Украденные небеса - Кимберли Кейтс

Нора замерла на несколько мгновений. Затем окинула взглядом комнату, словно ожидала увидеть призрак с пятнами чернил на прозрачных пальцах и таинственным предупреждением на овеянных холодом устах.

Ненависть и горечь. Нора слышала, как эти едва сдерживаемые чувства прорывались в голосе сэра Эйдана Кейна. «Мать Кассандры была бессердечной эгоисткой… Верьте любым слухам обо мне… Возможно, они соответствуют действительности…» — кажется, так он говорил.

О Господи, неужели… Нора похолодела. Неужели Эйдан Кейн убил свою жену, а эта записка — предупреждение?

Глава 5

Ночи в Раткенноне всегда тянулись бесконечно и были полны мучений. В дневные часы, когда по замку разносился веселый голосок Кассандры, Эйдан мог хотя бы на время забыться, мог подавить терзавшие его угрызения совести.

Но после того как дочь удалялась в свои покои в башне замка, к Эйдану возвращалось привычное состояние тревожного напряжения, заставлявшее его бродить по коридорам. Он сам себе казался приговоренным к смертной казни узником, с ужасом внимавшим ударам молотка плотника, возводившего для него виселицу, на которой ему суждено было встретить свой неминуемый конец. Его мучила мысль, что ловушка, в которую он себя загнал, рано или поздно захлопнется, только он не знал, когда именно судьба нанесет ему завершающий удар.

С ощущением собственной беспомощности Эйдан боролся единственным известным ему способом — изнурял себя ночными скачками, после которых возвращался в Раткеннон ужасно усталым, падал без сил на кровать и забывался тревожным сном. Только это позволяло ему не думать о своей жизни, не задумываться о будущем.

Но в эту ночь, погоняя своего жеребца по бесконечным ирландским холмам, он думал о том, что его жизнь внезапно изменилась.

И виновата в этом была темноглазая женщина — словно ангел, сошедший с небес, она даровала ему отпущение грехов.

Нора Линтон.

Это имя являлось ключом, способным отворить любые двери, даже двери самых лучших домов Лондона. Благодаря Норе Кассандра сможет войти в высшее общество, и для этого он, ее отец, должен был решиться на поступок, исполненный эгоизма и низости. Да, для этого ему, Эйдану Кейну, придется пожертвовать теми крохами порядочности, что еще сохранились в его душе. Но решиться на такой поступок было не так-то просто. Временами ему хотелось отказаться от своего замысла, хотелось посадить Нору в карету и отправить прочь, подальше от Раткеннона.

Но ведь не он ее сюда пригласил… Она приехала в Раткеннон в надежде обрести мужа, а он только собирался дать ей то, что она искала. В Раткенноне злодей-отчим до нее не доберется, и у нее появится свой дом. А Кассандра не только обретет советчицу, но и получит доступ в высшее общество — во всяком случае, Эйдан очень на это надеялся.

Он натянул поводья, едва успев остановить Отважного на краю уступа, и взглянул вниз — там по воде растекался лунный свет и рокотал прибой. Слушая музыку моря, Эйдан чувствовал, как его сердце наполняется уверенностью — теперь он уже не сомневался в успехе.

Эйдан развернул жеребца и уже хотел отъехать от края утеса, но тут вдруг раздался какой-то странный звук. Придержав коня, он обвел взглядом нагромождение камней и заросли вереска, густо покрывавшие окрестные холмы. Может, ему просто почудилось?..

До него доносились отчетливые шумы — шепот ветра в кронах деревьев и шорох мелких животных, скрывавшихся в траве. Но все это были самые обычные ночные звуки, к ним он давно уже привык. И все же… Эйдан вдруг почувствовал, как по спине его пробежали мурашки; в эти мгновения он был почти уверен, что кто-то наблюдал за ним, но кто именно?

Впрочем, Эйдан Кейн никогда не питал иллюзий, он прекрасно знал: если бы взгляды, исполненные ненависти, могли убивать, то местный люд, населявший эти дикие ирландские пустоши, давно отправил бы его в могилу. Его смерть стала бы подходящей расплатой за гнусные деяния, совершаемые его предками на протяжении столетий.

Снова осмотревшись, Эйдан нащупал рукоятку пистолета, который предусмотрительно сунул за голенище сапога, перед тем как отправиться на верховую прогулку. Затем, пришпорив Отважного, он выехал на дорогу, но тут конь вдруг взвился на дыбы, едва не сбросив седока. В следующее мгновение перед Эйданом возникла темная тень. Присмотревшись, он увидел мужчину, несшего на плечах юношу.

— Что за дьявол? — пробормотал Эйдан. Лицо ирландца показалось ему знакомым.

Тот взглянул на него с ненавистью и процедил:

— Убирайся прочь, английский ублюдок.

— Но твой мальчик нуждается в помощи. Позволь мне…

— Он предпочтет истечь кровью на своей ирландской земле, но не позволит гнусному Кейну из Раткеннона перевязать его раны! Прочь с дороги! — прорычал незнакомец.

И почти тотчас же раздался стук копыт, очевидно, мужчину и юношу кто-то преследовал. «Но в чем же они провинились?» — думал Эйдан. Прошло еще несколько секунд, и он увидел в лунном свете красные мундиры солдат и блеск золотых позументов на плечах офицеров. А затем послышалась английская речь.

— Уверен, они не могли уйти далеко, сэр. По крайней мере одна пуля достала мальчишку. Готов поклясться, сэр.

— Возможно, тебе удалось застрелить его, Дэнни, и сэкономить короне затраты на веревку. Но, думаю, палачи передерутся за право сунуть в петлю второго мерзавца.

Выходит, эти люди приговорены к повешению. За совершенное преступление они должны поплатиться жизнью.

Эйдан перевел взгляд на ирландца — и как раз вовремя. Тот сделал рывок к жеребцу, по-видимому, желая завладеть им, чтобы скрыться. Эйдан заставил Отважного отскочить в сторону и тем самым лишил незнакомца последнего шанса на спасение. Но правильно ли он поступил? Неужели он оставит этих людей, неужели отдаст их солдатам?

В следующее мгновение Эйдан принял решение — он направил Отважного наперерез отряду, преследовавшему преступников.

— Стой! Кто идет? — Навстречу Эйдану выехал английский офицер; солдаты же ощетинились пистолетами и мушкетами.

Эйдан остановился и со смехом проговорил:

— Не стреляйте, я сдаюсь! Только скажите, в чем я провинился! Попытался украсть луну? Нарушил покой чаек? Или совершил нечто более гнусное?

— А как ты запоешь, если я проверю на твоей глотке остроту своей шпаги? — проворчал один из солдат.

— Остроту шпаги? — Эйдан снова рассмеялся. — Во время моего последнего знакомства со шпагой его величество возложил ее мне на плечо, дабы возвести в рыцарское достоинство. Клянусь Богом, это было одно из самых запоминающихся событий в моей жизни.

— Его величество?.. Рыцарское достоинство?.. Черт побери, кто вы? — пробормотал офицер.