Снайпер Шайтан - Любовь Рябикина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стоять! Руки вверх!
Чеченец резко развернулся и зигзагом метнулся в сторону, оставив винтовку висеть на сучке. Обернулся на повороте тропы. Вверх взметнулась рука с пистолетом. Времени на раздумья не было. Даша поймала его грудь в прицел и нажала на курок. Боевик взмахнул руками и рухнул на тропу. Его пуля зарылась в землю перед ним. Волынцева выскочила из-под ели, как разгневанная фурия:
— Я ведь просила молчать! Мы могли взять его живым! Ты понимаешь, что ты натворил?
Подбежавший Сашок тоже материл брата, размахивая кулаками перед его носом. Мишаня виновато оправдывался:
— Я испугался, что ты не сможешь выстрелить и он уйдет…
Сашок гаркнул на него:
— Дурак! Дарья дала бы ему немного подняться, а потом слегка царапнула. Мы бы его спокойно взяли. Не надо было мне тебя брать! Ведь чуял, что не выдержишь! А теперь тащи его сам в Элистанжи, я тебе помогать не буду.
Но слова старший брат не сдержал. Через триста метров он забрал у Мишани труп и потащил дальше. Даша шла сзади с двумя винтовками, своей и чужой, разглядывая надпиленную сверху крестом пулю. Такая пуля разрывалась в теле и шансов на спасение не было. Она досадовала на себя, что убила, а не ранила. И понимала, что сожалеть о сделанном поздно.
Достала из-за спины чужую винтовку и с завистью подумала: «Мне бы такую!». Винтовка была нового образца СВ-98. Даша стреляла из такой лишь раз. Осмотрев оружие, закинула его за спину и принялась изучать содержимое сумки, снятой с убитого чеченца. В ней, кроме стандартного дневного прицела, имелись еще прицелы ПКС-07 семикратного увеличения, электронно-оптический ночной прицел и противомиражная лента. Вся оптика лежала в специальных коробочках с плотным поролоном. Даша решила выпросить трофей у майора.
Через два часа она доложила Стаценко о выполнении задания. Сказала и о своем желании иметь винтовку, как у чеченского снайпера. Майор не сказал ни слова, хотя прекрасно понял, чего она хочет. Братья кивнули головами, молча подтвердив ее слова. Девушка отправилась с котелком за чаем к Леснику. Сашок сказал майору:
— Мы ей ни к чему. Лишняя обуза. Сегодня Мишаня все испортил. Она легко справится и сама. Мозги у нее есть и наблюдательность тоже.
Стаценко попросил рассказать подробнее и они, старательно вспоминая каждую деталь операции буквально по секундам, составили для Юрия четкую картину охоты Волынцевой на чеченского снайпера. Братья ничуть не умалили своей вины. Офицер отпустил их и задумался: «Даша более развита, чем я думал. Придется выпускать на задания». Радости от этого открытия он не испытал. Но когда Даша вошла, он вручил ей трофейное оружие со словами:
— У хорошего снайпера и оружие должно быть отличным. Держи!
Инцидент случился через две недели после прибытия сержанта Волынцевой в Ведено. Этому предшествовали следующие события…
В расположение лагеря из многодневного рейда вернулись две группы. Первая пришла изрядно потрепанной. Принесла с собой трех раненых и одного убитого. Если бы не подоспевшие вертолеты, все могло закончиться еще хуже. Вторая явилась в полном составе и с тремя пленными. Сведения обеих отрядов были настолько важными, что Стаценко не решился передать их начальству по рации. Их волну частенько перехватывали полевые командиры, а портативной приставки для засекречивания информации в подразделении не было. Стаценко решил ехать в Грозный.
Отправился он туда утром на БТРе, в сопровождении шести разведчиков. Сообщил Даше, что заедет в госпиталь на обратном пути. Девушка попросила передать письмо Артему. Майор уехал, оставив вместо себя прапорщика Гуськова. У Даши день был свободный. С утра она постирала белье и форму, зашила распоротый рукав на куртке майора, прибралась в палатке. Идти никуда не хотелось и на то были причины…
Резаный и трое его приятелей старательно караулили Дашу все эти дни. Пытались ухаживать, навязывали себя в качестве ухажеров, откровенно липли. Их высказывания становились все более откровенными. Их назойливое внимание и грубые выходки в конце концов ей надоели. Волынцева все еще сдерживалась, надеясь, что это обычная проверка на прочность и ее слова все же дойдут до наглецов.
Она возвращалась в палатку с котелком супа в одной руке и тарелкой гуляша в другой, чтобы спокойно пообедать в палатке. На улице стояла жара и единственным ее желанием было спрятаться в тень. Даша была одета в черную тенниску без рукавов и пятнистые брюки. На ногах не завязанные шнурованные ботинки: в палатке она ходила в шлепанцах. Компания преградила ей дорогу рядом с палаткой повара. Поблизости никого не было, кроме Колобка. Федор сразу же насторожился и встал возле кухни, держа тяжелый черпак, как винтовку и не замечая, как жирные капли стекают ему на тенниску. Резаный улыбался:
— Даша, что же ты нас избегаешь? Все с братьями и с братьями любезничаешь. Разве можно боевых товарищей на два лагеря делить?
Она спокойно ответила, заметив, что Огурец и Черкес отрезают ей путь к палатке майора:
— Я никогда и никого не избегала, а уж тем более не делила. Просто общаюсь с теми, кто мне интересен. Ты все понял, Резаный?
— Пошли, погуляем.
Громила подошел и попытался обнять ее за плечи. Дарья легко увернулась, немного расплескав суп:
— Ты руки-то ко мне не тяни. Я ведь и ответить могу.
Он улыбнулся небритым лицом:
— Какие мы грозные! Пошли с нами, развлечемся немного в дубняке. Никто и не увидит!
Предложение было настолько недвусмысленным, что Дарья покраснела. Все еще надеясь обойтись без драки, ответила спокойно:
— Отстали бы вы от меня по-хорошему.
Огурец тоненько захихикал и от этого его длинное лицо стало еще длиннее:
— Майору нажалуешься? А его сегодня нет!
Волынцева усмехнулась и незаметно отставила левую ногу назад:
— Да я сроду никому не жаловалась и в дальнейшем не собираюсь!
Резаный крепко ухватил ее за плечи:
— Тогда пошли!
Котелок с горячим супом оказался на голове у подходившего Огурца раньше, чем он успел хоть что-либо сообразить. Дикий вопль ошпаренного отморозка заставил весь лагерь вскочить на ноги и повыскакивать из палаток. Тарелка с гуляшом, как тяжелый диск влепилась в грудь Тихони и тот еле удержался на ногах от удара. Резаный вздрогнул от неожиданности и девушка выскользнула из его лап. Он широко размахнулся:
— Ах, ты, сука! Моего другана бить! Да я…
Договорить он не успел: тяжелый черпак повара опустился ему на макушку. Колобок крикнул:
— Даша, беги к майору!
Он совсем забыл, что командира в лагере нет. Здоровенный кулак развернувшегося Резаного опустился ему на лицо и Федор покатился по земле. От палаток бежали разведчики.
В Дарье взыграла кровь и все ее миролюбие разом исчезло. Перед отморозками теперь находился дикий зверь. Резко развернувшись, она всадила тяжелый кованый ботинок в квадратную челюсть Резаного, когда он еще только поворачивался к ней. Пригнувшись от удара Тихони, перекатилась через голову, вскочила на ноги и саданула носком ботинка налетевшего слева Огурца в незащищенный живот. Тот с открытым ртом рухнул на землю и долго корчился от удушья. Когда воздух все же прорвался в его легкие, он потерял сознание — нижние ребра были сломаны.
Доля секунды потребовалась Волынцевой для нового разворота и Тихоня покатился по земле, как сноп, держась руками между ног и визжа, как поросенок. Краем глаза девушка заметила кравшегося к ней Резаного с перекошенной в сторону челюстью и ножом в руке. Она отбросила в сторону рассыпавшиеся волосы. Отморозок сделал выпад — она автоматически ушла в сторону, заставляя противника двигаться за собой. Сделала ложный бросок вправо и он попался на трюк. Кинулся на якобы поскользнувшуюся девушку. Она, словно танцуя, легко ушла влево. В ту же секунду ребро ботинка сокрушило его кисть, выбивая нож и ломая кости. Резаный взвыл дурным голосом и сел на землю, прижимая к себе выгнувшуюся на манер лука руку.
Дарья обернулась к четвертому противнику, готовая встретить его, но Черкес оказался умнее приятелей. Он не кинулся в драку сломя голову с самого начала, решив вначале понаблюдать. Просто встал в сторонке и смотрел, чья возьмет. Когда Даша повернулась к нему, он поднял руки кверху:
— Ну нет! Я пас!
Драка закончилась за пару минут. Разведчики молча окружили импровизированный ринг, глядя на стоявшую в центре девушку с растрепанными волосами, а она настороженно глядела на них. Адреналин кипел в крови, но уже не так бурно. Заметила окровавленное лицо повара, сидевшего на земле и очумело вертевшего головой. Подошла к нему, присела на корточки рядом:
— Спасибо, Федя!
Он попытался улыбнуться, но улыбки не получилось. Колобок жалко сморщился и выплюнул в сторону два зуба:
