Ключик к сердцу принца - Мишель Смарт

Осознание того, что она будет ласкать его так, как он всегда любил, становилось неописуемым. Он знал вкус каждой частички ее тела и никогда не устанет брать ее, снова и снова утверждая свою власть над ней.

Он завел руку ей за спину, расстегнул бюстгальтер, осторожно стянул бретельки, целуя оставшийся от них след. Бюстгальтер упал на пол. Восхитительные груди обнажились, темные соски напряглись от возбуждения. Он наклонил голову, чтобы взять один из них в рот, и застонал, когда она тут же выгнулась, давая ему больший доступ к своему телу. Эми провела ладонью по его спине, животу, прежде чем потянуться к нему. Гелиос в это время ласкал другую грудь и немного приподнялся, чтобы она рукой ощутила его эрекцию. Она сжала его член, обхватив пальцами головку, и подвела его к своим бедрам.

Стиснув зубы и тяжело дыша, он отвел руку Эми и стал целовать ее шею и грудь. Затем, спустившись к животу, подцепил край трусиков и стянул их, обнажив ее бедра.

– О, Гелиос… – произнесла она, приподнимая бедра и протягивая руку, чтобы коснуться его. – Пожалуйста!

С трудом сглотнув при виде обнаженной девушки, полной неутолимого желания и потребности в нем, он ощутил, как хмелеет от ее прикосновения. Войдя одним выпадом, он зарылся лицом в ее шею, покусывая нежную кожу. Эми крепко сжала его потаенными мышцами. Гелиос без тени сомнения понял, что его место только рядом с ней.

Кожа к коже, сердце к сердцу, руки и ноги сплетены. Он любит ее, а она его.

Он ощущал, как в ней накапливается и растет напряжение, слышал его в учащенном дыхании, в стонах, силе, с которой она сжимала ягодицы, и проникал в нее все глубже, приближая к вершине наслаждения. На пике оргазма она замерла, впившись зубами в его плечо.

Он не хотел, чтобы это заканчивалось. Хотел, чтобы длилось вечно, хотел ощущать ее сладость, чтобы ее ноги всегда обвивали его, а ногти вонзались в спину.

Но тут сознание покинуло его. Собственная разрядка толкнула в пропасть, на краю которой он стоял, сам того не ведая. Мир взорвался яркими красками. Он оказался там, где раньше никогда не бывал.

Эми проснулась в нежных объятиях Гелиоса, прижавшись лицом к его груди.

Ее охватило раскаяние.

Что она натворила? Ведь клялась не делать ничего подобного, но забыла обо всем в момент безумия.

Нужно уходить. Необходимо. Она не может оставаться здесь.

Сколько раз она просыпалась по ночам в его объятиях, и ее вновь охватывало желание заняться любовью? Сколько раз она слегка поднимала голову, чтобы встретиться с его поцелуем? И он тут же оказывался в ней, твердый и возбужденный. Не сосчитать. Иногда она просыпалась утром и гадала, уж не приснились ли ей эти ласки?

Но сейчас Гелиос дышал глубоко и ровно. Если вести себя осторожно, она прокрадется к выходу, не разбудив его. Прибежит к себе, сложит вещи и снимет номер в отеле. Да, именно так и нужно поступить. Она не может оставаться здесь теперь, когда знает, что не в силах ему противиться.

Эми так старалась держаться подальше от Гелиоса!

О боже, что она натворила!

Можно прикрываться любыми предлогами и причинами, но она поддалась соблазну, но теперь экстаз пребывания в его объятиях рассеялся, сменившись горьким вкусом во рту и сознанием собственной вины.

Нужно уходить. Прямо сейчас.

Осторожно выскользнув из его рук, Эми подвинулась к краю кровати и задерживала дыхание, пока ноги не коснулись пола.

Двигаясь почти ощупью в темноте, она нашла платье, понятия не имея, где белье, и была слишком охвачена паникой, чтобы искать долго. Кое-как натянула платье и на цыпочках направилась к двери.

– Ты ведь не убегаешь, верно?

Эми замерла в дверях. Включив лампу на прикроватном столике, Гелиос приподнялся на локте. Она медленно повернулась лицом к нему, глядя огромными наполненными болью глазами. Видеть ее спутанные волосы и прекрасное, искаженное болью лицо было невыносимо. Словно что-то острое вонзилось в нее.

– Прости, – пролепетала она. – Я знаю, с моей стороны трусливо убегать прочь.

– Так почему ты убегаешь?

– Мне не следует находиться здесь. Нам нельзя… – Она осеклась и уставилась в пол.

– Заниматься любовью?

Она едва заметно кивнула:

– Все это неправильно. Очень неправильно.

– А мне кажется, чертовски правильно.

– Знаю.

Она коротко, хрипло засмеялась, блеснув глазами.

– Я все время об этом думаю. Как может неправильное ощущаться правильным?

– Если это ощущается правильным, как оно может быть неправильным?

– Так уж получается. Ты женишься.

Он сам ни на минуту не забывал об этом. Только объятия Эми прогоняли все мысли и сопутствующую им тошноту.

У него судорожно сжался желудок. Отбросив одеяло, Гелиос встал, подошел к ней и оперся рукой о дверь, не давая сбежать. И заговорил медленно, продумывая слова перед тем, как сказать. Знал, что одно неверное слово заставит ее умчаться, как бы он ни пытался этому помешать.

– Эми, я, конечно, женюсь, но хочу только тебя.

– Мы уже обсуждали это. Не важно, чего хочешь ты или чего хочу я. Реальности ситуации это не меняет. Сегодняшняя ночь была ошибкой, которую нельзя повторять.

– Но побег тоже ничего не решит. Признай это, девочка моя. Мы должны быть вместе.

Она крепко сжала зубы.

– И что ты намерена делать? – уничтожающе спросил он, наклонившись ближе к ее посеревшему лицу. – Сбежать и взять в любовники Леандра? Таким образом ты намерена доказать, что между нами все кончено?

– Откуда ты знаешь про Леандра?

Она покачала головой и глубоко вдохнула.

– Не отвечай. Я догадываюсь.

Он не чувствовал угрызений совести за то, что искал информацию об ее молодом человеке. Гелиос заботился о тех, кто был ему небезразличен.

– Он слишком молод для тебя, Эми. Тебе не нужен мальчишка. Тебе…

– Он мой брат, – прошептала она, внезапно рассердившись. Краска гнева залила ее щеки.

Гелиос от неожиданности онемел и, отступив, провел рукой по волосам.

– Но Леандр эгонец. Твои братья англичане, как и ты.

– Я только наполовину англичанка.

– Твои родители англичане.

Разве это не так? Разве они не обсуждали это?

– Мой отец англичанин. Илейн – мама – мне не родная. Моя родная мать родом с Эгона.

Как получилось, что он этого не знает?

Эми, должно быть, разгадала направление его мыслей.

– Помнишь, однажды ты спросил, почему я одержима любовью к твоей стране?

– Ты так мне и не ответила.

Он вспомнил их беседу несколько месяцев назад, когда они только начали спать вместе. Тогда она ушла от вопроса.

– А ты и не настаивал. – Эми покачала головой со смесью грусти и гнева.

– Я не знал, что нужно настаивать. Не умею читать мысли.