Доверься мне - Кристен Каллихан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джон не будет возражать. Уверена, что если бы он мог меня слышать, то впустил бы. Холодный пот образуется над верхней губой, когда я обдумываю свое преступление.
— Ох, соберись, тряпка, — бормочу я сама себе.
Вытерев влажные руки о штаны для йоги, я прижимаю их к теплой верхушке стены и подтягиваюсь. Я представляла себе, что сделаю это с большей грацией, но после нескольких неудачных попыток мне удается перебраться через нее и запрыгнуть на зеркальную скамью, стоящую вдоль стены Джона. Не давая себе времени струсить, я направляюсь прямиком внутрь.
На мгновение отвлекаюсь на то, что в отличие от лофта Киллиана в городском стиле, дом Джона декорирован так, словно сошел со страниц «Гордости и предубеждения». Шикарные восточные ковры перекрывают друг друга. Здесь есть дорогая антикварная мебель, мягкие кресла и десятки написанных маслом картин в золоченых рамах. Это настолько противоречит образу рокера Джона, что разеваю рот, гадая, не попала ли в другое измерение.
Но нет, музыка громкая как никогда. И я вторгаюсь в этот Букингемский дворец среди квартир.
Чтобы доказать, что я не маньячка, окликаю его, пока иду дальше по дому.
— Джон? Джакс? Ты меня слышишь?
Нет. Не слышит.
Я это знаю, потому что он стоит на выцветшем красном персидском ковре, полностью поглощенный музыкой, его пальцы с невероятной точностью скользят по струнам гитары.
И он полностью обнажен.
О господи, я не могу отвернуться. Я. Не. Могу. Отвернуться.
Он поразительный. Отнимающий дыхание.
Его тело скорее длинное и худое, чем как у большого громоздкого громилы. Прекрасные квадратные плечи, аккуратные, четко очерченные и выглядящие удивительно крепкими бедра. Бег точно идет на пользу телу. Может, и игра на гитаре, потому что предплечья мужчины — это чистая поэзия, четкая и жилистая.
Эти мысли лишь на мгновение проносятся в голове вспышкой, потому что я на самом деле стою и открываю-закрываю рот как умирающая рыбка.
Черт возьми, он двигает бедрами так, будто трахается, гитара едва скрывает его прелести. А потом он поднимает гриф и они сразу выставляются напоказ. И весь этот… размер… болтается. Черт, он раскачивается, как маятник гипнотизера. Клянусь, я раскачиваюсь вместе с ним, совершенно загипнотизированная.
Пока он не поворачивается, и его зеленые глаза не встречаются с моими. Это выводит из оцепенения быстрее пули и я, наконец, осознаю, что стою в одной комнате с Джаксом Блэквудом.
Естественно, я слетаю с катушек.
ДЖОН
Первыми я вижу ее глаза. Большие синие зеркала, отражающие нечто похожее на ужас, но не совсем, скорее, шок и стыд, будто я шлепнул ее членом или что-то подобное. И «член» точно герой дня, ведь, несмотря на то, что жаждущий Малыш Джон сейчас полностью прикрыт гитарой, она пялится на мою промежность так, словно память о нем выжжена на ее сетчатке.
— О, мой член… Бог. Мой член… членобог… — Она вскидывает руки. — Боже. В смысле боже. Божественный член. Аргх!
Взволнованная болтовня заканчивается бульканьем и новой волной взмахов руками.
Хотя внезапное появление чертовски меня напугало — пока не осознал, что это Стелла, а не забравшийся внутрь преследователь — я издаю смешок.
— Мой член похож на божество, так что я понимаю твое замешательство.
Ее лицо вспыхивает.
— Хрен.
— Так его тоже называют. — Я подмигиваю, потому что она чертовски забавно почти подпрыгивает, но ее взгляд приклеен к гитаре. — Но стоит рассмотреть внимательнее, если действительно хочешь быть впечатлена.
Я делаю движение, чтобы поднять гитару, и она вскидывает руки.
— Не смей! Ты оставишь гитару на месте, мистер.
— Уверена? — Я колеблюсь, сжимая гриф рукой. — Ты слишком внимательно пялишься для той, которая не хочет рассмотреть все прелести.
Она сужает глаза, глядя мне в лицо, ее взгляд похож на смертельный луч.
— Какого черта, Джакс? Кто разгуливает голый, играя на гитаре?
— Джон. — По какой-то причине меня чертовски сильно бесит, когда она называет меня Джаксом. — И так делаю я. Когда нахожусь в приватной обстановке у себя дома. — Я ухмыляюсь. — Хотя был разок и на сцене.
— Ладно… надень что-нибудь, — шипит она.
— Нет.
— Нет?
— Это мой дом. Я играю голым. Смирись.
Стелла фыркает и это фантастически влияет на ее грудь. Я мгновенно отвлекаюсь на то, как та покачиваются под крохотным топом, в который она одета. Может, все-таки стоит держать гитару перед своим барахлом. Потому что теперь, когда я хорошенько ее рассмотрел, отвернуться практически невозможно.
С рыжими волосами и пухлыми губками она так похожа на Вильму10. Тонкая талия, округлые бедра, соблазнительные ножки. А грудь? Святой призрак Гибсона, какого черта она постоянно скрывает такие сладкие сиськи под мешковатыми кофтами? У нее золотой стандарт сисек — не слишком большие, не слишком маленькие, а просто чертовски правильные. Они идеальные, задорные и полностью помещаются в руки. А у меня действительно большие руки.
— Ты пялишься на мои сиськи? — рявкает Стелла, привлекая внимание и заставляя меня отвлечься.
Хотя я не отвожу взгляда. Черт возьми, они потрясающие.
— Ты пялилась на мое барахло, — говорю я ее груди. — Просто возвращаю любезность.
Я с удовольствием смотрю на то, как затвердевают ее соски, как бы говоря «привет». У меня на лице растягивается улыбка. Черт, они ведь тоже выглядят идеально как маленькие сахарные конфетки. Хочу их увидеть. Сейчас.
— Эй. — Она щелкает пальцами. — Ты посмотрел. А теперь подними глаза.
Она права, сначала смотри, а потом ухмыляйся.
— К слову об осмотре… — Я прочищаю горло. — Почему ты вломилась?
По ее груди распространяется румянец. По красивой груди. Веди себя хорошо, Джон.
Голос в моей голове звучит предупреждающе, как у матери. Это сбивает с толку, потому что я не слышал ее голоса годами. И быстрее выстрела убивает возбуждение.
— Я пыталась постучать, — говорит Стелла. — Ты меня не слышал.
— И поэтому ты просто врываешься сюда? Приму к сведению, что мы на такой стадии отношений.
— У нас нет отношений. И да, я ворвалась. Ты шумишь и прерываешь мой сеанс йоги.
Серьезно, эта девушка наполовину отличное развлечение, наполовину кайфолом. Полнейшие противоположности.
— Это не шум. Это музыка, Стелла-Кнопка.
— Что бы ни… Агрх. Я не могу с тобой так разговаривать. Надень, наконец, штаны.
Ее волнение забавляет, заставляет испытать искушение отказать в ее просьбе. Но я чувствую себя немного нелепо, стоя с голой задницей и
