела нас к поселку, состоявшему из каменных домов. Посредине стоял большой дом, задним фасадом почти упиравшийся в подножие горы. Мы вошли в поселок незамеченными, так как все жители укрывались в домах по случаю дождя. Но скоро залаяли собаки. На пороге одного дома показалась женщина и, увидев нас, подняла крик. Со всех сторон показались бритоголовые мужчины в белых жреческих одеяниях и побежали на нас, потрясая длинными копьями.

— Ханс, — сказал я, — держи ружье наготове, но не стреляй без необходимости. В данном случае слова сослужат нам лучшую службу, чем пули.

— Да, баас, только думаю, что нам ни то ни другое не поможет.

И он сел, выжидая, на ствол срубленного дерева, лежавший у дороги. Я последовал его примеру и, воспользовавшись случаем, закурил свою трубку.

Глава IX. Пир

В нескольких шагах от нас жрецы остановились, по-видимому пораженные нашей внешностью, действительно не выдерживавшей никакого сравнения с их собственной, ибо все они были ярко выраженного вэллосского типа. Но еще больше удивила их зажженная мною спичка и дымившаяся трубка — ибо этот народ употреблял только нюхательный табак.

Спичка выгорела, и я зажег новую. При виде внезапно появившегося огня они отступили на два шага. Наконец, указывая на огонек, один из них спросил на том же арабском наречии, которое употребляли вэллосы:

— Что это, о чужеземец?

— Волшебный огонь, — ответил я по наитию, — который я приношу в дар великому богу Хоу-Хоу.

Это сообщение, по-видимому, умиротворило их. Они опустили копья и заговорили с новым человеком, появившимся на сцене в этот момент. Вновь пришедший был красивый статный мужчина внушительной внешности, с горбатым носом и черными блестящими глазами. На голове у него была также жреческая тиара, и белая одежда его была расшита золотом.

— Он у них большой человек, баас, — прошептал Ханс. Я кивнул головой и заметил, что жрецы низко кланялись, обращаясь к нему.

Сам Дэча, собственной персоной, подумал я — и не ошибся.

Он подошел и, глядя на серную спичку, спросил:

— Где живет твой волшебный огонь, чужеземец?

— В этой клетке, покрытой священными тайными письменами, — ответил я, показывая ему коробочку с этикеткой Wax Vestas. Made in England[105], и торжественно прибавил: — Горе непосвященному, если он тронет ее, ибо огонь выскочит и сожрет безумца, о Дэча.

Дэча, следуя примеру своих товарищей, отступил на шаг и заметил:

— Откуда ты знаешь мое имя и кто посылает самовоспламеняющийся огонь в дар Хоу-Хоу?

— Разве имя Дэчи не прогремело до краев земли? — спросил я, и это замечание, кажется, очень понравилось жрецу. — А посылается огонь великим волхвом (хоть и не столь великим, как Дэча) — старцем, носящим имя Зикали, имя Открывающего Пути, имя Того-Кому-Не-Следовало-Родиться.

— Мы слышали о нем. Его посланцы были здесь во дни наших отцов. Чего же от нас хочет Зикали, о чужеземец?

— Он хочет листьев от Древа Видений, что растет в саду Хоу-Хоу.

Дэча кивнул головой, и за ним все остальные жрецы.

По-видимому, все они знали о Древе Видений, как его называл Зикали.

— Почему же Зикали сам не явился за листьями?

— Потому что он стар и немощен. Потому что он занят великими делами. Потому что ему было удобнее послать меня, который в любви ко всему святому возгорелся желанием воздать дань Хоу-Хоу и познакомиться с великим Дэчей.