Начинаем жить - Кожевникова Марианна Юрьевна

— Да, правда, семья, — не могла не согласиться Нюта.

— А мне кажется, — вступила в разговор Геля, — что у твоей мамы, Андрей, был просто талант к семейной жизни. И вообще, наверное, есть люди семейные и несемейные. Если есть семейная жилка в человеке, то он и живет семьей, а нет жилки — все разваливается. При чем тут свекрови, тещи? И тещи есть дуры, и свекрови умницы.

— А я и про бобылей не согласна, Андрюшка! — с сердцем заявила Нюта, вспомнив свою обиду. — Мужчина всегда в цене. Когда захочет, тогда и женится на молоденькой.

— Мужчина в цене, когда сам на волне. А спадет волна — и никому не нужен, — высказал свое мнение Андрей. — В общем, товарищи свекрови, советую вам хорошенько задуматься, чего вы для своих холеных, береженых детей желаете, — семейной жизни или несемейной. И для себя тоже. Нужна вам-то самим семья или нет? Вот и думайте.

Сказал, пожелал обеим «спокойной ночи» и отправился на боковую — отдыхать тоже дело утомительное.

Геля заснула не сразу. Но думала не о своем, а об Андрее, Нюте, Лене. Похоже, что сам Андрей на стороне племянника. Тоже понятно. У него самого на руках разведенная дочка с внуком. Как ему не быть за неведомую Надьку с мальчиком… И с другой стороны, если подумать, что такого уж хорошего ждет Леонида в Москве? Ну, устроится он по специальности. А дальше? Какая из городских девиц пойдет замуж за электрика из провинции? Да никакая. Она опять вспомнила Милочку и улыбнулась. Милочка уж точно не пойдет. Так что если Нюта в смысле хорошей женитьбы на Москву надеется, то зря. Там такую можно в дом привести, что небу тошно станет, хоть и молоденькую. Без детей, уж точно. А с чем-нибудь похуже. Надо будет все это Нюте сказать. Пусть в самом деле подумает. И на этой мысли Геля уснула.

Поутру Геля встретилась с Андреем возле умывальника. Обычно она рано вставала, а тут проспала. Засиделись они вчера за вином этим домашним и за разговорами!

— Сдается мне, Геленька, у тебя головка болит, — ласково сказал Андрей, но с каким-то как будто намеком.

— Болит, — честно призналась Геля.

— И у меня болит. Пойдем-ка, сходим с тобой в медпункт, полечимся, — предложил он и лукаво подмигнул.

Ах, вот оно что! Теперь все понятно. Геля рассмеялась и согласилась:

— Пошли!

Ей же тоже было любопытно поглядеть, какую такую Надежду Леонид себе выбрал. Чем она его приворожила, если старше, да вдобавок еще и с ребенком?

После завтрака — яички вкрутую, помидоры с кулак, лук зеленый, свежий хлебушек — они двинулись по пыльной улице между пирамидальных тополей, не спеша беседуя.

— Мы с тобой на эту Надежду просто посмотрим. Главное понять, какая у нее рука — легкая или тяжелая, — рассуждал Андрей. — Поверь, в жизни легкая рука — великое дело. Хорошо бы, она укол какой-нибудь сделала. Лично я на любой укол согласен, но лучше бы она тебя уколола, сама понимаешь.

— Ох как понимаю, — прыснула Геля. — А еще лучше, пусть сделает два — тебе и мне, а мы потом сравним ощущения.

— Молодец! Правильно! Именно сравним, — подхватил Андрей.

Гелю очень веселил научный подход Андрея к проблеме женитьбы, а еще больше смешило то, что от всех его теорий о легкой руке до практического укола было очень далеко. Какие еще уколы, когда голова болит!

Но на этот счет она сильно ошибалась: Андрей вытащил из нагрудного кармана две ампулы.

— Я так и подумал, что и тебе и мне нужно сделать по уколу. Это витамины. Очень полезные. Мне их Светка с собой дала. Мало ли что бывает. Если по жаре плохо себя почувствую, — сообщил он с довольной ухмылкой. — Света их всегда покупает, себе вкалывает и мне. Вот у кого легкая рука, так это у Светки. Это точно.

Геля про себя подивилась новому Светкиному таланту, признала, что с легкой Светкиной руки наслаждается морем и солнышком, и вздохнула предстоящему испытанию — глупость какая-то! Только витаминного укола ей не хватало!

Медпункт встретил их длинной очередью. В белоснежном коридоре вдоль стены сидели старушки и молодушки с детьми. Геля вопросительно взглянула на Андрея: неужели не испугается? Но Андрей бодро встал в конце очереди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так даже лучше, — шепнул он ей, — пообщаемся с народом. Изучим, какой характер у медички.

— Твои проблемы, ты и изучай, — решила Геля. — А я на пляж, у меня отпуск.

— Ну, шагай, — не стал удерживать Андрей.

Геля с облегчением выскочила из душного коридора.

А Андрей затеял разговор со старушкой соседкой. Та подвязала потуже белый платочек и охотно пустилась в рассказ о своих хворостях — где покалывает, как подкатывает, когда свет застит.

— На облегчение надеетесь? — спросил он, кивнув на дверь и наконец свернув рассказ на интересующую его тему.

— Облегчение после смерти будет, — твердо ответила старушка. — А пока Надюшка мне мазь дает, ломоту в суставах уменьшает.

— А врач что говорит?

— Врач мне мазь и выписал. К врачу далеко, надо в райцентр ехать. Раз в год съездишь, потом тут лечишься.

— А Надюшка на вас всех одна?

— Одна. Да нас тут не так чтоб много. Раньше куда больше было, теперь кто поумирал, кто уехал.

— А Надюшка?

— Она приехала, на фершала учится. Бога молим, чтобы не переманил никто.

Дверь открылась, выпустила мамашу с маленькой девочкой и впустила пожилую женщину в голубой косынке.

Андрей задумался: вот тебе и расклад, вот и решай, кому уезжать, а кому нет.

Наконец дошла и до него очередь, и он вошел в кабинет.

Белые занавески на окнах, белый стол, белый шкафчик с медикаментами и игрушками, свежевымытый линолеум. Сестричка оказалась маленькой, кудрявой, с мелкими чертами лица, с серыми небольшими глазками, острым носиком. Леонид ее выбрал явно не за красоту, и это обнадеживало. Выражение лица у Надежды было очень серьезное, но в самой серьезности было что-то детское и трогательное. Во всяком случае, так показалось Андрею. Птичка-невеличка. Самостоятельная. Одета тоже вся в белое, как все вокруг, белая косынка, белый халат. Обращение вежливое, деловитое.

Андрей тут же вытащил ампулу, протянул руку и попросил уколоть.

— Жара! Сердце подпитать надо, — со вздохом сообщил он. — И еще давление померьте. Если высокое, таблетку приму.

Сестричка изучила ампулу и кивнула Андрею — да, да, сейчас сделаю. Померила давление, оказалось нормальное.

— А чего тогда голова болит? — развел с недоумением руками Андрей.

Надежда строго на него взглянула и готова была уже сказать дежурную фразу: «Пить меньше надо!» — но осеклась и слегка покраснела, этот ее пациент явно не грешил пристрастием к спиртному.

— Не знаю, — честно сказала она. — От жары, наверное. — И сочувственно улыбнулась.

Андрей тоже улыбнулся Надежде в ответ.

— Что ж, вы и по воскресеньям работаете? — спросил он.

— Бывает, что и работаю.

Из соседней комнаты показалась наголо обритая лопоухая голова мальчугана и уставилась на Андрея глазами-вишнями.

— Мам, — позвал мальчишка громким шепотом, — а чего мне дальше делать? Я журнал досмотрел.

— Помощник? — осведомился Андрей и почувствовал, до чего по Ваньке соскучился. И вдруг торопливо заговорил: — Давайте познакомимся, Надя, я — родной дядя Леонида, он вам, наверное, говорил, что к нему дядька из Москвы приехал. Так вот это я и есть. Андрей Сергеевич меня зовут. Вы мне помогли, сердце подпитали, давление померили, а теперь позвольте и мне вам помочь. Отпустите со мной Алешку. Мы с ним искупаемся, поплаваем. А потом я вам его приведу. Или Леня. Как скажете. Чего мальцу в духоте маяться-париться?

Трудно передать, сколько сразу чувств промелькнуло на лице Надежды, она и удивилась, и испугалась, и обрадовалась, но потом сразу посуровела и напряглась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот я вам сейчас паспорт покажу, — продолжал уговаривать Надежду Андрей. — Видите, Сергеев, и Леонид тоже Сергеев, родного моего брата сын. Хотите, оставлю паспорт, если сомневаетесь, что с незнакомым человеком сына отпускаете. А знаете, что? Я сейчас Лене по мобиле позвоню, пусть он подтвердит, что со мной можно Алешу отпустить. У меня, знаете ли, внук чуть помладше вашего, вот увидите, мы с Алешкой поладим.