После империи. Pax Americana – начало конца - Эмманюэль Тодд

Высадка союзников в Нормандии в июне 1944 года запоздала: русские войска к этому времени уже достигли своих западных границ с Германией. Невозможно понять послевоенную идеологическую сумятицу, если не помнить, что, по представлению многих, в ту эпоху именно русский коммунизм сокрушил германский нацизм и в наибольшей мере способствовал освобождению Европы.

На всех этапах, как это показал британский историк и военный эксперт Лиддел Гарт, действия американских войск были вялыми, бюрократичными, неэффективными, учитывая большую разницу в экономических и человеческих ресурсах противостоявших сторон (Liddel Hart B.H. History of the Second World War. L.: Pan Books, 1973). Каждый раз, когда это было возможно, военные операции, требовавшие самопожертвования, поручались союзным формированиям: полякам и французам — при наступлении на Кассино в Италии, полякам — при блокировании «фалезского мешка» в Нормандии. Нынешняя американская «манера» в Афганистане, состоящая в привлечении вождей племен и плате им отдельно за каждую операцию, шляется лишь современной — и пароксизмальной — версией старой методики. В этом деле Америка близка не к Риму и не к Афинам, а к Карфагену, восхвалявшему заслуги галльских наемников или балеарских фрондеров. При этом в роли слонов выступают «В-52», вот только роль Ганнибала исполнять некому.

Напротив, воздушное и морское превосходство Соединенных Штатов не подлежит сомнению. Оно проявилось и ходе тихоокеанской войны, хотя порой мы и забываем, говоря о войне между американцами и японцами, несоизмеримость задействованных с каждой стороны материальных сил и ресурсов. После нескольких героических сражений, таких, например, как сражение при Мидуэе против примерно равных сил, война в Тихом океане приняла характер «индейской войны», когда неравенство технологических возможностей влекло за собой огромное неравенство потерь (Имеющаяся статистика не позволяет установить потери отдельно по фронтам и театрам оперативных действий, но имеющиеся общие данные о численности погибших в боях дают достаточно ясное представление:

Соединенные Штаты (против Германии и Японии) 300 тыс.

Соединенное Королевство 260 тыс.

Франция 250 тыс.

Россия 13 млн.

Япония (против всех противников) 1 млн. 750 тыс.

Германия 3 млн. 250 тыс.).

После Второй мировой войны каждый шаг, приближавший американскую армию к конфронтации с подлинным победителем в этом конфликте, выявлял существенную военную уязвимость Соединенных Штатов. В Корее Америка победила лишь наполовину; во Вьетнаме о победе и речи не было. К счастью, пробного столкновения с Красной Армией не произошло. Что касается войны в Заливе, то она была выиграна, но велась она против мифа — иракской армии, военного инструмента слаборазвитой страны с 20-миллионным населением. Недавнее появление концепции войны без потерь, по крайней мере что касается Соединенных Штатов, доводит до конечной точки изначальное предпочтение асимметричной войны. Эта концепция подтверждает, формализует и усугубляет традиционную неспособность американской армии к наземным операциям.

Я не намерен обвинять Соединенные Штаты в неспособности вести войны, как все остальные, то есть поражая одновременно и противника, и собственное население. Ведение войны с наименьшими затратами для себя и с наибольшими — для противника может быть результатом здравой прагматической логики. Как бы то ни было, отсутствие у американской армии традиций сухопутных действий отбивает охоту вести операции по захвату местности и созданию имперского пространства в принятом смысле этого понятия.

Сегодня российская армия обладает лишь малой частью своего былого могущества. Любому дозволено иронизировать над ее трудностями в Чечне. Но на Кавказе Россия демонстрирует, что она еще может взимать кровавую дань со своего народа и пользуется при этом поддержкой электората. Эта способность является тем военным ресурсом социального и психологического типа, который Америка с развитием доктрины войны без потерь сегодня окончательно утрачивает.

В 1998 году, восемь лет спустя после крушения советской системы и накануне начала «борьбы против терроризма», дислокация американских войск в мире все еще оставалась в основном такой же, какой она сложилась в годы большого противостояния прошлого — в годы «холодной войны». За пределами Соединенных Штатов тогда находилось: в Германии — 60 053 человека, в Японии — 41 257, в Корее — 35 663, в Италии — 11 677, в Соединенном Королевстве — 11 379, в Испании — 3575, в Турции — 2864, в Бельгии — 1679, в Португалии — 1066, в Нидерландах — 703, в Греции — 498 человек. Такое расположение американских военнослужащих и американских баз дает отнюдь не субъективное представление об «империи» в той мере, в какой она существует. Главными владениями Соединенных Штатов, обеспечивающими их реальное господство в Старом Свете, являются, как об этом открыто заявляет Бжезинский, европейский и дальневосточный протектораты, без которых американское мировое могущество и не существовало бы. Эти два протектората — Япония и Германия — в основном обеспечивают жильем и питанием 85% американского военного персонала, находящегося за рубежом.

Помимо вышеперечисленных стран на новых полюсах европейского юго-востока, включающих Венгрию, Хорватию, Боснию и Македонию, в 1998 году насчитывалось лишь 13 774 человека, на ближневосточном полюсе, включающем Египет, Саудовскую Аравию, Кувейт и Бахрейн, — только 9956, а вместе с турецким полюсом, играющим многофункциональную роль, поскольку он развернут одновременно и против России, и в сторону Ближнего Востока, — 12 820 человек. Однако в основном солдаты империи по-прежнему расположены вдоль границ бывшего коммунистического пространства, по сути они окружают Россию и Китай. Размещение 12 000 человек в Афганистане и 1500 — в Узбекистане скорее дополняет, чем ослабляет, существующую географическую диспозицию.

Такая констатация не означает подтверждения сохраняющегося стабильного стремления американцев к агрессии. Имеются основания утверждать обратное: в течение десятилетия, последовавшего за крушением советской империи, Соединенные Штаты вполне искренне выступали за деэскалацию и отвод войск. В 1990 году американский военный бюджет составлял 385 млрд. долларов, ан1990-м — 280 млрд. долларов, то есть сократился на 28%. С 1990 по 2000 год общая численность американских военнослужащих, находившихся на действительной службе, сократилась с 2 до 1,4 млн. человек, то есть за 10 лет снизилась на 32% (Очень добротный анализ американских военных расходов и реальности военной мощи США содержится в книге O'Hanlon M.E. Defense Policy Choices for the Bush Administration 2001-2005. — Wash.: Brookins Institution Press, 2001). Какова бы ни была реальная природа американского ВНП, удельный вес в нем военных расходов сократился с 5,2% в 1990 году до 3% — в 1999 году. Трудно сокращение такого масштаба толковать как очевидный признак имперских стремлений. Постоянно твердить, что Соединенные Штаты стремятся к мировому господству, представляется абсурдным. Сокращение американских военных расходов приостановилось лишь в 1996-1998 годах. А увеличение военного бюджета возобновилось в 1998 году.

Следовательно, необходимо четко различать две фазы, существование которых свидетельствует о крутом изменении американской стратегии несколько позднее середины 90-х годов. Еще раз подтверждается, что период 1990-2000 годов не является однородным:

— в 1990-1995 годах в военной области четко просматривается отход от имперских амбиций, что совпадает с расширением дискуссий о протекционизме и по вопросу возможности выбора национально-демократического пути экономического и социального развития. После крушения коммунизма серьезно рассматривалась возможность национального развития Соединенных Штатов в качестве великой нации, лидера либеральных и демократических государств на основе принципа равноправия со всеми остальными странами. Этот выбор означал бы возврат к «относительной» экономической независимости, предполагающей не автаркию и даже не снижение объемов торговли с заграницей, а равновесие платежного баланса, являющееся экономическим показателем равенства наций;

Таблица 6

Американский военный персонал за рубежом в 1998 г.

— эта тенденция поэтапно сменилась на противоположную. Было бы лучше сказать — поэтапно провалилась. В 1997-1999 годах внешнеторговый дефицит круто взлетает вверх. Между 1999 и 2001 годами Америка приступает к ремилитаризации и перевооружению. Существует неизбежная взаимосвязь между углублением экономической зависимости и укреплением военной, машины.

Новый этап в развитии вооруженных сил явился результатом осознания растущей экономической уязвимости Соединенных Штатов.