Лили и море - Катрин Пулэн

— Поздно?

— Скорее рано, можешь снова заснуть.

Но он сел у изголовья моей постели. Как и накануне он положил свою голову на руки и смотрел в ночное небо. Я вылезла из своего спального мешка, взяла сигарету, которую он зажег. Огонь освещал его печальное лицо.

— Это было хорошо? — прошептала я.

— Как обычно.

Ветер свистел за окном, над крышей. Он взял сигарету.

— Ты собираешься снова отправиться рыбачить, после того как они вытащили у тебя это дерьмо…

— Я считаю, что все для меня закончилось. — Я вздохнула, я просто кипела от гнева, слезы наворачивались на глаза.

Ты найдешь другой корабль. Энди тебя примет ловить лосось. Возможно, даже работа на тендере[12], это довольно теплое местечко, а потом уйдешь в море на все лето.

— Меня не интересует так называемое теплое местечко, понимаешь. Конец лета — это будет слишком поздно для мыса Барроу: я не увижу полуночное солнце. Море начнет замерзать. И будет очень холодно, чтобы спать снаружи.

Он грустно засмеялся.

— Ну ты и упрямая. Возможно, ты хочешь вернуться на «Мятежный» ради кого-то. Шкипера или Дэйва.

— Ой, нет. К тому же у них есть женщины.

— Я вновь останусь совсем один. Как и раньше.

— Ты особо и не почувствуешь разницы, мы ведь и разговаривали не так уж много.

Да, но все-таки ты была здесь. В сущности, мы немного похожи.

Он опускает голову, вздыхает. Более сильный шквал ветра роняет что-то снаружи. Я снова думаю об одиноком пустыре под луной, об огромных облаках, которые кучкуются на небе, о молчаливых волнах, об обратной стороне океана, который гремит и ревет, о свистящем ветре и о тех, кто уходит вдаль в ночи, возможно до Берингова пролива или еще дальше, и о тех, кто никогда ни перед чем не останавливается, в этот час я думаю о кораблях, находящихся в ледяном бархате, о нас, укрывшихся между этими непроницаемыми стенами, как о двух сбитых с дороги животных.

Я стонала во сне. Мечты мне все еще не давали покоя. Стив тихо храпел. Когда он вышел посмотреть восход солнца, я даже не услышала. Затем кто-то вошел и сел на мою постель. Я открыла глаза. Я узнала высокого худого парня. Я обрадовалась сразу.

— Ты! — Я бросилась к нему и прижалась изо всех сил. — Могу ли я снова отправиться с вами на рыбную ловлю? Ты возьмешь меня на корабль?

Он пропах морем, наживкой и мокрым непромокаемым плащом. От него также пахло мылом и средством после бритья. Он рассмеялся.

— Да, — сказал он, — приходи.

За две секунды я уже была готова. Я сложила свой спальный мешок и схватила котомку на полу.

И мы ушли. Я не подумала о том, чтобы попрощаться со Стивом, даже не повернулась к красному креслу. Мы ехали к «Сэйфвэю». Он был слишком словоохотливым, а я больше помалкивала, с бьющимся сердцем и тоскливым ожиданием, моля, чтобы ему не пришла в голову идея осмотреть мою руку. Он оставил бы меня на берегу.

Принесли сдобу для мужчин, сели за стол пить кофе. Было еще очень рано.

— Прибыли в четыре часа… Я оставил парней на пути для разгрузки. Лов был удачным. Даже ничего не потеряли из нашего оборудования.

Я узнала чрезмерно возбужденного мальчишку.

— И как твоя рука? Они хорошо вылечили тебя? Я связывался с больницей время от времени, меня держали в курсе твоего лечения. Покажи мне ее.

Я не решалась ему показать.

— Они мне сказали, что все будет хорошо, я смогу снова отправиться на рыбную ловлю.

— Увы. Это скорее плохо.

— Надо только, чтобы у меня было достаточно сухих перчаток.

Я посмотрела на его лицо, на его страстные черты.

— Я много размышлял, — сказал он, — надо узаконить твое положение здесь. Тогда не будет никаких сюрпризов со стороны службы иммиграции. Тебе придется подождать — поедешь с нами на лов белого палтуса.

Я едва дышала. Мое сердце сильно билось. Я чуть не расплакалась.

— Стив вел себя с тобой хорошо? — спросил он снова.

— Стив — хороший парень. Мы отлично ладили.

Йан нахмурился, его рот стал резче.

— Я имел в виду, был ли он с тобой корректным.

Его лицо расслабилось.

— Джон покидает корабль, но он сказал, что будет один наблюдатель во время последней поездки.

— Так что, я по-прежнему буду спать на полу?

Он улыбнулся.

— Нет, ты заслужила свою койку.

Он снова подал нам кофе в стаканчиках.

— Ты знаешь, а на «Азартном» был один наблюдатель, так вот он по совместительству еще и доктор…

Но он уже не слышал, он встал, и я должна была бежать за ним.

— Пора уходить, — сказал он, — у нас очень много работы.

Выходим. Светает. Ветер, как всегда ветер. Влажный и холодный воздух волнует кровь. Я живу. Шкипер паркуется перед длинным зданием яйцевидной формы с металлическими стенами и ржавыми иллюминаторами, по-видимому, раньше это было старой подводной лодкой, которая потерпела бедствие в сумасшедшую ночь, во время зимнего тумана и шторма.

— Откуда она взялась? — спрашиваю я.

Но он уже входит в офис.

— Подожди меня в столовой. Выпей пока кофе.

Я пробираюсь по проторенной в грязи дороге. Я забыла резиновые сапоги в грузовике, и мои ноги уже промокли. Откинув голову назад, я чувствую капли дождя на лице, я разжимаю губы, чтобы попробовать их на вкус. Стая чаек расположилась на грязных зданиях под облачным небом. Меня обгоняет группа филиппинок. Смех женщин смешивается с мелодичными звуками их голосов. Я толкаю дверь общей комнаты. Запах аммиака, идущий из коридора. Мужчины на секунду замолчали. Я пересекла комнату, чувствуя неловкость под тяжестью их взглядов. В свете неоновых ламп их лица грустны и бледны. Я налила себе кофе из большого термоса и уселась в углу рядом с автоматом для продажи сигарет. Разговоры возобновились. Я жду своего шкипера… Комната опустела. Я снова наливаю себе кофе, когда дверь внезапно открывается.

— Ну и как, воробышек, ты идешь?

И я бегу за ним снова. Мой кофе выплескивается через край, я выпиваю его одним глотком и обжигаюсь. Я не знаю, что делать с этим картонным стаканчиком, я комкаю его и засовываю в карман. Клерк точно убьет меня за это. Я бегу. Перед нами док. Матча «Мятежного», ванты, антенна «Фуру-но», которая вырисовывается в тумане.

— Я вам возвращаю воробышка! — кричит шкипер.

Я спускаюсь через несколько ступенек по железному трапу, мои ноги иногда сражаются с пустотой, мои руки помогают мне не промахнуться. Наконец под ногами я чувствую палубу корабля. Я прыгаю на борт.

Буй фарватера сверкает в тумане. Все дальше и дальше удаляется город. Корабль набирает скорость. Приходит ночь. Шкипер выкрикивает команду. Джуд отвечает ему хриплым криком с носа корабля. Дэйв бросил мне ведущий трос кормы. Саймон занимается катблоком. Я освободила палубу от крючковых снастей, отложив их в сторону. Я свертываю спиралью снасти, привязав их крепко. Миновав базу морской пограничной охраны, корабль поворачивает в открытое море. Мы удаляемся, и поднимается ветер.

Мы делаем наживку на палубе до очень черной ночи. Мужчины довольно молчаливы.

— Нам тебя не хватало, — говорит Дэйв.

— Это действительно были твои маленькие каникулы? — спрашивает Саймон.

Джуд меня обнимает за талию, когда я склоняюсь, чтобы поднять загнутое крючком шило. Джон не загрузил повторно. «Этого никто не заметит», — говорят парни. И только поздно вечером наступает тот момент, когда шкипер зовет нас. Наконец-то мы отдохнем.

— Чертовски хорошо пахнет… Это пахнет едой для людей! — кричит Йан из рубки внизу.

Перед плитой он толкает Саймона и накладывает себе три ложки соуса на огромное блюдо со спагетти, еще в кастрюле варятся большие куски мяса. Он садится за стол и как бы делает вид, что не замечает Саймона, который стоит и ждет своей очереди. Дэйв ест напротив меня, Саймон сидит в конце стола.

— Нам тебя не хватало, — снова говорит Дэйв. — Мы думали, что ты уже где-то в другом месте, на борту или тебя похитил какой-то красавчик рыболов…

Не говорим больше. Мы едим.

— Черт побери! — внезапно восклицает Джесс. — Мы забыли запастись водой.

Йан опечалился.

— Что ж, будем растягивать то, что у нас осталось, — говорит он очень быстро, и тон его голоса становится резким. — Вы поняли, парни? Больше ни единой потерянной капли. Вы вытираете посуду с помощью кухонных бумажных полотенец, моете кастрюли в морской воде. А свои зубы почистите, когда будете на Кадьяке. Воду бережем для кофе и еды.

— Сегодня утром я принес канистру воды. Десять галлонов. Я набрал ее из-под крана в доках доков. Это должна быть питьевая вода, но все-таки требуется прокипятить ее один раз, — говорит Дэйв.

Я вижу, что есть новенький на борту — блондин с румяным лицом, на него бросают удивленный взгляд. Он не осмеливается ни о чем говорить и сутулится в углу.