Победители без лавров - Джон Квирк

— Ну, и что ты о ней знаешь?

— Атака по системе Уэллмена. Гибкость линии. Пробежки и пасы в сторону усиленного крыла. Развернутые построения. Игра широким фронтом, более широким, чем в последние годы было принято профессиональными лигами.

— Давай дальше. И подробнее.

Дэвид не знал, розыгрыш ли это или настоящая проверка. Он был готов и к тому и к другому. Лицо его было ясным и сосредоточенным. Пять минут он излагал суть системы тренера Уэллмена.

Кин задумчиво смотрел на Дэвида.

— И что же ты думаешь об этой системе? Будет от нее толк?

— Должен быть. Она подходит к составу команды.

— Уэллмен сказал тебе, кем ты будешь играть?

— Когда мы разговаривали в Саут-Бенде, он сказал, что попробует меня на месте полусреднего.

Бэрлингейм, ветеран, крякнул. Дэвид знал, что именно он думает: «Попробует, черт побери! Ты ведь уже занял мое место. Не станут же они держать знаменитость на скамье запасных, даже если я играю лучше тебя!»

— Ну, ладно, хватит с нас детского сада, — пробурчал Куган. — Давайте ближе к делу.

Кин покорно подчинился «звезде». Повернувшись к доске, он стал чертить круги, косые кресты и изогнутые стрелы. Он объяснял способы задержки мяча. Дэвид слушал с напряженным вниманием. Эти приемы он знает. В «Нотр Дам» их тоже применяли. Совсем просто. Нет, не совсем просто. Разница есть. Еле уловимые отклонения. И новые слова. Большая отточенность. Нет, это не «Нотр Дам». Это профессиональный футбол. Деловое предприятие. Здесь собраны самые лучшие игроки. Самые сильные, самые быстрые, самые лучшие защитники. Самые умные защитники. На доске появлялись все новые изогнутые линии, обозначавшие все новые приемы. У Дэвида голова пошла кругом. Он слушал, напрягая все силы, но не мог ничего понять. Сто пятьдесят комбинаций. Как можно за три вечера выучить сто пятьдесят тонких комбинаций?

— На сегодня все, — сказал Кин. — Половина упражнений по пасовке, половина по защите. Наденьте все как положено. Игра в полную силу. В три часа.

Двенадцать ветеранов встали и по двое, по трое вышли из комнаты, весело и непринужденно переговариваясь. Девять новичков молча плелись сзади. Им не о чем было говорить друг с другом. Дэвид Бэттл вышел последним.

В коридоре ждал Куган Большая Медведица. Он согнул палец. Дэвид подошел и почтительно остановился.

Куган сказал хрипло:

— Запомни одно, Хайсмен: в этой команде только один хозяин — я. В этой команде только одна звезда — я. Понял?

Дэвид молча смотрел на него.

— Ты понял, Хайсмен?

Дэвид продолжал смотреть на него.

Ясные синие глаза и красивое серьезное лицо почему-то смутили знаменитую «звезду».

— Так хорошенько запомни это, Хайсмен, — сказал Куган и указал большим пальцем в сторону двери.

Дэвид пошел дальше. Он все еще не мог собраться с мыслями. Куган подождал, пока в коридор не вышел Кин.

— Дик, мне надо тебя кое о чем спросить.

— А?

— Правда, что Хайсмену дают десять тысяч долларов?

Кин растерянно молчал.

— Ты знаешь, Дик, сколько я получаю?

— Более или менее. Точно не знаю.

— Но ты знаешь, что мне платят куда меньше десяти косых?

— Да, — смущенно ответил Кин. — По-моему, в нашей лиге вообще никто столько не получает.

— Кроме Хайсмена?

— Не знаю, Куган. Лучше спроси Уэллмена. Это он заключал с ним контракт.

— Сколько дали Бэттлу?

Кин растерянно ответил:

— Не знаю, Куган. Слышал только, что с Бэттлом договориться было нелегко. Со стороны посмотришь, он вроде покладистый, а на деле получается, что нет. Он вроде сказал, что кто-то предлагает ему прекрасное место. Ну, и сыграл на этом.

— Ему установили специальную надбавку? Значит, ему дали-таки десять тысяч?

Кин потихоньку отступал.

— Не знаю, Куган, — ответил он. — Ты лучше Уэллмена спроси. Или управляющего.

Куган Большая Медведица пошел к выходу. Он злился на себя. Такая жадность к деньгам и зависть не к лицу лучшему футболисту страны.

█

Тренер Уэллмен дал свисток.

— Начинаем, Куган. Выводи их от своей тридцатиярдовой. Вчерашним запасным— в защиту.

Дэвид Бэттл и Бэрлингейм посмотрели на главного тренера.

Уэллмен сказал со злорадным любопытством:

— Основному составу — в нападение.

Два полусредних на мгновение заколебались, а потом оба выбежали на поле.

Кин сказал Уэллмену:

— А Хайсмен ведет себя уверенно, ничего не скажешь.

— Сейчас Куган поубавит ему уверенности! — ответил тот.

Нападающих оказалось двенадцать вместо одиннадцати, но Куган словно не заметил этого. Ой назвал игроков по номерам — Дэвида в их числе не было. В заключение он прохрипел:

— Бэрлингейм, придержишь крайнего перед началом комбинации.

Одиннадцать игроков стали на свои места. Дэвид остался там, где стоял. Он смотрел, как Куган принял пас из центра, сделал обманный рывок в сторону усиленного крыла и бросил мяч Бэрлингейму, бежавшему в противоположную сторону. Тренер Холмквист судья, дал свисток. Игроки атакующей команды выстроились, по-прежнему не обращая на Дэвида никакого внимания. Дэвид не спеша побежал за пределы поля, стараясь по возможности казаться равнодушным.

Началась новая комбинация. Куган сделал тот же обманный рывок, но на этот раз Бэрлингейм, принимавший пас, бежал не спереди, а сзади. Блокирующие преградили путь защитникам обороняющейся команды, дав Бэрлингейму — одному из лучших «стариков» — возможность пробежать с мячом не менее тридцати ядров. Лишь после этого кому-то из новичков удалось сбить его с ног.

Продолжая наблюдать за игрой, Уэллмен наклонился к Дэвиду и сказал:

— Отлично бегает. Первоклассный футболист. — Тренер внимательно поглядел на Дэвида. Дэвид смотрел на поле. — Подписывая с тобой контракт, я говорил, что мы берем тебя полузащитником. Теперь, когда ты знаешь, что за футболист Бэрлингейм, ты поймешь, как ты должен себя показать. — И, помолчав немного, добавил — Я не особенно люблю вмешиваться во взаимоотношения игроков. Это мужская игра. Мужчины сами о себе заботятся. Возможно, вначале они тебе что-нибудь устроят, чтобы спустить пары, но ты не лезь в бутылку, и все обойдется.

Дэвид резко ответил:

— Я могу сам за себя постоять.

Кин отвел главного тренера в сторону.

— Давайте пошлем на поле Трепача. Если сейчас его от них уберечь, дальше будет хуже.

— Тэрнер! — крикнул Уэллмен. — В защиту правым.

Тэрнер надел шлем и выбежал на поле. Уэллмен скомандовал:

— Бэттл! В защиту правым полусредним!

Дэвид быстро побежал за своим товарищем.

— Они сделают из него фарш! — сказал Кин.

— Из Бэттла или из Тэрнера?

— Из обоих, но главным образом из Тэрнера. И чего он распустил язык!

— Не будь так уверен, — сказал Уэллмен. — Я видел его в «Звездах». Он умеет дать сдачи.

Заметив Тэрнера, Куган пробурчал:

— Ага, Трепач явился.

Атакующая команда выстроилась.

— Привет, Трепач, — сказал Байт.

— Не Трепач, а Брехун. Запомни! И еще Прямоносый.

Мяч оказался в руках у Кугана, который лениво побежал в сторону своего правого крайнего, наблюдая за борьбой на левой стороне поля. Локоть Байта метнулся к лицу Тэрнера. Билли успел подставить руку и парировал удар. Тут на него обрушились все игроки атакующей команды, а игроки защиты с любопытством наблюдали за происходящим. Один из подбежавших ударил Билли сбоку и дал ему подножку. Уинкворт, крайний нападающий, налетел на него, высоко вскинув руки, и опрокинул на спину. Байт прицелился локтем в его солнечное сплетение, и Бипли охнул. Все поднялись на ноги. Никто не произнес ни слова. Атакующая команда встала в кружок. Куган Большая Медведица все еще лежал на земле, сбитый с ног Дэвидом Бэттлом. Потом поднялся и, бормоча ругательства, пошел к своим.

— Повторим, — сказал он.

Они построились. И повторили. На этот раз, когда они встали, Билли Тэрнер со всего размаху так ударил Уинкворта локтем в нижнюю челюсть, что Уинкворт упал на четвереньки, мотая головой. Билли нагнулся и дружески похлопал его по плечу.

— Прости, приятель, я не заметил, что ты здесь стоял.

Уинкворт медленно поплелся к боковой линии, осторожно вертя головой.

В другом конце стоял Дэвид Бэттл, по его лицу струилась кровь, Куган валялся на земле, не в силах перевести дух. Холмкзист подбежал к Кугану, нагнулся над ним, но через секунду крикнул с облегчением:

— Ничего страшного. Сейчас он встанет.

— Ты видел, что случилось? — спросил Уэллмен у Кина. — Я в это время наблюдал за Тэрнером.

— Бэттл опять вышел на Кугана, а тот повернулся, влепил ему мяч прямо в лицо и сшиб с ног. А этот сукин сын Бэттл вскочил, прямо-таки взвился в воздух и врезал Кугану ногами в грудь.

— Вот черт! — сказал Уэллмен.