Ржавая Хонда (сборник) - Владимир Яценко

«Наверное, достаточно, – решил купец, вытирая руки полотенцем. – Дикарь явно перестарался. Тут на роту хватит, нам столько не съесть. Надеюсь, упадническое пиво он мне простит?»

Пек вытащил из-под полы холодильника банку и открыл её. Хмелевая горечь напитка отлично сочеталась с блюдом. Перехватив вопросительный взгляд Данилы, купец благосклонно кивнул и пододвинул укутанный фандром ящик ближе к центру стола.

К пиву тут же потянулись руки.

– Рыжик, – крикнула Мара, – а где ты научился вкусно готовить?

– В приюте, – ответил Хонда, недовольно поглядывая, как все разбирают пиво. – У нас так заведено: старшие кормят младших. И если плохо накормить – мальки спать не дадут, весь отбой будут хныкать.

«Обошлось, – думал Пек. – Мальчишки не подвели. Инкубаторы заряжены, сепаратор даёт три четверти оплодотворения. Великолепно. Семьдесят пять бластоцист на матку! Пожалуй, очень хорошо! Мне опять повезло. После отбоя выступаем и прямым ходом, без остановок…»

Пек сыто посмотрел на Каина, нерешительно откручивающего плавник лобстеру, и вдруг испытал прилив благодарности к чужому человеку:

– Дай-ка сюда, сынок, – добродушно пробурчал Пек и в несколько приёмов разобрал лобстера.

– Спасибо, – заметно вздрогнув и втянув голову в плечи, сказал Каин. – В наших краях тараканы такие же бегали. Мой народ этого не ест.

– «Животное из воды и с чешуёй», – процитировал купец. – Твой народ сомневается в заветах Бога?

– Где же здесь чешуя?

Купец отковырнул от брюшка пластину и покрутил её в пальцах:

– Достаточно?

– А где про такое написано? – заинтересовался Рыжий. – Про воду и чешую.

– «Второзаконие» четырнадцать – девять, – улыбнулся купец, но, увидев округлившиеся глаза дикаря, пояснил: – Это одна из книг Библии.

– Библия? – просиял Рыжий, услышав знакомое слово. – У Каина есть Библия.

– Вряд ли, – снисходительно усмехнулся Пек. – Мне известен только один бумажный раритет в Лемберге. Не знаю, как здесь, а в тех краях такая книга идёт по цене моего буксира…

– Нет никакого Бога, – неожиданно проснулся обычно молчаливый Булыга. – Всё это выдумки и обман.

– Почему так думаешь? – доброжелательно спросил Пек.

– Кругом зло. Тысячи химер, Упадок…

– Многообразие химер – одно из свидетельств заботы Его, – купец назидательно поднял кверху указательный палец. – Будь химеры не такими разными, они бы сформировали свой биоценоз и вытеснили человека. Потому и называют – «химеры», что одинаковых нет. Нет единства – нет будущего.

– Я не вижу никакого Бога, – сказал Булыга. – Химер вижу, а Бога – нет.

– Чтобы знать о Боге, совсем не обязательно его видеть, – спокойно ответил купец. – Если стоит дом, значит, где-то есть каменщик…

– Мысль ясная, – ухмыльнулся Булыга. – Только где этот «дом»?

– А ты оглянись, – посоветовал Пек. – Оглянись и подумай: как такая красота могла уцелеть после Упадка?

Булыга вцепился в лобстера, изображая потерю интереса к разговору.

– И как же такая красота могла уцелеть? – за него спросил Рыжий.

– Давайте прикинем, – сказал купец, откидываясь на матерчатую спинку складного стула. – Как вам кажется, Солнце круглое?

Все, даже Булыга, глянули на север, но только Рыжий с вызовом ответил:

– Круглое!

– А что это значит, кто-нибудь скажет?

Спустя минуту молчания Пек с заметным удовольствием продолжил:

– Это значит, что Дно Мира параллельно поверхности, на которую упало Солнце. Было бы иначе, на месте Солнца мы бы видели короткую полоску, а то и вовсе линию. Вряд ли такого света нам хватило бы для жизни. А вот ещё вопрос: достаточно ли нам тепла? Или, напротив, как часто мы мёрзнем? – На этот раз купец не ждал ответа. – А ведь это совсем не «само собой»! Когда Земля свободно вращалась вокруг Солнца, суточные и сезонные колебания температуры равномерно распределялись по поверхности планеты. Но сейчас мы неподвижны. Что обеспечивает распространение тепла по Краю? Точно выверенное соотношение трёх независимых параметров: расстояние до Солнца, толщина базальтового слоя, отделяющая нас от жидкой магмы, и угол, под которым Земля упала.

– Угол? – удивился Иван. – При чём тут угол падения Земли?

– А при том… – купец приложился к пиву, – что, если бы этот угол был другим, чуть больше или меньше, смятие базальтового слоя не образовало бы герметичное дно бассейна с бруствером по периметру. Океан не смог бы сформироваться. А ведь именно Океан распределяет тепло по поверхности Края.

– Не понимаю, – признался Иван.

– Смотри, – купец взял со стола один из медовых шаров-лепёшек. Рыжий нахмурился, но промолчал. – Это – Земля, а стол – Дно Мира. Земля вращается и встречается с Дном.

Купец пальцами закрутил «Землю» и показал, как она приближается к столу.

– А вот и сам удар: Земля после контакта с Дном по инерции продолжает вращение. В результате деформации шар превращается в сегмент эллипсоида, а вытекающая магма формирует ложе будущего океана.

Купец ловко вылепил «Дно» и окружающий его бруствер, один край которого был заметно выше другого.

– Вода собралась здесь, – купец залил «Дно» пивом и, довольный демонстрацией, оглядел притихшее застолье. – Ну как?

– Мне говорили, что это сделали депуты, – несмело отозвался Рыжий.

– Чепуха! – с чувством заявил Пек. – Наша раса только в начале пути. Мы видим, как формируются суеверия, которые через тысячу лет послужат основой для новых религий. Не «депуты», а «депутаты». И никакого отношения к планетарной катастрофе они не имеют. Такие же люди, как и мы с вами.

Все молчали, и купец решил вернуться к своей модели Мира:

– Смотрите, – он пальцем показал на высокую часть кольца, окружающего «Океан». – Это Восток. Суточное вращение Земли было с Запада на Восток, поэтому смятие в восточной части оказалось наибольшим. Здесь самые крутые горы, каверны и огромные полости, куда не проникают лучи солнца. Эта часть Океана навечно скована льдом. Здесь прячется двигатель климатического механизма Края. Без него не было бы перепада температур, значит, не было бы и разницы давлений. Не было бы ветра, не плыли бы облака, круговорот воды был бы разомкнут, и вся влага давно бы покинула сушу.

Только Каин продолжал несмело отщипывать клочки мяса лобстера. Остальные замерли и какое-то время молчали.

– Ну и что? – с вызовом спросил Булыга. – Что из этого следует?

– Из этого следует, что кто-то позаботился о нас, – купец громко икнул и смущённо прикрыл рот ладонью. – Любой здравомыслящий человек поймёт, что случайным образом эти события, каждое из которых само по себе невероятно, совпасть не могут. Нам не просто «повезло». Нам неслыханно повезло. Нас кто-то спас. Почему бы спасителя не назвать Богом?

– А откуда это всё известно? – спросил Иван.

– После Упадка уцелевшая сторона планеты деформировалась складками. Пригодные для жизни области пролегли широкими полосами вдоль меридианов. На самом деле магнитные полюса Земли совсем не в том месте, куда указывает стрелка компаса. Юг и север – доупадническая традиция, которая сегодня не имеет физического смысла. Это никому не мешает, поскольку тень от солнца всегда указывает одно направление, которое принято полагать южным.

Купец замолчал.

– И что? – не выдержал Иван. – Ты собирался рассказать, откуда вся эта инфа.

– Южная оконечность крайней западной складки упирается в Лемберг, – тяжело вздохнул Мутный, – а двумя сотнями километров севернее расположен город Люблин. Это моя Родина. Там сохранились забавные устройства – компьютеры. В них записано, как люди жили до Упадка, как уцелели и как выживали после катастрофы.

– Хочу в Люблин! – без обиняков заявил Рыжий. – Давайте слетаем в Люблин. Хорошая идея!

– Это плохая идея, – купец с ожесточением смял пустую банку и забросил её в кусты. Растительность дрогнула, шевельнулась, по веткам прошла рябь, и вновь всё замерло. – Через Руину не пройти. Про антифандровые плеши слышал?

– Нет! – быстро сказал Каин.

– То-то и оно. Летишь, пока не напорешься… вот если бы прибор кто-то придумал. Чтобы увидеть… как-то разглядеть… После Рубежа на Юг ещё можно. Народу мало, но есть. А Запад закрыт. Ничего там нет. До самого Лемберга пусто. Пешком не пройти, а леталкой не прорвёшься.

– А к нам ты как попал? – спросил Булыга.

– Переход, – купец ослабил натяжку ремня на поясе. – Был молод и глуп, отыскал станцию… периферия вся автономная, в рабочем состоянии. Вот и решил проверить, куда ведёт. Вышел на Лубянке. Сперва карантин ментов, потом санитарная экспертиза. Обычное дело: вопросы, допросы, «кто не прыгал реально ни разу, безразличен к рисунку, к рассказу».

– Это чего такое? – встрепенулся Рыжий.

– Скороговорка. Тесты у них такие, – отмахнулся купец. – Нелюдей ищут.

– Нелюдей? По словам?

Ему никто не ответил, а Мария укоризненно посмотрела на Пека.