Богиня на цепи (СИ) - Рудианова Анна

– Ингредиенты опасны для простых смертных. А ты ко всему тянешься руками.

– Так быстро сдался? Я думала, мы поиграем подольше.

Темный властелин снял камзол и остался в белоснежной рубашке. Он выглядел чистым холстом, который так и тянуло раскрасить. Вот этой зеленой жидкостью, например. Или лучше добавить больше розового? Дита ехидничала и следила, как он быстро собирает волосы в пучок. И пока у Всесильного были заняты руки, вывалила цепь ему на ноги. Удостоилась раскатистого рыка и подмигнула в ответ.

– Я так хочу тебя убить, что терпеть рядом не хватает сил, – Феос Рибелиус отодвинул девушку подальше от стола. В его глазах улыбка Диты исказилась в предсмертный крик.

– Поверь, мне ЭТОГО хочется не меньше твоего! – она очень постаралась, чтобы в слове «ЭТОГО», он услышал не угрозу, а обещание.

В лабораторию заглянул черноволосый помощник:

– Великий Феос, я все четыре раза перепроверил! Быть не может ошибки! – он протянул повелителю фартук. Второй завязал на себе и закатал рукава.

Девушка поморщилась. Эти двое опять взялись за романтические переглядывания. В их безмолвный диалог бесцветных и карих глаз периодически втискивались восклицания очкастого:

– Это невозможно!

– Давайте лучше еще раз попробуем!

– А если взять ¾…

– Согласен!

– Да. Глупо вышло…

Первый помощник стянул перчатки и щелчком поджог горелку. Новенькую, сверкающую сталью.

– Ведьма, мне понадобится твоя кровь, – властелин оказался около девушки, резанул ей запястье и нацедил в колбу пару капель. Напоследок испачкав пальцы в крови.

На столе раскрылась толстенная книга, с кучей закладок и ленточек. От страниц талмуда сочилась злоба. Феос полистал книгу, провел пальцем по краю, и над текстом нарисовалась трехмерная модель человека. Девушки, неприятно напоминающей Диту. Вокруг голой фигурки вращались кольца с рунами.

Темный маг добавил фиолетовый порошок к ее крови и зажал над горелкой. Гидеон в это время быстро записывал ход эксперимента.

Вот жидкость забурлила, готовясь вскипеть, потом потемнела. Раздался треск. Пробирка лопнула. Отскочив от стола, с каменным стуком на пол упало то, что только что бежало по ее венам.

– Экспериментаторы, – закатила глаза Дита.

Первый помощник осторожно поднял дымящийся брусок щипцами и передал начальству. Феос повертел его. Осмотрел, попробовал на зуб. Потом размахнулся и выкинул в окно.

– Крови больше не дам! – взвизгнула, когда Гидеон подошел к ней сразу с тремя колбами.

– Вы же не хотите остаться в ошейнике на всю жизнь?! – стараясь не задеть цепь, мужчина подбирался к ней все ближе. В руках у него был нож. Нож его был не похож на кинжал повелителя. Простой, прямой. Таким режут мясо на кухне.

– Почему бы и нет! Мне, ТО, что болтается на другом конце цепи, совершенно не мешает!

Рибелиус дернул поводок, и Дита упала в объятья Гидеона.

– Прошу меня простить, кирия, – заломив ей руку, первый помощник чиркнул по ране.

– Да вы издеваетесь! – Дита извернулась и цапнула нахала за ухо. Тот дернулся, ловя сползающие очки, но девушку не выпустил, только перехватил удобней. Так, чтобы она не могла пошевелиться.

– Я вам не кролик подопытный!

– Не дергайтесь, будьте любезны, прекрасная кирия, – Гидеон встревожено оглянулся на начальника. Мало ли как он отреагирует, когда помощнику приходится трогать его личную рабыню. Понятно, что это только ради дела! Но она такая мягкая. И голая…

Со стороны стола раздался скрежет, Гидеон поспешно завершил сбор материала для экспериментов, и установил пробирки на столе.

– Что ж не откинулась то? – Феос изучал проекцию над книгой, изменяя ее прозрачность и цвет.

– Чтоб ты мое тельце на запчасти разобрал?!

– Откинулась? – уточнил Гидеон.

– Она притворяется мертвой, как опоссум, – спина темного повелителя никак не реагировала на шипение рабыни.

– Ты кого тут опоссумом назвал?! – Дита подпрыгнула, перекинула цепь крест-накрест через шею Феоса, и, уперевшись ногами в бедро хозяина, принялась его душить.

– Кто ж тебя воспитывал?! – маг легко стряхнул рабыню с себя, все-таки сказалась разница сил, и приподнял над полом. Пока девушка болтала ногами и пыталась дотянуться до Рибелиуса, он пробежал взглядом несколько листов. Ногтем подчеркнул строку и только после этого, разжал пальцы на ошейнике, отпуская девушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дита встала, потерла точку божественного проведения и попыталась заглянуть в толстую книгу, но от ступни к колену прострелило болью. Осколок пробирки вцепился ей в ногу.

Из глаз брызнули слезы. Было больно. Очень. Но Дита прекрасно понимала, что это, прежде всего, слезы унижения.

Он должен восхищаться ей, благодарить, поклоняться! А не проводить сомнительные исследования, выкачивая из нее кровь. Невоспитанный циник! Хам!

Темный маг неожиданно оказался рядом. Усадил ее на край стола, смахнув часть книг. Вытащил стекло. Лизнул ранку на пятке. Сплюнул прямо на пол. Потом лизнул ей запястье. И ненадолго застыл, вырисовывая узор на ее руке языком.

Обида испарилась, опалив щеки. Дита вцепилась в прическу Всемогущего свободной рукой. Пальцы утонули в объемном гнездовье волос, твердых, словно нити расплавленной стали. Рибелиус пах мокрым лесом и железом. Она боялась этих запахов. Это были ароматы смерти. Но ей захотелось вдохнуть их глубже, чтобы они проникли внутрь и полностью заполнили легкие.

Гидеон тактично не отрывался от склянок на столе.

Всемогущий посмотрел на девушку. В ледяных глазах она увидела себя испуганной и беззащитной: Он уверен, что она полностью в его власти. И отчасти прав.

– Попробуй несколько минут посидеть спокойно, – проскрипел Феос Рибелиус. – Не отвлекай меня.

Дита наклонилась к нему и шепнула:

– Только если ты снимешь ошейник.

– Этим я и занимаюсь, – дернул головой маг, освобождаясь от её рук.

***

Несколько минут вылились в несколько часов. Но, ни в этот день, ни на следующий маг так и не смог распутать свою собственную магию. Ее кровь, смешенная с различными ингредиентами, наполненная странными порошками, твердела, сворачивалась или испарялась.

Они прожгли дыру в каменном полу какой-то слизью. Цепь лишь полыхнула фиолетовым.

Они нарисовали руны прямо на железе, влили в них магию. Цепь лишь полыхнула фиолетовым.

Они пытались вскрыть наручник и ошейник простым ключом. Цепь лишь полыхнула фиолетовым.

Гидеон приволок огромные кусачки, и они минут сорок перекусывали одно звено за другим. Цепь лишь полыхнула фиолетовым.

Дита поначалу притихшая и сговорчивая, завороженная действием с пробирками, понемногу стала скучать и руки её потянулись к записям властелина и колбочкам.

В записях царил хаос из таблиц и формул, но нашелся полный анализ состава ее крови и даже наилучшие дни для заключения брака, возможной смерти и зачатия ребенка. Показатели роста и веса. В пробирках – в основном химические элементы. Особенно ее впечатлил кусочек черно–серого металла, который светился голубоватым светом. Его Рибелиус вытащил под конец третьего дня. И выглядел он радиоактивным.

– Уж не от этого ли вещества тебя так обесцветило? – ехидно заметила Дита. А Гидеон удивленно посмотрел на нее. Он как раз соскабливал стружку с краев голубоцвета.

Новый день они опять провели безвылазно в лаборатории, не считая короткого перекуса.

– Хотя от него больше лысеют, – Девушка на всякий случай отодвинулась.

– И что же еще ты знаешь об алхимии, сахарная ведьма? – Феос Рибелиус сложил руки на груди. Маг оказался безумным, одержимым ученым, которому сама девушка не нужна. Вот выкачать из нее кровь, это другое дело. Ни первого помощника, ни властелина не волновало обнаженное тело в непосредственной близости. Они были настолько поглощены своими склянками, что Дита могла бы пол замка вынести, если бы не проклятая цепь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В этот момент руки первого помощника взорвались. Крошки светящегося вещества разлетелись в стороны, царапая лицо первому помощнику.