Стиглеры- Новое поколение миротворцев - Сергей Барнатин

— Понятно. — Везавий посмотрел на Лада, потом на Эгея. — С сущностью драдов и нечисти мы разобрались. Теперь нужно придумать, как с ними бороться.

— Очень просто, — ответил Лад. — Собираем большое войско и захватываем Речи и Тон-Тон. Возле входа выставляем вооруженный отряд, и каждого вновь прибывшего драда убиваем на месте.

— Не все так просто. — Замолчав, Эгей взглянул на Лада. — Как бы это получше объяснить?.. Связь действует, и сейчас наши два мира соединены между собой. Они вроде бы смешиваются. Образно выражаясь, их зло проникает сюда и влияет на нас. Особо концентрированную частицу этого зла представляет собой драд. Если мы пойдем на него с жаждой крови и убийства — мы словно бы дадим согласие на проникновение в нас зла. Мы и оглянуться не успеем, как драд сделает нас нечистью — своими слугами.

— Но ты ведь говорил, что нечистью становятся при кровосмешении, — возразил Лад.

— Вот та половина нашего войска, которая не будет жаждать убийства ради убийства, и подвергнется кровосмешению. А оно неизбежно произойдет при схватке с нечистью и драдами.

— Так как же бороться с ними?

— Нужно уничтожить вход в наш мир! — Эгей выждал многозначительную паузу. — Если мы сделаем это, драды уже никогда не найдут нас. Как я говорил, им придется искать в бесконечности.

— Да, но ведь в нашем мире останется много нечисти и два драда! — От возбуждения Лад поднялся с кровати. — Как ни крути, нам придется иметь с ними дело! Эгей жестом попросил Лада сесть.

— Когда вход будет уничтожен, энергия мира драдов — энергия зла — перестанет поступать к нам. Люди, которые стали нечистью без кровосмешения, станут обычными людьми. А остальные… — Эгей опять замолчал. — А остальные не будут нам страшны без драдов. Думаю, потом мы придумаем, как совладать с ними.

— Мне абсолютно ничего не понятно! — вспылил Лад. — Ты все время забываешь о двух драдах, которые уже здесь! И потом, как мы сможем подобраться ко входу? И тем более уничтожить его?! Нам ведь опять придется убивать!

— В мире драдов есть только одна особь женского пола. — Эгей невольно повысил голос. — Они называют ее матерью. Именно мать руководит ими! Драды практически бессмертны. Чтобы убить кого-то из них, надо либо уничтожить его мозг, либо сжечь драда дотла! Мать — она самая старшая из них. Раз в десять лет происходит совокупление с матерью. Именно тогда она и открывает вход. Перед совокуплением возле нее происходит своеобразный отбор. Что-то вроде естественного отбора, возведенного в ранг культа. В нем участвуют все драды. И наши два разведчика тоже не упустят его. Срок турнира и совокупления приближается, и они должны вернуться туда.

— Понимаю, — произнес Везавий. — Они возвратятся и расскажут о нас. И тогда драды просто хлынут в наш мир.

— Что-то вроде этого, — ответил Эгей. — Вы должны уничтожить вход до того, как кто-нибудь из них вернется обратно. Вы должны проникнуть в мир драдов…

Везавий и Лад вскочили со своих мест.

— Ты с ума сошел!!! Мы и часа там не протянем! Мы… Эгей дал им высказаться до конца и, когда они угомонились, спросил:

— Все?

— Да! — грубо ответил Лад и вместе с Везавием сел обратно на кровать.

— Когда драд переходит к нам, он начинает принадлежать двум мирам. По желанию он может быть человеком или драдом. Попав в их мир, вы приобретете те же свойства. Хотя вам будет труднее. Человеческая сущность слабее сущности драдов. В их мире вам очень трудно будет стать человеком. Но вам и не надо этого делать. Ни один драд не должен знать, что вы люди.

— Меня в дрожь бросает, когда я думаю, что превращусь в подобное чудовище, — робко произнес Везавий.

— Я понимаю, — тихо ответил Эгей. — Но что ваши временные неудобства по сравнению с гибелью этого несовершенного, но прекрасного мира?! В любом случае выбор, конечно, за вами.

Везавий и Лад задумались. В их выборе Эгей не сомневался, иначе он бы не завел этого разговора.

— В принципе я согласен, — ответил Лад. — Только мне непонятно, как мы вернемся обратно, если уничтожим вход?

— Скажу честно, шансов на это очень мало, но они есть. Когда вы уничтожите вход, он не исчезнет сразу.

— Ты пойдешь с нами? — спросил Лад. Эгей некоторое время помедлил с ответом.

— Нет, так рисковать нельзя. На случай, если вы не вернетесь, кто-то должен быть здесь. Но я провожу вас до входа — сами вы не доберетесь.

— Но почему именно мы двое, а не отряд хорошо обученных воинов? — спросил Везавий, все еще не решаясь принять решение.

— Двое — это оптимальный вариант. Лад хороший боец, он умеет убивать без жажды убийства. Ты непокорный душой и в любой ситуации сможешь остаться самим собой. Мало кто из людей обладает вашими качествами. Когда нужно будет, Лад поможет тебе, а ты выручишь его, если он… — Эгей неожиданно замолчал. — Короче, вы как нельзя лучше подходите для этого.

— Ты позаботишься о Мауре, если я не вернусь?

— Не сомневайся, она не пропадет.

Везавий опустил голову и уставился себе под ноги.

— Тогда я согласен, — тихо сказал он. — Если я вернусь, то уж, наверное, буду достоин ее.

Эгей подошел к маленькому окошку, расположенному на уровне земли и выходящему на пыльную дорогу. Задрав голову, старик долго смотрел туда, а затем тихо сказал:

— Выходим в полночь. Пойдем пешком. В деле с нечистью лошадей лучше не брать. А сейчас вам, думаю, надо выспаться.

Везавий и Лад молча поднялись и вышли из каморки. Старик, видно, сильно переживал за них. Ему нелегко было совладать с противоречивыми чувствами, которые одолевали его. Ведь в чужой мир уйдут два молодых парня, а он — старик — останется здесь. Но не это было главным, что мучило его. В старческих глазах Эгея читалось желание поделиться с ребятами самым сокровенным, но вот неизвестно было — поймут ли они его и поверят ли услышанному?

Солнце уже село, и полночь приблизилась еще на один шаг. Послышался шелест неубранного сена, кто-то шел по саду. Везавий быстро спрятался за старым дубом и затаил дыхание. Ему хотелось побыть одному, чтобы притупить боль, терзающую душу. Прекрасный мир, волшебная звездная ночь — вот все, что нужно было ему сейчас. Была еще Маура, но она лишь усиливала его боль, когда он думал о ней. И уж никак Везавий не мог позволить себе увидеть ее. Он боялся остаться — передумать в последний момент и отправить Лада в мир драдов одного. Кем он — Везавий — будет после этого? Дорожной пылью, которую топчут все? Нет, даже не пылью! Он станет… Да разве так уж важно, кем он станет?! Этот мир… Этот прекрасный мир со злыми и добрыми людишками, эта волшебная ночь с ее чудесными запахами… Разве сможет он по-прежнему любоваться всем этим, если останется?! Конечно же, нет! Все это исчезнет, когда придут драды. Исчезнет не материально, а в его душе, словно кто-то в один миг ослепит ее.