Свидетели самоизоляции - Юрий Беккер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне не нравилось в ней ничего, вообще ничего, сталкиваясь с Ольгой в подъезде или на улице, я оставался абсолютно спокоен, если не сказать равнодушен. Но когда она звонила и говорила: «Приходи», у меня начинали дрожать пальцы. А когда мы оставались наедине, у меня стоял, как забетонированный флагшток.
Мы оказались в гостиной, я стянул с Ольги свитер и принялся целовать ее шею и плечи, постепенно спускаясь ниже. Груди у Ольги были не очень большими, на уверенную «тройку», красивой формы и еще крепкими. Они уютно устроились в бюстгальтере, за краешек которого выглядывали розовые соски. Груди манили, но я никогда не торопился, покрыл их поцелуями, приласкал языком через тонкую ткань лифчика, одновременно расстегнул на Ольге джинсы, но снимать не стал, медленно запустил левую руку ей в промежность, улыбнулся, ощутив влагу и принялся ласкать пальцем клитор, одновременно продолжая целовать еще спрятанную в бюстгальтере грудь и крепко прижимая к себе правой рукой. Слыша, что ее дыхание становится все более тяжелым, порывистым, что в нем проскальзывают короткие стоны. Чувствуя, как она выгибается, стараясь плотнее насесть на мою руку, как ткань трусиков из влажной становится мокрой, а наши объятия – резкими. Ольга вскрикнула, задвигалась сильнее, затем замерла, улыбнулась и поцеловала меня. Я вытащил левую руку, и Ольга игриво облизала влажные пальцы. Затем медленно опустилась на колени, стащила с меня брюки, поднялась, неспешно, но не рисуясь, сбросила джинсы, трусики, сделала шаг, остановилась, позволив мне поцеловать себя в живот, и опустилась на меня. И я едва не кончил только от того, что вошел в нее. Сдержался, конечно, медленно снял с нее бретельки, опустив чашечки лифчика на живот и наконец-то приласкал груди Ольги как следует, целуя, облизывая и слегка покусывая соски. Некоторое время мы нежно ласкали друг друга, после чего Ольга выпрямилась и стала неспешно двигаться вверх-вниз. Я знал, что ей нравится кончать в позе наездницы, прыгая на члене с удобной для себя скоростью, однако сегодня не позволил ей так сделать: заставил остановиться, не выходя из нее, привстал, переложил на диван, развел пошире ноги и принялся трахать ее в быстром темпе, резкими, отрывистыми движениями. Каждое мое движение сопровождалось громким шлепком. Ольга бормотала что-то бессвязное, и вскрикнула, когда я разрядился в нее: после рождения второго ребенка Ольга перетянула трубы и теперь не опасалась случайного залета.
– Вина? – спросила она, когда мы отдышались.
– Ага.
Мы вышли на кухню, я открыл бутылку, разлил по бокалам белое и поднял традиционный тост «за встречу». А потом повел Ольгу в ванную комнату. В конце концов, пыль и грязь магазина и в самом деле следовало с себя смыть. И там взял Ольгу во второй раз. Теперь без спешки, со вкусом. Ей нравилось отдаваться стоя, чуть изогнув спину и отставив попу. А мне просто нравилось ее ебать: послушную, податливую, мягкую и невыносимо милую. Она резко отличалась от всех женщин, которые у меня были и с которыми я жил. И я не понимал, что именно меня в ней заводит. Но заводило невероятно.
Два часа пролетели незаметно. Потом мы снова сходили в душ, она проводила меня до дверей и сказала:
– Хороший получился день.
– Прекрасный.
Я крепко поцеловал ее в губы, Ольга посмотрела в «глазок», убедилась, что на площадке никого нет, и выпустила меня из квартиры.
Детский хор взрослыми голосами
А главной проблемой самоизоляции, безусловно, было время.
Точнее, его огромное количество.
Деловая жизнь замерла, обороты упали наполовину, и работа требовала меньше внимания. Вопросы бизнеса решались намного быстрее, да и самих вопросов осталось крайне мало, ездить в офис и на деловые встречи требовалось редко, и я, привыкший к четкому, довольно напряженному графику, не знал, куда себя девать.
Еще и потому, что все привычные способы убийства свободного времени тоже «умерли»: концерты не проводят, театры, кинотеатры, клубы, рестораны и пабы закрыты, и даже в художественный музей не попадешь, полюбоваться на творения какого-нибудь Караваджо, который, уверен, хорошо бы сейчас зашел.
С аншлагом.
Как вы уже поняли, квартирные развлечения, за исключением секса, меня привлекают слабо.
Я не игроман, и даже не «почти игроман», как многие знакомые, готовые сидеть за компьютером круглосуточно, лишь бы их не трогали. Погрузившись в самоизоляцию, я честно попытался стать одним из большинства, закачал на планшет модную игрушку и… И она мне наскучила в тот самый миг, когда исчезла веселенькая заставка и мне предложили заняться «созданием» персонажа. Созданием, мать его, персонажа! Нужно будет опросить сотрудников и уволить тех, кто не заржет, услышав это словосочетание.
Несколько дней меня спасали фильмы и сериалы, но постоянно их не покрутишь. Попробовал читать книги: понравилось, но быстро засыпаешь. Стал читать стоя, как лошадь, засыпать перестал, но от современной прозы стало мутить, спросил у Андрюхи, что он читает на дежурстве, отнял то, что нашел у него в квартире, остальное заказал в Интернете и получил бесконтактно. Выяснил, что, читая хорошую книгу, не засыпаешь даже лежа. Но и в чтении необходимы перерывы.
Сделал аккаунт в социальной сети, выложил фотографию, подождал три часа, ничего не произошло. Удалил аккаунт.
Сделал аккаунт в другой социальной сети, выложил фотографию, подождал три часа, почитал пришедшие комментарии. Удалил аккаунт.
Предложил сделать аккаунт Баффи, Баффи согласилась, сделал аккаунт, выложил пару фото и видео, через четверть часа появилось две сотни комментариев. Стал ревновать. Сказал Баффи, что удалю ее аккаунт, Баффи пошла жаловаться Катерине.
Позвонила Юлька, спросила, почему в аккаунте Баффи уже десять минут нет обновлений? Ответил, что собираюсь его удалять. Юлька назвала меня идиотом, потребовала пароль и скинуть все фото и видео нашей девочки. Еще сказала, что я ничего не понимаю.
Посмотрел на часы. Сбросил Юльке фото. Посмотрел на часы – прошло десять минут. Сбросил Юльке видео. Посмотрел на часы – прошло еще десять минут. Задумался над тем, чтобы сделать в какой-нибудь комнате ремонт. Своими руками, разумеется. Поделился идеей с Катериной, но понимания не встретил.
– А ты умеешь? – спросила жена подозрительно.
– В детстве я строил отличные шалаши, – припомнил я. – Считался большим специалистом в этой области.
– Потому что после того, как этот специалист бежал хвастаться, я делал так, чтобы его шалаши не разваливались, – сообщил притащившийся Потапов.
– Нет, – сказал я, зная, что мне все равно никто не поверит.
– Да, –
