Хранительница. Обретение мира людей - Оксана Юрьева

– Владыка, прими нового посвященного, – тихо произносит Жаба… Вдруг Жаба оборачивается и смотрит прямо на Ину, словно находится сейчас в ее сне.

Ина вскрикивает от безумного страха, сжимающего горло, судорожными волнами накатывающегося на нее и просыпается окончательно, садясь в кровати, тяжело дыша, бессмысленно вглядываясь во мрак окружающей ее ночи.

Что за горячечный бред, мечутся мысли. Хорошо, что это всего лишь сон. Иначе… Страж без хвоста… лишенный хвоста таким изуверским способом… это означает только одно – он становится тенью. Тенью опекаемой Водяным чудом, но таких теней давно нет, куда исчезнет эта тень… Нет, это только сон, не более. Это понимание успокаивает, прогоняя еще живущие в голове видения, и Ина опускает голову на мягкую подушку. Но забвение сна так и не возвращается к ней, и лишь свет начинающегося утра окончательно разгоняет ночные кошмары. Ина осторожно входит в комнату для обмена мыслями с Наивысшим Вечным. Никакого юного стража, никакого круга в центре комнаты и даже светильника. Она вздыхает спокойно. Бред. Просто много навалилось за вчерашний день.

– Комната для обмена мыслями всегда привлекательна, – раздался вкрадчивый голос за спиной. Ина даже вздрогнула. Она не слышала, как Жаба вошел.

– Тебе всего лишь двести лет Хранительница, а ты уже интересуешься вечным, – как всегда тусклым ровным голосом поинтересовался он.

– Жаба ты знаешь, что-нибудь о демонах, – не сдержалась Ина.

Жаба внимательно посмотрел на нее.

– Разве в комнате для обмена мыслями с Наивысшим Вечным принято произносить это слово вслух.-

– И все-таки, – Ина была упряма.

– Ама воспитала тебя вольной. Ты черпаешь силы из окружающего, тебе понятны законы природы, а может это не всё, а может тебе действительно, хоть раз обратиться к Наивысшему Вечному.-

– Я делала это, уважаемый Жаба, и не раз, когда того требовала моя душа. Пойдем, даже твой сумрачный сад озаряется лучами восходящего солнца, нам пора к Ковру мироздания.-

Они выходят на замшелые камни сада. Ина привычно закрывает глаза. Голубая вспышка разрывает темноту, и она благодарит окружающее, складывая у лба пальцы треугольником. Жаба напротив бормочет слова благодарности, замерев в том же жесте.

– Утро прохладное, – отмечает Жаба, – роща громко разговаривает.-

– Это всего лишь ветер, он так и не успокоился с ночи, – усмехается Ина, вставая на тропу к черным деревьям первой. Сон не дает покоя Ине. Она снова и снова возвращается к ночному кошмару, просматривая заново всё возникающие в голове ужасные видение. Она слышит пыхтение быстро устающего Жабы за спиной. Нет, это все разговоры с Амой о демонах на ночь.

– И все-таки, Жаба, – не выдерживает Ина, резко разворачиваясь к Жабе. Он, не ожидая этого, почти врезается в нее, отшатнувшись, делает шаг назад.

– Неужели можно заставить, кого-либо отказаться от своей жизненной энергии, добровольно ее лишиться, чтобы стать тенью.-

Жаба серьезен. Он смотрит на Ину, словно изучает ее, найдя вдруг в ней нечто новое и даже удивительное для себя. Ина ждет. Жаба неожиданно усмехается: – ты еще так наивна, Хранительница. Можно всё, если знать, что давать взамен или хотя бы, что обещать.-

Он пристально смотрит в глаза Ины и его взгляд, вернее его отсутствие явленной черной пустотой… меняющееся на глазах лицо Хранителя… Она уже видела это.

– Иди на Ковер мироздания, девочка, – его голос звучит обыденно, и лицо становится обычным, а у Ины совсем нет времени анализировать увиденное. Она уже сделала шаг. Последний взмах ресниц и голубая молния. Но что-то не так, опять что-то не так, чему она не придала значения, но машинально отметила и в прошлый приход на Ковер мироздания. Жаба… Его рука не чертит магический круг, который отправляет ее в нужное место. Он просто поднимает руку в прощальном жесте, не более. Тогда кто? Кто стоит за его спиной, очерчивая нужное. К кому он поворачивается в последний миг ее присутствия на Ковре… Голубые вспышки, и она покидает это пространство.

Глава 3

Некоторое время Ина приходит в себя. Странный был переход – долгий, вызвавший непривычный звон в ушах и легкое головокружение. Наконец, проявляются звуки окружающего ее, заглушая звон, окончательно гася его. Она медленно открывает глаза. Где она? Резные тяжелые створы двери медленно открываются перед ней, распахиваемые невидимыми руками. Высокий зал уходит в глубину, прочерченный двумя рядами массивных четырехугольных колонн. Он мрачен, этот огромный зал, свет дня с трудом пробивается через разноцветные витражи огромных окон за возвышением в противоположной стороне зала, под вогнутым куполом потолка, и лишь чадящие факелы, да огромная чаша с бьющимся пламенем в центре зала освещают всё вокруг. Два стража у открытых створов дверей в зал держат в руках длинные копья с металлическими наконечниками. Привычно устремленный в никуда взгляд, но одеяния! Одеяния, прячущие сильные тела. Они совсем другие… Тела плотно обтянуты панцирями из соединенных между собой блестящих, словно отполированных пластинок, похожих на кожу толстобрюхов, рукава нижнего одеяния из плотной серой ткани закрывают полностью руки до кистей. Головы укрыты башлыками серого цвета, которые почти целиком скрывают лицо, а концы их плотно обмотаны вокруг шеи. Ина начинает свое движение мимо этих стражей. Короткий взгляд – странные лица. Еще два – у ступеней, ведущих на возвышение. На возвышении два массивных кресла. В креслах фигуры. Ина отсюда пока четко не видит лиц. Еще два стража по бокам за креслами. Между колоннами жители и матильды. Молчаливый житель в глухой одежде под горло с множеством застежек склоняет перед ней голову, протягивая руку. Ина почему-то всё понимает. Она снимает лук и колчан со стрелами и безропотно отдает их в протянутые руки. Она идет по залу в его глубь, к возвышению. Много любопытных глаз, много бородатых жителей, пожилых и совсем юных матильд. Ина изумлена. В каком месте Гармоничного мира бородатые жители. А матильды. Они все в глухих закрывающих всё тело пестрых одеждах, длинный балахон, в разрезах которого руки в рукавах рубашек с кружевом, плотные платья, отделанные пушистыми полосками. Странные наряды. У многих какие-то уборы на головах с висящими у висков ажурными кольцами и ни одного хвоста на руке. Зачем они прячут свою гордость? Все откровенно, не скрывая удивления, рассматривают одетую в свой походный костюм Ину. Ей не очень уютно под излишне любопытными взглядами. Ее наряд слишком откровенен на фоне плотных, наглухо закрытых платьев окружающих ее особ. Да и вообще, она не привыкла к такому пристальному изучению со стороны толпы. Но где же она, где в Гармоничном мире такой огромный зал и такое количество незнакомых лиц. Ина идет вперед сопровождаемая взглядами и громким перешептыванием, приближаясь к возвышению. В одном из кресел сидит очень красивая матильда. У ней узкое лицо с идеальными чертами. Длинные светлые волосы падают на узкие плечи, затянутые в темно-зеленую ткань платья с необыкновенным отливом играющих на свету ворсинок, складками лежащего вокруг ног на каменном полу, расшитыми узорами из разноцветных самоцветов. Ее лицо надменно и холодно, в глазах ни проблеска живого участия. Ина переводит взгляд… и у ней перехватывает дыхание. В другом кресле… да, несомненно, он – молодой страж из Заветной рощи. Отсюда Ина уже может в деталях рассмотреть освещенное светом факела лицо. На копне светлых волос обруч власти, такой же, как у Аттала, только сделанный из знакомого Ине металла – золота и украшенный разноцветными камнями. За его спиной чуть в отдалении седой житель. Его умные глаза внимательно смотрят на Ину, рука уверенно лежит на рукояти меча, спрятанного в ножны у пояса – личный страж стража из рощи?

– Владелец Ортенберии и всех открытых земель Иаван готов выслушать тебя.-

Громкий голос стоящего у ступеней бородатого дородного жителя в темном одеянии до пола, с пушистой полоской по краям и массивной золотой цепью на обширной груди, выводит Ину из оцепенения.

– Ты человек, – понимание яркой вспышкой бьет по сознанию. Еще не веря себе, Ина делает шаг на ступеньку, не отрывая взгляд от лица стража. Нет, она точно не ошибается. Воины реагируют мгновенно, срываясь со своих мест ей навстречу. Иаван поднимает руку, останавливая воинов, они так же молниеносно занимают свои места у ступенек, замирая с каменными лицами. Не матильда, Ина теперь понимает, женщина из другого кресла со снисходительным любопытством наблюдает за происходящим. Иаван встает и идет навстречу Ине. Он останавливается на ступеньке прямо перед ней, высокий и сильный нависая над ней, с усмешкой заглядывая в лицо. Разворачивается, поднимая рукой светлые волосы, и тихо произносит: – у меня разве есть хвост, как у стража? —