Дом, у которого вынули душу - Анна Кутковская

— Мам, а мы Матрену так и не нашли.

— Знаю, но сейчас уже поздно, мы найдем ее завтра. Хорошо?

— Обещаешь?

— Обещаю. Пойдем, — протянула она дочери руку.

— Хочу, чтобы меня Игорь на ручках понес.

— Карина, ты что! Не стыдно?

— Все нормально, — махнул рукой мужчина и, подхватив девочку на руки, пошел следом за Софией.

— Не знаю, как тебя отблагодарить, — сказала она, когда Карина благополучно заснула.

— Если ты разрешишь мне остаться переночевать, будем в расчете, — улыбнулся Игорь. — Не хочется после теплого чая выходить в холод.

Потом, осознав, насколько неприлично звучит его просьба, поспешно уточнил:

— Не подумай ничего такого! Я правда хотел всего лишь переночевать на диване в гостиной!

— А я и не думала ничего такого, — София тихонько засмеялась.

***

Этот странный человек ведет себя как Хозяин, хотя он вовсе не Хозяин. И Хозяйка — я чувствую это — сегодня спокойна. Интересно, кто он такой? Получится ли у меня посмотреть его сны…

Он закрыт. Закрыт на все замки. Я не могу понять, кто он и что ему нужно. Я не люблю таких людей. Они таят в себе неизведанное. А все неизведанное может быть опасно для Хозяйки и Девочки. Но что мне делать с ним, если он совершенно непробиваем? Но что это? Девочка плачет?

Катастрофа

Карина спала и видела сон: она потеряла свою куклу, Матрену, и никак не могла ее найти. Она искала ее везде, где можно: под кроватью, в ванной, в стиральной машине, на улице — нигде ее не было. Девочка стояла посреди пустого полуразрушенного дома и плакала: оказывается, вместе с куклой она потерялась сама. Она помнила, что папа и мама поссорились, но не знала, куда они делись и почему бросили ее.

Карине было холодно. Сквозь разбитые окна врывались потоки ледяного ветра. Сквозняки гоняли по грязному замусоренному полу стаи сухих осенних листьев. Девочка дрожала, оставленная и забытая всеми. Вдруг над самой головой раздались какие-то шаги. «Мама!» — крикнула она и побежала по лестнице наверх. Сухие ветви и листья на ступенях хватали ее за ноги, мешали идти, поэтому очень скоро она выбилась из сил. Задыхаясь, Карина добралась до второго этажа и побежала на звук шагов, но те удалялись от нее. Карина бежала по бесконечному сумрачному коридору второго этажа и постоянно выкликала: «Мама!», но ей никто не отвечал. Шаги меж тем превратились в стук, который становился все громче и назойливее. Почему-то она знала, что этот стук плохой, что если он и дальше будет продолжаться, то приключится беда. Карина присела на корточки и закрыла уши руками. Когда звук достиг своего максимума, оназакричала от боли в ушах и проснулась у себя в кровати.

В комнате царила тишина, только где-то наверху раздавался равномерный, едва слышный стук чего-то тяжелого по дереву. Девочка лежала тихо, вглядываясь во тьму и вслушиваясь в монотонный стук. Остатки сна перемешались с роем полусонных мыслей: «Где Матрена?», «Это из-за меня мама с папой поссорились», «Если бы меня не было, папа не ушел бы», «Они не любят меня», «Меня никто не любит», «Хочу, чтобы я исчезла». Убаюканная тихим стуком, Карина закрыла глаза. Но едва она провалилась в сон, как стук снова разбудил ее — в этот раз он был громче.

— Велька, это ты? — тихо прошептала Карина. Стук прекратился, прозвучало два коротких и быстрых удара.

— Я не хочу сейчас играть, я хочу спать. Отстань от меня, — девочка перевернулась на бок и закрыла глаза. Но стук снова возобновился — он перемещался по чердаку вправо-влево, вправо-влево. — Ты хочешь, мне что-то сказать?

— Тук-тук.

— Мне нужно подняться наверх?

— Тук-тук.

— Это важно?

— Тук-тук.

Карина вздохнула, но все же вылезла из теплой постели, осторожно открыла дверь в коридор и, убедившись, что мама спит, на цыпочках двинулась к чердачной лестнице.

Чердак встретил ее сухим запахом пыли, старого картона, машинного масла и чего-то еще — непонятного, но очень знакомого. Здесь было прохладнее, чем внизу, поэтому Карина поежилась. Пробираясь между коробками на стук, она добралась до чердачного окна. Наполовину затянутое инеем, оно все же давало достаточно света, чтобы девочка могла увидеть справа от себя нагромождение каких-то коробок. Сложенные как попало, они образовали подобие крепости с небольшим лазом, из которого — вот чудо! — торчали тряпичные ноги Матрены.

— Ты хотел отдать мне куклу? — спросила девочка. В ответ раздался короткий одиночный стук. — А зачем ты меня сюда привел? — но Велька замолчал. Карина пожала плечами и наклонилась, чтобы подобрать игрушку, но та скользнула внутрь коробочной крепости, будто кто-то потянул ее к себе за веревочку.

— Эй, хватит! Не смешно! — воскликнула Карина и, встав на четвереньки, заползла в лаз. Кукла лежала совсем рядом, но едва девочка протянула к ней руку, она юркнула в темноту.

Карине ничего не оставалось делать, как снова ползти за ней, но кукла снова ушмыгнула. Так повторилось несколько раз. Наконец, девочке удалось схватить Матрену. Захваченная погоней, Карина не обращала внимания на то, что коридор, по которому она ползла, был слишком узок для того, чтобы развернуться. Она попыталась ползти назад, но задом уперлась в какой-то выступ, в панике лягнула ногой и сдвинула коробку с места. Крепость вышла из равновесия и сложилась внутрь себя. Последнее, что увидела Карина — лицо Матрены. После этого была оглушительная слепяще-белая боль, а за ней — темнота.

От громогласного грохота София подскочила в кровати. В первые мгновения она не могла понять, где находится. Какой-то частью сознания она еще пребывала в мире сна, но внутренний голос — настойчивый и почти панический, заставил ее встать с кровати и выйти в коридор. Первое, что бросилось в глаза, открытая дверь детской. Снизу послышался голос Игоря:

— Что случилось? Откуда грохот?

— Не знаю, — ответила женщина. — Я проверю Карину.

Она двинулась к комнате дочери и в дальнем конце коридора заметила опущенную чердачную лестницу.

— Карина, — позвала она, догадываясь, что дочери нет в комнате. — Карина?

Детская кровать пустовала. Одеяло было сброшено на пол. Тапочки стояли рядом, косолапо повернув носы друг к другу. София позвала дочь еще раз, но, не услышав ответа, решила проверить чердак. «Бог знает, что взбрело ей в голову, — думала она, поднимаясь по лестнице. — Надо повесить замок на люк». Забравшись наверх, София оглядела пыльное полупустое помещение. Она не могла выпрямиться во весь рост, поэтому стояла пригнувшись. Чердачное окно загораживали какие-то коробки, из-под которых раздавался еле различимый шорох. «Неужели