Исповедь мачехи - Екатерина Сиванова

На следующий день с утра я пару раз набирала Алин номер – тщетно. Звонить невестке показалось неудобно: мало ли, спят…

К обеду я начала нервничать: Аля молчала. Мы были вынуждены позвонить родне. А они в свою очередь были вынуждены огорчить нас: Алевтина домой в назначенное время не вернулась и не отзвонилась. Тем более стыдно стало от того, что семья брата строила планы, собирались вести Алю гулять по городу, обедать…

Но в тот момент самым главным было то, чтобы Аля оказалась жива, цела и невредима. Я не могла найти себе места, не понимала, не знала, где она, с кем она… Конечно, корила себя… Надо же было так расслабиться, настолько доверить ситуацию молоденькой глупенькой девчонке…

Андрей очень жестко разговаривал со мной. Выражений не выбирал. Я просила успокоиться. А сама не выпускала из рук телефон и ждала, ждала звонка от дочери…

Сейчас уже не помню, кто позвонил первый: наши родственники или сама Аля. Это было уже вечером.

Алевтина пришла в дом, где она остановилась, забрала вещи и уехала. Я кожей чувствовала, что грядет большой скандал. Андрея остановить было невозможно.

Все его обвинения оказались абсолютно справедливы: я плохо воспитываю дочь, не смогла объяснить ей элементарного: что такое женское достоинство и честь. Она провела ночь с незнакомым нам мужчиной в чужом городе, не поставила нас в известность о своем местонахождении и планах…

Основу основ: «Мертвая, больная – позвони, что бы ни происходило» – Аля не усвоила. Ну и, конечно, привкус пошлости…

Я перебирала в уме все наши разговоры с Алевтиной. Разве этому я ее учила? Да, я никогда не была против романов, радовалась вместе с ней ее влюбленностям… Но всегда и все должно быть достойно.

Я понимала, что росла в другое время, современные девушки не так скованны… Вот и у Али все иначе. Поездка на свадьбу непременно оборачивалась романом и весьма близкими отношениями. Мне это очень не нравилось, я пыталась что-то объяснять, и мне казалось, что Алевтина меня слышит…

Я пыталась задать какие-то вопросы о произошедшем Але по телефону, но она искренне не понимала, в чем проблема…

Одним словом, когда Алевтина вернулась в Москву, отец вызвал ее на разговор. Они встретились в сквере недалеко от офиса, и, как я понимаю, не стесняясь в выражениях, отец выразил свое отношение к ситуации. А затем категорически запретил Але ехать на свадьбу в Липецк, куда она собиралась буквально через несколько дней.

Аля замолчала. Прошло, наверное, два дня, прежде чем я позвонила ей сама. До сих пор помню тот наш разговор. Алевтина была настроена категорично, она как раз собиралась идти к отцу, чтобы вернуть ему ключи от нашей квартиры и сообщить, что выписывается с нашей жилплощади…

Мы говорили минут сорок. Когда я смогла Але доходчиво объяснить, что же произошло, что она сделала не так, мне показалось – она все поняла. Я долго втолковывала ей элементарные понятия о том, как мужчина, отец переживает подобные истории с дочерью. Женщина может какие-то вещи понять, что-то себе объяснить, что-то внушить. Мужчина (по крайней мере, мой муж) – никогда.

Я почти не рассказывала Андрею, что происходит в личной жизни Алевтины. Ставила его в известность без конкретики: встречается, влюблена, пошла на свидание…

Я очень дорожила нашими доверительными, дружескими отношениями с Алей. Была хранительницей многих Алькиных секретов. Но эта история с поездкой в Питер благодаря совершеннейшей глупости стала известна отцу.

Теперь, спустя годы, я понимаю, что дело было не в глупости…

В тот раз я сумела убедить Алевтину пойти к отцу с покаянием, не устраивать сцен с возвращением ключей и просила принять все условия, которые выдвинул отец. Мы долго объяснялись насчет ее предстоящей поездки на свадьбу в Липецк. Я понимала, что она пообещала людям приехать, что менять свидетельницу за десять дней до свадьбы сложно… Но точно знала, что Андрея уговорить сейчас невозможно. Однако решила попробовать…

Велев Алевтине не идти к отцу раньше, чем через полчаса, я набрала Андрея.

– К тебе сейчас Аля зайдет. Выслушай ее, пожалуйста.

Я пересказала Андрею наш разговор, выложив все о намерениях дочери разорвать с нами отношения. Муж, как и я, отнесся к этому как к проявлению юношеского максимализма. На самом деле, когда я разговаривала с Алей, я спросила ее:

– Ну хорошо, придешь сейчас к отцу, бросишь ему ключи, а дальше-то что? Ты же совершенно одна, друзей не нажила в Москве, с маминой родней не общаешься. А за квартиру без отцовской помощи как платить будешь?.. Если твой роман с этим молодым человеком настолько серьезен, значит, он должен был в Москву приехать, ты познакомила бы нас… Если хочешь, чтобы он тебя уважал, объясни ему, что для тебя важно мнение отца, семьи… Должно же быть все по-человечески! Если мужчина встречается с тобой, то он берет на себя ответственность за тебя. Мы должны понимать, с кем ты проводишь время! Пожалуйста, пойми, если ты готова совершать такие взрослые поступки, будь любезна отдавать себе в них отчет и понимать возможные последствия. Ты отца знаешь.

И Алин запал поугас…

Она действительно пришла к отцу в кабинет, они поговорили, Андрей попросил прощения за то, что наговорил ей грубостей, Аля извинилась за поведение в Питере, расплакалась. Они обнялись.

Мы стали жить дальше.

Я совершенно не могу жить в состоянии скандала. И всеми возможными способами пытаюсь разрешить ситуацию. Даже в ущерб себе. Лишь бы в семье был мир… Пусть иногда и худой.

Надо сказать, что Аля сделала выводы из того, что произошло. Она как-то встряхнулась, преобразилась. Кстати, своему ухажеру она предложила приехать и поговорить с отцом… Ухажер сразу же исчез.

Мы много обсуждали с ней предстоящую поездку на свадьбу. И она сумела заставить меня поверить в то, что больше таких необдуманных поступков совершать не станет.

Не могу сказать, что отправляла Алю в Липецк с легким сердцем. Но я привыкла верить в хорошее и не могла не доверять дочери. Тем более что ехала она не просто в город, где провела все детство, но и жить должна была у своих бабушки и гостившей там мамы.

После свадьбы в известной социальной сети появились фотографии. Вот свадьба, вот второй день… А вот и свидетель. Вот и Аля моя…

Я сразу все поняла: у дочери опять роман, и сразу с поцелуями в камышах… Рассказывать что-то Андрею, конечно, не стала. Да и с Алевтиной особо не стала ничего обсуждать. Мне нужна была пауза. Я решила придумать, как донести до этой молодой девушки свои мысли в целом о поведении женщины. Мало того что «донести», но понять, как ей это внушить…

Однажды Аля позвонила мне с работы:

– Кать, а ты где фарш покупаешь? Хочу котлет наделать… А еще скажи, когда ты борщ варишь…

– Так. Стоп. Ты кого это так кормить собралась?

– Ну, это свидетель со свадьбы в Липецке хочет в гости заехать. Он в Климовске живет.

– Аля?!

– Да нормально все, серьезно! Не волнуйся! Я все помню и теперь умная…

– Ну смотри… Я тебе доверяю. Если что – сразу звони…

Не за горами был день рождения Алевтины. Месяца не прошло с момента семейного скандала, и я совсем не понимала, как завести разговор с Андреем о празднике старшей дочери в нашем Доме.

Аля хотела пригласить коллег по работе, подружек из Прионежска и Липецка. Тем более что, конечно, дочери хотелось, чтобы мы побыли и уехали.

Андрей был категорически против. Мне стоило немалых усилий его уговорить. Но еще сложнее оказалось создать у мужа такое настроение, чтобы праздник стал праздником. Я, говоря по совести, была с Андреем согласна. После такой выходки Аля совершенно не заслуживала торжества с размахом. Но это я понимала умом.

А душой… Душой мне хотелось, чтобы у моего ребенка был праздник, гости, подарки, цветы и шарики. И потом, я прекрасно осознавала желание Али продемонстрировать своим друзьям и то, какая у нее большая семья, и то, какой у нас Дом, и то, что ей доверяют отмечать день рождения с компанией в доме родителей в их отсутствие. Сказать, что я волновалась, – не сказать ничего. Но это еще и особенность моего характера. Я честно работала над собой и убеждала себя в том, что все останутся живы, Дом цел и соседи по улице не станут нервничать.

Когда разрешение отца на праздник было получено, Аля принялась составлять меню. Она советовалась со мной по всем вопросам. И сразу сказала, что все оплачивает сама, а нас ждет в гости. Как же я была рада! Аля все делала правильно.

Но в воздухе витал образ призрачного свидетеля со свадьбы из Липецка. Проанализировав обрывки фраз, настроение и то, что не надо помогать завозить в дом продукты – «мне помогут», стало ясно: нам предстоит знакомство с новым кавалером Али. На все мои вопросы Алевтина отвечала уклончиво, сказала, что да, будет некий Коля, она хочет, чтобы мы на него посмотрели, и, мол, только после того… Слушать это все было смешно, но я играла в Алину игру, потому что очень хотела, чтобы у нее было хорошее настроение.