Притворщица - Синди Холбрук

— Подержи дверь, Тони! — крикнул ему Терренс. — Они хотят крови! Они убьют ее!

— Я тоже хочу убить ее! Я тоже жажду ее крови! — взревел тот.

Дверь затрещала и стала отделяться от косяка.

— Мы не удержим их! — отчаянно крикнула Изабель.

— Ты никогда больше не увидишь ее на сцене, — торопливо пообещал Терренс. — Только помоги сдержать их сейчас.

— Не увижу? — радостно оживился Антонио. — Я готов ради этого на все, синьор!

Он привалился к двери своим грузным телом, сдерживая напор разъяренных женщин.

— Но только не забудь! Ты обещал!

Терри засмеялся и подхватил Изабель под руку.

— Мы исчезаем!

И они бросились по коридору, не чуя под собою ног.

— Прощай, Антонио! — успел крикнуть Терренс и немедленно услышал в ответ:

— Я надеюсь, теперь мы в расчете?

— Полностью, друг мой, полностью! — Терренс послал Антонио воздушный поцелуй и скрылся вместе с Изабель за поворотом.

— А-а-а! — донесся до них вопль. — О, мадонна миа порко!

— Ну вот, опять режиссера бьют! — заметил Терренс. — Однако долго он не продержится. Давай-ка поспешим, дорогая!

Терренс долго не мог отдышаться — даже уже сидя в карете, стрелой уносившейся прочь от театра.

Напротив него, чинно сложив на коленях руки, сидела Изабель. Она тоже дышала с трудом, но при этом уже была способна улыбаться.

— Ты спас мне жизнь, Терри, — тяжело выдохнула она.

— А ты — мне.

— Они просто с ума посходили, — заметила Изабель.

— А все из-за Тесс, это она их завела. Кричала, что я погубила ее карьеру.

— Которой у нее и не было никогда, — мстительно процедил Терренс.

— Не знаю, поломала ли я ей карьеру, — хихикнула Изабель. — Но вот нос ей ты точно сломал!

Он криво усмехнулся.

— Да, это был, наверное, самые переломный момент в ее жизни!

— Бессовестный! — рассмеялась Изабель. — У тебя совсем нет жалости.

— Неправда, — возразил Терренс. — Ведь еще немного, и она придушила бы тебя!

— Да, она на это способна. К счастью, пока ты не появился, на моей стороне сражалась Миртл. — Девушка прищелкнула языком, вспоминая пережитую битву. — Миртл сказала, что я не виновата в том, что танцую как корова на льду.

— Изабель! — воскликнул Терренс.

— что? — удивленно посмотрела на него Изабель. — Я просто повторяю то, что она сказала. И я ей очень благодарна. Не за слова, конечно, а за то, что она поддержала меня.

Терренс внимательно присмотрелся к сидящей перед ним девушке. Вид у нее, по правде сказать, был жалкий: синяк под глазом, царапина на щеке… Платье в нескольких местах порвано и висит лохмотьями, на нем следы пудры и губной помады. М-да… Он снял с себя плащ.

— Что ты делаешь? — удивилась Изабель.

— Возьми, — протянул ей плащ Терренс, — накинь.

— Зачем?

— Хотя бы слегка прикроешься.

Она наконец обратила внимание на свой наряд и ахнула. Затем схватила предложенный плащ и закуталась в него. Терренс вежливо отвернулся к окошку.

Когда он снова посмотрел на Изабель, она выглядела уже пристойно, но даже в полумраке кареты можно было увидеть, как пылают ее щеки.

— А ты здорово дерешься, — похвалил Терренс, желая переключить ее внимание.

— Да? Спасибо, — улыбнулась она.

— А где ты научилась такому удару левой? — полюбопытствовал он.

Легкая улыбка тронула ее губы.

— У Джоша. Когда мы были с ним маленькими, то потихоньку от отца каждый день боксировали. Папа всегда осуждал нас за это. Он считал, что бокс — ужасно грубый вид спорта. — Она рассмеялась. — Так что мне приходилось быть партнершей Джоша во всех боях. Позже мы научились хитрить, и если отец заставал нас за этим занятием, мы врали ему, что разыгрываем батальные сцены из истории. И он всегда успокаивался — ведь история всегда была для него священна!

Терренс слушал молча, любуясь мерцанием ее глаз. Они притягивали, от них исходили сияние и тепло, проникавшие прямо в его сердце.

— Ты очень любишь его, правда?

— Конечно. Он мой брат, — кивнула Изабель. Терренс не мог больше утерпеть. Он поднял ладонь и нежно коснулся ее губ.

— Ты поцарапалась.

Тень удивления пробежала по лицу Изабель. Она медленно подняла руку и дотронулась до лба Терренса.

— Ты тоже.

Так они и сидели, едва касаясь друг друга, преисполненные нежности и волнения.

— А ты… У тебя есть братья? — нарушила молчание Изабель. Голос ее был тихим, едва слышным. — Или… Или сестры?

— Нет, — ответил Терренс и осторожно провел пальцем по ее губе. — Я был единственным ребенком в семье.

— Родители мои умерли, когда я был совсем маленьким. Меня воспитывала бабушка… и ее сестры.

— Одни женщины? — вскинула брови Изабель.

— Одни женщины, — хохотнул Терренс, — и в немалом количестве.

Он ничего не мог поделать с собой. Ему нестерпимо захотелось обнять ее. Терренс поднял руку и погладил Изабель по голове. Она болезненно поморщилась.

— Больно?

— Ничего, — усмехнулась Изабель. — Тесс сильнее досталось!

Их глаза встретились. Внезапно оба они рассмеялись.

— А ты опасная женщина, Изабель! — воскликнул Терренс.

Она прекратила смеяться и сказала со странным выражением на лице:

— Пожалуй. Во всяком случае, могу ею быть.

Он мягко взял ее руку и поднес к своим губам. Нежно целуя ее, Терренс прошептал:

— Да нет. Ты просто очень смелая.

Изабель покраснела и покачала головой.

— Мне нечем гордиться. Леди не должна бить других леди.

— Не переживай, — ответил Терренс, — они не леди.

— И еще мне повезло… — Она замолчала и покраснела, облизнув нижнюю губу.

— Ну, что? Что еще? — нетерпеливо воскликнул Терренс. — Да не таись! Мы же сражались на одной стороне, верно?

— Ладно, скажу, — смущенно улыбнулась Изабель. — Мне повезло, что удалось так легко вытащить из корсета стальные пластинки. Знаешь, они на самом деле незаменимы в ближнем бою!

Терренс громко расхохотался.

— О, небеса! Так ты вооружилась пластинками от корсета?

— Говорю же, что я нехорошая, опасная, дрянная…

— О, нет, — обнял ее Терренс. — Я горжусь вами, мисс Изабель Клинтон. И очень благодарен судьбе за то, что именно вы оказали мне честь, согласившись выступить в роли моей любовницы!

— Даже когда над вами смеются из-за меня? — поморщилась Изабель. — И… И когда из-за меня приходится драться с целым кордебалетом?

— Конечно, — ответил Терренс и почувствовал, как она напряглась. — В чем дело?

— Ничего, — ответила Изабель. — Просто я вся в синяках.

Терренс снял с ее плеча руку.

— Извини, я не подумал. А как ты вообще, Изабель? — сказал он сочувственно.

Она вскинула на него глаза, затем опустила их.