Реквием Сальери - Николай Зорин

Виктор улыбнулся, с умилением глядя на Светлану: сорок с лишним для этой молоденькой девочки действительно уже «почти пожилой» возраст.

– А почему вы не рассказали полиции о том, что к Мартиросяну кто-то приходил?

– Зачем мне это надо? Полиция все равно ничего у нас толком не делает, а мне… Какой смысл было так рисковать?

– Но сейчас-то решили рискнуть? Мне ведь вы рассказали.

– Вы – другое дело. И потом, Мартиросян – чужой человек, а Дима… Мы с Павликом ради Димы… Мы готовы вам помогать, будем делать все, что скажете, только найдите его убийцу.

– Ну, еще ничего неизвестно, – промямлил Виктор, – я ведь только предположил, что авария могла быть подстроена. Может, все не так. Устал человек, а дороги у вас здесь опасные.

– Не говорите ерунды! – вспылила Светлана. – Дима был классным гонщиком, и усталость здесь ни при чем. Его убили, это же ясно. Как и Мартиросяна. – Она резко отвернулась от Виктора, подняла тряпку, сунула в пакет баллончик и утомленным, каким-то постаревшим голосом проговорила: – Мне нужно пропылесосить. Останетесь здесь или прогуляетесь в бар выпить кофе?

Всем своим видом она давала понять, что лучше бы ему уйти. Ради конспирации или просто хотела немного побыть одна, было не ясно.

– Пожалуй, я выберу кофе, – сказал Виктор. Взял ноутбук и, прежде чем выйти из номера, посмотрел на себя в зеркало. Футболка была мятой, потому что спал он не раздеваясь. Лицо тоже не отличалось свежестью. На джинсы налип какой-то пух. Хорошо бы сначала умыться, привести себя в порядок. Но Светлана остановилась у него за спиной – он видел ее отражение в зеркале, и ждала, когда он, наконец, уйдет. Какая все-таки красивая девушка! И этот форменный короткий халатик ей необычайно идет, подчеркивает длинные, стройные ноги.

Почему-то размышления о ногах Светланы навели его на мысль о Полине. Надо бы ей позвонить, рассказать о том, что удалось узнать, – и Виктор опять устыдился. И расстроился. Он быстро вышел из номера. Но все-таки не удержался, закрывая дверь, бросил напоследок взгляд на Светлану: она включила пылесос и приступила к уборке, делая вид, что не замечает его взглядов.

Бар за эти несколько часов, пока он спал, изменился до неузнаваемости. Звучала музыка, было довольно многолюдно, за стойкой стоял незнакомый бармен. Да и сама атмосфера стала другой: утренней, суетливой, совершенно лишенной задушевной интимности. Виктор подумал, что если бы они встретились с Павлом утром, никакого бы разговора не получилось.

Он взял чашку кофе и сел за самый дальний столик в углу. Хотел позвонить Полине, но передумал: решил сначала прояснить одну вещь. В рассказе Светланы промелькнуло имя: Великсар. Когда-то он уже его слышал, и Виктору казалось, что связано это имя, а вернее, фамилия, с городом Светлый. И даже не так: город Светлый связан с этой фамилией. Первый раз у него возникла эта ассоциация, когда он узнал, что самолет разбился в Светлом. Он тогда подумал: Светлый – это где Великсар. Мысль была подсознательной и на тот момент совершенно неважной, поэтому он ее не додумал до конца, а теперь никак не мог вспомнить, что слышал об этом Великсаре раньше.

Виктор включил ноутбук и, ожидая, пока он загрузится, стал пить кофе – кофе оказался крепким, в меру сладким и удивительно вкусным.

Информация, которую удалось найти в Интернете, повергла его в настоящий шок. Великсар Георгий Васильевич был мэром города Светлый. Месяц назад, 15 августа, в тот самый день, когда в Нальчик вылетели Инга и Альберт Мартиросяны, на Великсара было совершено покушение. В тяжелом состоянии он был доставлен в восьмую городскую клиническую больницу. Судя по всему, состояние мэра до сих пор не улучшилось, он все еще не вышел из комы. Странно, что его увезли в обычную городскую больницу. И какое отношение ко всей этой истории может иметь Мартиросян?

Кто такой Альберт Мартиросян? Ученый? Безвестный – если исходить из того, что в Интернете о нем ни слова. Великий – если верить Инге. Он сделал какое-то открытие в области медицины, после чего и начались все эти неприятности. Из рассказа Светланы получалось, что Мартиросян обвинял в покушении на Великсара своего таинственного гостя, и тот его убил. Обвинял в покушении, утверждая, что для его гостя это золотое дно. Что золотое дно – устранение мэра? Или… Или его затяжная болезнь? А не может ли иметь гость Мартиросяна какое-то отношение к восьмой городской больнице? Не может ли иметь отношение к этой больнице сам Мартиросян?

И какую роль в этой истории играет Игорь Соловьев? И почему устранили портье? Кто мог это сделать? Соловьев? В принципе, такая возможность у него была. Из гостиницы он выехал примерно за час до конца смены Дмитрия – около семи, а самолет из Нальчика в Светлый вылетел в 9:15. Теоретически Соловьев мог бы успеть подстроить аварию. Или, что еще проще, испортить тормоза в мотоцикле Дмитрия. Но зачем? И почему все сведенья о Соловьеве оказались стерты? Можно, конечно, предположить, что Соловьев устранил портье как свидетеля своей несостоявшейся попытки самоубийства, но ведь это ни в какие рамки не лезет. А если Дмитрия убил не Соловьев, то кто?

Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.

Виктор взял еще кофе и вернулся в свой угол. Посетителей в баре стало меньше, видно, самое горячее время прошло. Ему вспомнилось, как Павел, рассказывая о звонке Дмитрия, сетовал, что в тот момент на него злился – и тут, без всякой связи Виктору пришла на ум идея. Что, если Соловьев – его коллега, частный детектив, нанятый кем-то, для того чтобы расследовать исчезновение Мартиросяна? Дмитрия он подозревал в причастности к исчезновению, притворился «Мартиросяном», чтобы проследить за реакцией портье. Но не предполагал, что того могут убить…

Версия о Соловьеве-детективе Виктору очень понравилась, но уже через минуту рассыпалась в прах. В эту схему совершенно не вписывался перевод денег Полине и письмо на адрес агентства. Даже если Соловьев и решил полностью повторить путь Мартиросяна, чтобы вызвать чью-то реакцию, спровоцировать действия преступника, то перевод, как ни посмотри, был абсолютно бессмысленным шагом.

Виктор допил кофе и, наконец, решился позвонить Полине. Она долго не отвечала, а когда взяла трубку, голос у нее был отстраненно холодный. Она выслушала его отчет, не перебивая, но и не комментируя. А когда он закончил свой рассказ, быстро попрощалась и отключилась. У Виктора создалось впечатление, что он оторвал ее от какого-то важного дела. Или просто сам его голос стал ей противен? Да, скорее всего, дело именно в этом.

Из бара он вышел в расстроенных чувствах. С Полиной отношения разладились окончательно, версии не складывались, ни на один вопрос не находилось ответа. Поднявшись в номер, он принял душ – Светлана уже закончила уборку и ушла, – привел в порядок одежду, насколько это было возможно, и позвонил Павлу, чтобы узнать, в какую больницу увозили Мартиросяна и как до нее добраться.

Павел, в отличие от Полины, его звонку обрадовался. Даже вызвался сопровождать в больницу, но Виктор отказался, посчитав, что для Павла это небезопасно: если Дмитрия все же убили – а это почти наверняка, – то убийца может теперь следить за его другом-барменом, пытаясь выяснить, не успел ли рассказать ему что-нибудь Дмитрий. Посоветовав Павлу вести себя естественно – не предпринимать никаких действий и ни о чем никому не рассказывать, – Виктор отправился в больницу. На автобусе, а не на такси, чтобы и к своей персоне привлекать как можно меньше внимания.

В больнице ничего нового узнать не удалось. Он представился оперативником местного отделения полиции, сказал, что следствие по делу Мартиросяна продолжается и требуется перепроверить некоторые факты. Но ни диспетчера «скорой помощи», ни заведующую отделением, ни водителей подловить ему не удалось. Все сотрудники больницы в один голос утверждали, что Мартиросяна в глаза не видели, а из гостиницы в тот день никакого вызова не поступало.

Больше в Синих Горах делать было нечего. На следующее утро Виктор вылетел в Светлый. Благодаря счастливой случайности у него оказался домашний адрес Игоря Соловьева. С ним-то он и решил встретиться, надеясь, что Соловьев сможет хоть что-нибудь прояснить.

Светлый оказался мрачноватым, продымленным насквозь, заводским городом и совершенно не оправдывал своего названия. Из аэропорта Виктор приехал на такси. По домофону звонить в квартиру Соловьева не стал, чтобы не объяснять на весь двор, кто он и зачем пришел. Остановился у двери подъезда, рассчитывая, что рано или поздно кто-нибудь войдет или выйдет. Ждать пришлось довольно долго, что не удивительно в разгар рабочего дня. Виктор вдруг сообразил, что ведь и Соловьев может быть на работе. Подумал, не прийти ли ближе к вечеру, а пока найти какую-нибудь гостиницу, но тут дверь наконец открылась, из подъезда вышла женщина, окинула его подозрительным взглядом, и Виктору не осталось ничего другого, как войти внутрь.