Тариф на любовь - Виктория Серебрянская

Вот так. Один простой вопрос. Четыре коротких слова. Но в комнате резко похолодало и повеяло опасностью. Алекс напрягся:

– Пока я жив, у Ани не будет проблем в этой жизни. И я ее никогда не брошу. Если вы об этом. Не верите – возьмите у меня клятву! Вы все же одаренный!

В голосе вампира прозвучали горячие, опасные нотки. И я была почти уверена, что шеф откажется. Но я недооценила чистильщика. Он хмыкнул:

– А знаешь, я не откажусь!

А дальше… Такое не в каждом художественном фильме увидишь. Борисыч встал со своего места, отодвинул подальше стул, освобождая место рядом с кроватью и поднял руку вверх, неловко сложив большую ладонь ковшиком. Словно что-то просил. Или предлагал. Над ладонью медленно поднялось сиреневато-фиолетовое марево, лениво выстреливающее редкие багряные искры по сторонам. От удивления я разинула рот.

Алекс с кошачьей грацией соскользнул с кровати навстречу этому странному явлению. Не отрывая глаз от ладони чистильщика, вдруг чиркнул себя по запястью невесть откуда взявшимся ножом. От выступивших на коже рубиновых капель рот рефлекторно наполнился слюной. А на языке прочно поселился уже знакомый пряный и медовый привкус. Я жадно сглотнула, привлекая внимание Борисыча, вызывая в его глазах немой вопрос. Но задать вопрос чистильщик не успел. Заговорил Алекс. И шеф был вынужден прислушиваться к незнакомому певучему речитативу, в котором лично я не понимала ни слова.

Чем дольше Алекс говорил, тем сильнее разгоралось сияние на ладони моего шефа, тем сильнее в комнате пахло кровью. Я воспринимала то, что он говорил, как незначительный фоновый шум. Стыдно. Но мне до одури хотелось слизать рубиновую влагу с бледной прохладной кожи Алекса. А потом, с кровью на губах, целоваться с ним до умопомрачения. До полной нехватки кислорода в легких. Чтобы кровь ураганом шумела в ушах. А сердце норовило пробить грудную клетку.

Отвлекшись на свои непонятные желания и ощущения, я пропустила момент, когда клятва была принесена. Просто вдруг фиолетовое марево превратилось в яркий сиреневый огонь, который полыхнул вспышкой сверхновой, ослепляя и заставляя зажмурится. А когда я проморгалась, то оказалось, что Алекс уже сидит рядом со мной и нежно обнимает. А шеф устало откинулся на спинку стула и пристально нас изучает. Я поежилась под препарирующим, тяжелым взглядом.

– Хорошо. Теперь я могу быть уверен, что с тобой, Анют, все будет в порядке. Я конечно же предпочел бы сам о тебе позаботиться. Но, к сожалению, даже мой дар не дает мне возможности вылечить тебя. А без этого моя забота ничего не стоит. – Борисыч тяжело вздохнул. Словно ему не хватало в комнате кислорода. Но продолжил ровным и спокойным голосом: – Аня, я хочу, чтобы ты знала: как бы в будущем не сложилась твоя судьба, ты всегда сможешь вернуться ко мне. В любом качестве. И я никогда не откажусь тебе помочь. Ты меня поняла?

Я не ожидала такой сентиментальности от главного чистильщика. Или это не сентиментальность? А мужчина просто увидел во мне свою погибшую дочь? Не знаю. Но мне было неловко под его тяжелым взглядом. И от того, как и что он делал и говорил, на глаза наворачивались слезы. Я украдкой смахнула мешающую влагу с глаз. Но сказать хоть слово не смогла. Просто кивнула в знак того, что услышала и поняла.

– Хорошо. Теперь дальше. Ипатов – далеко не дурак. Он очень быстро сложит два и два. И тогда останется только один способ стряхнуть Колю со своего хвоста: убить его. А мне бы не хотелось лишаться такого помощника. Да, он несколько агрессивен. Но если его хорошо контролировать, то он сможет принести много пользы корпорации. А раз так, то выход я вижу один: вам нужно исчезнуть как можно скорее. Аня, пиши заявление прямо сейчас. Желательно, чтобы к утру вас тут уже не было.  – Шеф остро посмотрел на Алекса. – Или ты не можешь бросить так просто Диарелли?

Алекс брезгливо дернул рукой:

– Могу и брошу. Аня для меня важнее.

– Хорошо. Тогда собирайтесь. Я зайду через час. А пока пойду промою мозг Ипатову.

Шеф тяжело поднялся со стула и походкой смертельно уставшего человека, с трудом переставляя ноги, вышел вон. Я наблюдала, как за ним закрывается дверь с горьким ощущением того, что в никуда утекают последние секунды моей прежней жизни. Не знаю, что задумал Алекс, но передо мной снова крутой поворот. Я знаю, что Алекс больше не даст меня в обиду. Но что меня ждет за углом в этот раз, пожалуй, не знает даже господь бог.

Глава 15

Месяц спустя.

Чем выше мы поднимались, тем сильнее у меня кружилась голова. Алекс шел рядом, практически не глядя себе под ноги, почти не отрывая от меня встревоженного взгляда. И все равно умудрялся идти легко и не спотыкался. А я… Смех и грех, я не могла нормально обойти ни одно препятствие. Ни один, даже самый крохотный камушек. Внизу я не была такой неловкой. Оставалось только надеяться, что это влияние высоты и разреженного воздуха.

В нашей группе было восемь человек. Включая экскурсовода и нас с Алексом. И почти у всех сейчас наблюдались проблемы с дыханием и, наверное, давлением. Потому что, то тот, то иной мужчина вдруг терял равновесие, пошатывался, на минуту замирал на месте, борясь с головокружением. К счастью, у меня таких проблем не было. Стоило мне только пошатнуться, как Алекс тут же, под неодобрительным взглядом остальных, обнимал меня за талию и поддерживал. Я была единственной женщиной в этой группе. И меня тут считали слабым звеном. Хотя на деле я переносила подъем куда лучше некоторых. Мне незаметно для других помогал Алекс.

Экскурсовод, трещавший без умолку всю дорогу от гостиницы, с момента начала восхождения замолчал. И теперь величественную, первозданную тишину нарушал только свист ветра, гул крови в ушах, наше дыхание, да шум наших шагов. Я успевала оглядеться по сторонам во время коротких привалов, когда кому-то требовалась пауза, чтобы перевести дух.

Прошедший месяц для меня был головокружительным. Начиная с момента, когда Борисыч подмахнул мое заявление об увольнении по состоянию здоровья в номере Миланского отеля, мы