Мысленные образы. Когнитивный подход - Джон Ричардсон

В соответствии с моделью Косслина (Kosslyn, 1980), выполнение заданий на мысленное вращение зависит от процессов, обеспечивающих трансформацию образов, и результаты последующих экспериментов подтвердили отличие этих процессов от тех, которые отвечают за их формирование образов. Тем не менее, Серджент (Sergent, 1990) обратил внимание на то, что среди пациентов с «расщепленным» мозгом существуют значительные различия и что в любом случае они не являются репрезентативной выборкой для всей популяции. Действительно, другим пациентам, перенесшим комиссуротомию, было трудно выполнять мысленное вращение даже при центральном предъявлении стимулов (Prigatano, Fordyce, Zeiner, Roueche, Pepping and Wood, 1986, р. 620).

В одном из исследований пациентов с очаговыми поражениями мозга было высказано предположение, что мысленное вращение зависит от целостности задних отделов правого полушария мозга (Ratcliff, 1979). Однако в других исследованиях были обнаружены нарушения мысленного вращения при поражении как левого, так и правого полушария (см. Farah, 1989). Гросси с соавт. (Grossi, Modaferi, Pelosi and Trojano 1989) описали пациента с повреждением левой затылочно-височной области, выполнявшего мысленное сравнение циферблатов часов (это задание обсуждалось ранее в этой главе) на уровне случайного выбора, несмотря на высокую точность выполнения им перцептивной версии этого задания. Дойч с соавт. (Deutsch et al., 1988). обнаружили статистически значимую асимметрию мозгового кровотока у 19 испытуемых во время выполнения ими задания на мысленное вращение; это означало, что уровень активации в правом полушарии был выше, по сравнению с левым, особенно в лобной и теменной долях. Однако М. Коэн с соавт. (Cohen et al., 1996), используя функциональный ЯМР, не обнаружили в этом задании межполушарной латерализации у других 10 испытуемых. Они показали, что на самом деле существует значительный разброс в индивидуальных показателях, из чего можно предположить, что полученные Дойчем с соавт. результаты могут объясняться подбором нерепрезентативной группы испытуемых.

Образы при унилатеральном игнорировании

При клиническом симптоме, описанном как «унилатеральное игнорирование» (другие названия – «зрительное игнорирование» или «игнорирование полуполя зрения»), также предполагается участие мысленных образов как формы когнитивной репрезентации. Этот симптом проявляется в тенденциях некоторых пациентов с односторонним поражением мозга (обычно в результате инсульта или опухоли) игнорировать объекты, располагающиеся в противоположном от поврежденной стороны визуальном пространстве. Чаще всего унилатеральное игнорирование наблюдается у пациентов с поражением теменной доли, реже – при повреждении других областей коры или подкорковых структур (см. Vallar, 1993). Пациенты с поражением левой теменной доли иногда демонстрируют игнорирование всего того, что находится справа от них, но чаще всего и в самой тяжелой и хронической форме зрительное игнорирование проявляется при поражениях, затрагивающих правую теменную долю (Friedland and Weinstein, 1977). Игнорирование легче всего продемонстрировать на такого типа перцептивных задачах, как вычеркивание линий, когда пациентам предлагается посмотреть на изображение и вычеркнуть все линии, похожие на эталонную (см. рис. 3.8). Однако иногда игнорирование может быть обнаружено в задачах на мысленную репрезентацию, например, когда пациента просят нарисовать по памяти знакомый объект, такой как часы или квадрат (см. рис. 3.9).

Рис. 3.8. Задание на вычеркивание (Albert, 1973), выполненное 62-летним пациентом после правополушарного инсульта. Центральную линию вычеркнул экспериментатор в качестве образца; тест посчитали завершенным, когда испытуемый сказал, что все линии вычеркнуты. (Sunderland, 1990, p. 336)

Бисич и Луччатти (Bisiach and Luzzatti, 1978) предлагали двум таким пациентам описать место, знакомое им еще до болезни, а именно, площадь Дуомо в Милане. Их просили представить, что они стоят лицом к собору на другой стороне площади, и оба пациента описывали только то, что было справа от них. Однако когда их попросили представить, что они стоят прямо перед собором и смотрят на противоположную сторону, пациенты описывали те детали сцены, которые до этого были пропущены, и опускали то, что отмечали ранее.

Сходные результаты были получены при проверке знаний людей об известных им географических объектах. Например, Маршалл, Халлиган и Робертсон (Marshall, Halligan and Robertson, 1993) предлагали пациентке со зрительным игнорированием представить, что она идет от южного побережья Англии до высокогорной части Шотландии (то есть в северном направлении), и рассказать, какие города встречаются на ее пути. Она назвала ряд мест на восточном побережье Британии. Но когда ей предложили представить, что она возвращается из Шотландии в Англию (то есть на юг), она перечислила некоторые места на западном побережье, которые до этого не называла.

Рис. 3.9. «Циферблат часов» и «квадрат», нарисованные по памяти пациентомс выраженным зрительным игнорированием. (Sunderland, 1990, p. 337)

Поскольку эти задания предполагают использование знаний, приобретенных до поражения мозга, повлекшего за собой зрительное игнорирование, можно предположить, что ухудшение деятельности пациентов в этих задачах не является простым следствием перцептивной недостаточности (см. Beschin, Coccini, Della Sala, and Logie, 1997).

Бисич и Луччатти (Bisiach and Luzzatti, 1978) на основании полученных ими результатов сделали следующий вывод: зрительное игнорирование связано с невозможностью сформировать репрезентацию одной стороны внешнего пространства (см. также Barbut and Gazzaniga, 1987; Goldenberg, 1989). С этим предположением согласуются данные Гросси с соавт. (Grossi et al., 1989), описавших пациента, страдающего зрительным игнорированием, который выполнял задачи перцептивного и мысленного сравнения часов на уровне случайного угадывания, если обе стрелки оказывались на левой стороне циферблата.

Бисич, Луччатти и Перани (Bisiach, Luzzatti and Perani, 1979) попытались проверить свою гипотезу, прося пациентов с унилатеральным игнорированием конструировать репрезентации на основе их непосредственного зрительного опыта. Испытуемые смотрели на фигуры в форме облаков, двигающиеся горизонтально позади узкой вертикальной щели или отверстия; необходимо было определить, одинаковы или различны две последовательно предъявленные фигуры. Пациенты правильно определили 43 % пар, различающихся своей правой частью, и только 33 % пар, различающихся левой стороной. Поскольку вся информация о самих фигурах поступала из одного и того же центрального локуса зрительного поля, авторы пришли к выводу, что это относительное игнорирование нельзя объяснить механизмами перцепции или внимания, а следует связать с избирательным нарушением процесса конструирования левой части пространственных образов.

Сходные результаты получила и Огден (Ogden, 1985), которая также наблюдала при выполнении этого задания эффект правостороннего игнорирования у пациентов с поражением левого полушария. Однако Сандерленд (Sunderland, 1990) указал на то, что во всех этих исследованиях пациентам заранее показывали все фигуры целиком во время начальной «статической» серии, в которой пациенты демонстрировали достаточно устойчивый уровень унилатерального игнорирования. Эта процедура ставила своей целью ознакомить испытуемых с материалом и особенностями проведения эксперимента, но даже при этом только половина пациентов Огден смогла выполнить последующую «динамическую» серию с просмотром фигур через щель. Сандерленд утверждает, что предварительное предъявление фигур вполне могло повлиять на результаты выполнения задания в «динамической» серии и что любое остаточное игнорирование объясняется чисто зрительными нарушениями.

Сандерленд предложил альтернативную интерпретацию феномена унилатерального игнорирования, связав его с нарушением контроля внимания или пространственной ориентировки. Во-первых, он отметил, что эффект описания визуальной сцены, который впервые был получен в работе Бисич и Луччатти (Bisiach and Luzzatti, 1978), на самом деле был обусловлен процедурой эксперимента. Бисич с соавт.(Bisiach, Capitani, Luzzatti and Perani, 1981) воспроизвели эти результаты на большей выборке пациентов с поражением правого полушария, но когда этих же пациентов попросили описать отдельно левую или правую часть сцены, то различий в количестве воспроизведенных объектов не обнаружилось. Точно так же Месулем (Mesulam, 1985) описал пациента с игнорированием, чьи результаты в задаче с вычеркиванием значительно улучшились, когда пациенту стали платить по одному центу за каждый правильный ответ, а Медо с соавт. (Meador, Loring, Bowers and Heilman, 1987) описали пациента, который воспроизводил намного больше объектов и деталей с левой стороны воображаемой сцены, если во время тестирования поворачивал голову и глаза в левую сторону.