Книга обманов - Марта Кетро

— Как вы ухитрились пройти сюда?

— И это всё, что ты хочешь узнать?

Мардж вдруг поняла, что это очень важный разговор, посерьёзнее, чем тот, с влиятельными персонами, но отчего-то не могла сосредоточиться. Мысли разбежались, захотелось нажаловаться на всех, кто испоганил ей жизнь, хотя не было никаких «всех», только стечение обстоятельств и общая несправедливость мира, которую никто не сумеет исправить, даже эта странная женщина.

И она начала бормотать какие-то жалкие слова, которые и в ямку нашептать стыдно, но Мардж их выбалтывала, не в силах остановиться, чуть ли не подвывая.

— Я не знаю своей цены, никогда не знала, всегда пересчитывала на чужие деньги, мерила чужой линейкой; не понимала, красива ли, поэтому судила по числу мужчин, которые меня хотят; таланта своего не чувствовала — раз печатают, значит, есть что-то. По тиражам своё место представляла; ну и сколько платили, столько и стоила. Хорошая? А это как другие скажут. А теперь отняли все шкалы и таблицы, кто теперь будет судить, кто даст знак, кто определит мою цену? Меня ведь теперь все хотят, вроде как самая горячечная мечта сбылась, весь мир к твоим ногам, славы, денег, мужчин сколько пожелаешь. Только они всегда были нужны не сами по себе, а как система координат, чтобы место своё знать, а теперь всё сломалось, сломалось, я ни слова не могу написать, ни шагу ступить, потому что кто же скажет, хорошо или плохо?

— Не надо равняться на людей, дочка. Иди, будто несёшь на голове кувшин.

— Никогда так не умела, а теперь точно не получится. Их слишком много вокруг, Гуара, невозможно сделать вид, будто никого, кроме меня, не существует.

— Уходи туда, где нет людей.

— Да где же их нет? — спросила Мардж устало.

— Там, где они не могут жить.

— Так там и я не смогу.

— Тогда стань рыбой и плавай в море, обернись птицей и летай, беги в лес и будь койотом.

Мардж хотела ответить, но услышала, что кто-то идёт. Обернулась и увидела запыхавшуюся Карен:

— Мне показалось, вы меня звали.

— Вовсе нет, я… — Мардж собралась представить ей Гуару, но той уже не было рядом, только серая тень мелькнула в отдалении. «Или я задремала, или свихнулась наконец-то, что неудивительно. Но Карен об этом знать незачем». — Я пела.

— Вы? Пели?

— Со мной иногда такое случается. Но для всеобщего спокойствия будет лучше, если никто этого не услышит. Я очень плохо пою.

Душной августовской ночью Мардж очнулась от привычного кошмара, но он и не думал прекращаться — длинные чёрные руки всё-таки добрались до горла, зажали рот и нос вонючей тряпкой, потащили куда-то, и Мардж, теряя сознание, всё-таки успела прикрыть ладонью то, что висело на груди вместо крестика. Ночной воздух слегка рассеял вещество, которым её пытались усыпить, но Мардж всё равно утратила возможность сопротивляться и происходящее воспринимала с некоторой задержкой. Тело, перепачканное тёмным, лежит на пороге дома, — и только у ворот она понимает, что это окровавленная Карен. Мардж запихивает в машину человек с тёмным лицом, но лишь когда мотор начинает чихать, она осознаёт, что похититель не в маске, его кожа действительно глубокого чёрного цвета, такого уже не встретишь в Америке. Во время крутого разворота она повсюду видит мешки — да это тела… сколько же народу полегло здесь, почему она не слышала выстрелов… выстрелов. Этот глухой хлопок — выстрел, человек за рулём заваливается на бок, машина катится, но останавливается, увязнув в чём-то мягком, дверь рывком открывается, и мёртвая Карен протягивает руки, грубо хватает Мардж за плечо и тащит наружу.

— Мы должны бежать! И охрана, и нападавшие перебиты, хотя этот всё-таки сумел к нам прорваться. Мне пришлось его застрелить, но если где-то прячется ещё один отряд террористов, мы пропали. Да шевелитесь же вы, чёртова кукла!

Она дёрнула Мардж, и та упала.

— Вы ранены? — Карен всмотрелась в её глаза. — А, под газом. Эта тачка еле дышит, сейчас выведу вашу.

— Ноутбук, — едва ворочая языком, проговорила Мардж, — никуда не поеду без ноутбука.

Карен ничего не сказала, кинулась в дом, буквально через мгновение оказалась на пороге с курткой и красной сумкой, в которой Мардж носила компьютер. Вывела из гаража старенькую машину, забросила Мардж, как куль с сеном, на заднее сиденье и рванула подальше от дома. Автомобиль то и дело подпрыгивал.

— Да не трясите же так, меня вырвет.

— Это трупы, проклятая ты сука, — прошипела Карен, — люди, погибшие из-за твоей жирной задницы, их не объехать, слишком много…

— Не ругайте, не ругайте меня, я не виновата, — скулила Мардж от страха и горя.

— А кто виноват? Я убила сегодня человека, и это не последний, кто погиб по твоей милости. Знаешь, кто они?

— Откуда… мне не говорили.

— Откуда? Конечно, ты зарыла башку в песок, боялась смотреть новости, не то бы догадалась. В Африке начинается голод, старые запасы съедены, урожаи гибнут. И кто в этом виноват?!

— Это не я!

— Дура. В этом-то ты не виновата, но тамошние безумцы вбили себе в голову, что богиня плодородия, Мать-Земля, отвернулась от них, потому что нет больше женщин с могучими бёдрами и полными грудями. Так говорят чёртовы легенды. И они решили, что ты должна стать богиней. Писали запросы нашему правительству, но их послали и высмеяли на весь мир. Никто не ожидал этой дикой атаки. Они, видно, всерьёз поверили, что выживание племён зависит от твоей задницы.

Мардж поймала в зеркале лихорадочный взгляд Карен. На щеке у той запеклась кровь из рассеченного виска, придавая безумный и отчаянный вид сухому интеллигентному лицу.

— Карен, какого дьявола. — Мардж потихоньку приходила в себя, и поток оскорблений начал её задевать. — Если правительство проворонило теракт, при чём тут я?

Карен отвлеклась от управления, обернулась и посмотрела на неё с любопытством, как на говорящую кишечную палочку.

— Поразительно эластичная психика, — пробормотала она себе под нос. — Если бы не было вас, — отчеканила, снова становясь вежливой, — не было бы этих смертей. И тех, что могут последовать. Но уж я постараюсь, чтобы этого не случилось.

— Ого. И как вы этого добьётесь? И куда вы меня, кстати говоря, везёте?

— Вообще, — светски ответила Карен, — я собиралась вас убить. Но тут пришла мысль получше.

— Так-так, — подбодрила её Мардж, внутренне подбираясь на случай внезапного нападения.

— В ста милях отсюда осталась розовая пирамидка, единственная на континенте. Едем туда, и пусть инопланетяне вас заберут.

— Да вы свихнулись! Они улетели, оставив пустые коробки. Никто не откликнется, сколько бы я ни долбилась. В сети писали, что первое время к ним ломились тысячи, пытаясь что-то выпросить, но всё без толку.

— Что ж, тогда я вас пристрелю.

— Тогда уж проще прямо сейчас, чего тянуть.

— Я не убийца, у каждого должен быть шанс. Тем более, я привязалась к вам, Мардж. Сама по себе вы неплохая, весёлая и сильная, если бы не горе, которое тянется следом…

Мардж вдруг ослабла. Её везли на верную смерть, но сил для споров или сопротивления не осталось. Тело колотила крупная дрожь, и Карен, как всегда внимательная, сказала:

— Наденьте куртку, там, рядом с ноутбуком.

Мардж была в тонкой ночной рубашке, забрызганной

чужой кровью, поэтому безропотно завернулась в старую байкерскую косуху, которая досталась ей вместе с домом и всё это время провисела в прихожей. Куртка оказалась огромной и неудобной, но сразу стало теплей. Мардж завозилась, устраиваясь поуютнее, сунула руки в карманы и нащупала в правом что-то тяжеленькое. Похоже, кастет — у хозяина было бурное прошлое.

Это шанс. Но Мардж ни разу не ударила человека, не могла, пусть даже этот человек — психопатка, везущая её на верную смерть. Может быть, ещё недавно и сумела бы, но в ней совсем не осталось сил, воля к жизни угасала, ноя где-то в животе, как болезненная опухоль. Провести ещё лет пятнадцать взаперти, подвергаясь унижениям.

Рано или поздно появятся новые толстухи, скоро родятся неизменённые дети, если инопланетяне не соврали, но пока они не вырастут, Мардж останется единственным объектом вожделений, интриг и войн. Кровь и сперма, текущая рекой, хороши только в тупых боевиках для мужчин. А ей бы покоя. И если он только на том свете, что ж…

Небо светлело, Карен неотрывно смотрела на дорогу, до пирамидки оставалось минут двадцать езды, а значит, до конца жизни Мардж — немногим более. Но тут Карен выругалась и ударила по тормозам, чтобы не сбить маленькую серую тень, внезапно мелькнувшую впереди. Машина резко остановилась, и Мардж совершенно неожиданно для себя сбросила оцепенение, выдернула из кармана кастет и с размаху врезала отяжелевшим кулаком в висок Карен. Та тут же уткнулась лицом в руль, а Мардж, подавшись вперёд, заглушила двигатель. Медлить нельзя. Она вылезла, открыла водительскую дверь и вытащила обмякшее тело. Кажется, жива.