Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли - Элдерсон Дуг

Мы сидели в его парной, наблюдая, как раскаленные добела камни на вилах подносят к очагу. Затем, как обычно, дверь затворили, и мы погрузились во тьму. Каждый молился по-своему. Мы подхватывали песни друг друга. Открыли заслонку. Человек-Орел сказал, чтобы мы благословили себя, и мы стали похлопывать себя по спинам, насыщая поры положительной энергией. Затем принесли еще несколько раскаленных камней. После третьего цикла заслонку открыли в последний раз и пустили по кругу трубку. Затем мы ополоснулись и, завернувшись в полотенца, устроились в продолговатом здании без окон на трапезу.

Широко улыбаясь наполовину беззубым ртом, Человек-Орел отпускал одну за другой шутки, разбавляя их мудрыми советами и изречениями.

— Не верьте ничему из того, что я говорю, — сказал этот коренастый старик, — я всего лишь старое трепло. (Это было единственным, чему я не поверил.)

— Вы совершаете благое дело, — продолжил он, имея в виду наш поход. — Даже те, кто противостоит вам, получат от него пользу. Где бы вы ни были, каждое утро совершайте молитву. Шаман будет наблюдать за вами. Он сможет сказать, что намерения ваши благи.

Из его слов я понял, что величайшее воздействие от нашего шествия произойдет на духовном уровне — молитвы и общение один на один помогут в этом.

Человек-Орел попросил меня благословить еду. После этого он наполовину серьезно спросил:

— Кто ты, странный шаман?

— Я хранитель трубки, — сказал я, смущаясь.

— Не нужно говорить шаману, что у тебя есть трубка — он это узнает сам. И он по-своему поможет тебе. Тебе предстоит многое узнать о трубке. Я мог бы отправить к тебе в парную женщину-теленка, чтобы ты быстрее все понял.

Белая женщина-теленок была мифической фигурой легенды индейцев племени лакота. Считается, что она впервые дала индейцам трубку. Она встретила человека с грязными помыслами и превратила его в груду костей. Она не любила долгих прелюдий. Насколько серьезно он обо всем этом рассказывал мне?

Человек-Орел смачно затянулся и усмехнулся.

— Духи говорят мне, что некоторые уроки лучше выучить в мире людей, а не духов, — он поежился и потянулся к табаку коричневыми, потрескавшимися руками, чтобы скрутить еще одну папироску. — Они так и говорят...

Не знаю, был ли он прожженным треплом. Его светлая аура говорила о том, что рядом с тобой находится просветленное существо. Да, он не был самим совершенством, но кто из нас совершенен?

Когда мы ходили по занятому им участку, вокруг его полуразвалившегося трейлера вились грязные дворовые собаки. Напоследок он сказал мне:

— Когда идешь, смотри наверх, наверх!

Его помощник, бывший с нами в парной, пояснил, что дух этого человека летает высоко в небе, словно белый орел. Может, была какая-то мистическая связь между ним и той птицей, которую мы видели в небе над горным перевалом?

Во многих культурах существуют исполинские каменные соборы, храмы или ашрамы, и в них священники ведут за собой толпы людей, возглавляя молитву. Человек-Орел молился в своей парной. Его царством было небо.

В последующие несколько дней я чаще смотрел под ноги, а не на небо: пустыня Невады изобиловала колючками. Скалы невероятных размеров и формы притягивали внимание. Казалось, что они отражают собой ужас, сокрытый под их каменной поверхностью. Мы обошли территорию военного полигона, обогнув ее по северо-восточной дуге. В скалах были видны красно-оранжевые пятна — следы взрывов. Рози, как бы подчеркивая символизм этого места, нашла камень, по форме напоминавший гриб.

Через день к нам подъехал представитель властей и спокойно сообщил, что на следующее утро здесь будут проводить подземные ядерные испытания. «Не бойтесь звуков взрыва». Сказав это, он уехал.

«Не бойтесь»... То же самое правительство говорило жившим неподалеку сообществам между 1951 и 1962 годами — тогда под землей прошли испытания более ста атомных боеголовок, двадцать три из которых превосходили по размерам бомбу, сброшенную на Хиросиму. В итоге здесь погиб почти весь домашний скот, а тысячи людей заболели тяжелыми раковыми и другими заболеваниями.

По нам прошла волна самых разных эмоций — страх, тревога, безнадежность. Вполне понятно, что Лесли с ребенком решила покинуть это место.

— Кажется, что под кожей Земли в этом месте глубокая язва, — сказала восемнадцатилетняя Сьюзи, самая младшая среди нас.

В большинстве своем люди считали этот поход не маршем протеста, а позитивным шествием во имя возрождения. Именно поэтому наша группа решила соорудить посреди пустыни шаманское колесо. Сначала из камней выложили крест, четыре оконечности которого смотрели на четыре стороны света. Закончив с внутренним и внешним кругами камней — один на периферии, другой в центре — мы получили одно из тех шаманских колес, которые в огромном количестве сохранились и по сей день могут быть найдены на севере Америки: это древние алтари Земли. Самым известным является шаманское колесо в Вайоминге, а в целом на территории северных равнин обнаружено множество подобных сооружений. Эти места служили (и по сей день служат) для молитвы и медитации.

В центре колеса мы разожгли огонь. Каждый по очереди делился своими чувствами с остальными. Мы понимали, что эта земля нуждается в любви, а не страхе. Любовь могущественна, всесильна. Мы пели праздничные шаманские песни. У всех нас была уверенность в том, что испытания бомб не окажут на нас никакого вредного воздействия. И мы надеялись, что однажды общество осознает опасность таких испытаний в долгосрочной перспективе, и они, наконец, прекратятся.

Прошло восемь лет, прежде чем ядерные испытания в пустыне штата Невада прекратились и полигон закрыли. На дворе стоял 1992 год. Однако в 2005 году был поднят вопрос о возобновлении этой программы в связи с планами создания ядерных боеголовок нового типа — они создавались для уничтожения подземных целей. В 2006 году объем бюджета на производство ядерного оружия достиг шести миллиардов долларов. Это, в свою очередь, увеличило потребность в добыче урана и вновь обострило проблему утилизации ядерных отходов.

По инициативе Корбина Харни, духовного лидера западных шошонов, Комиссия по долгосрочному разоружению создала в 1994 году социальную сеть «Шундахай». На языке западных шошонов слово шундахай значит «мир и гармония со всем сущим». Цель у этой сети очевидная: уничтожение всей технологической цепи добычи урановой руды, ее транспортировки, использования и утилизации и дальнейшее полое ядерное разоружение. С годами «Шундахай» выросла в крупную международную сеть активистов и организаций, помогающих объединиться местным сообществам и группам активистов для совместного решения вопросов экологической безопасности, мира и правосудия. Они добиваются прекращения испытаний в Неваде и устранения свалки ядерных отходов в горах Юкка и на территории резервации Долины Черепа.

На следующее утро мы не слышали никакого взрыва, однако ближе к вечеру к нам снова заявился представитель властей и сообщил, что взрыв был произведен около полудня. Правительственные службы не препятствовали нашему шествию, однако мы ощущали на себе их зоркое око. Нередко над нами пролетали вертолеты или истребители. Однажды вертолет завис над нами футах в пятидесяти (150 м), пока мы спали, развалившись на земле под безмятежным утренним небом. В остальном же нам удалось сполна насладиться видами необъятных девственных долин, подсвеченных мягкими, пастельными тонами красного, фиолетового, коричневого и зеленого оттенков. Думаю, первые путешественники видели в этих местах примерно такую же картину.

Далеко не все те, кого мы встречали на своем пути, разделяли наш восторг и умиление дикой природой.

— Да я бы даже из машины не стала выходить около вершины Койота, — сказала мне одна официантка из Рэйчел, деревушки, в которой живет всего восемьдесят человек. — Прямо в эту долину задувают ядовитые ветра со стороны захоронения отходов. И уж точно я бы не решилась ночевать там!

Эта история стояла в одном ряду с другими такими же — о смертельных лавинах и обвалах, облучении и голодных горных львах, а также о злобных «реднеках», или индейцах. Однако гремучих змей мы опасались по-настоящему — все-таки день ото дня становилось теплее.

Все эти россказни напомнили мне о Флориде, о мифах, звучащих на ее просторах — кровожадные аллигаторы, змеи и акулы... В любом месте наберется немало подобных историй. Землю нужно уважать, но не нужно бояться ее. Именно страх и отсутствие уважения питали всеобщую уверенность в том, что Невада с ее изорванным ландшафтом — это земля заброшенная, только и годная для того, чтобы стать национальной свалкой, кладбищем отходов и полигоном для испытания ядерного оружия. Уничтожить врага, наклеив на него лишающие всякого достоинства ярлыки — такую же тактику обычно используют политики. Теперь она воплотилась в экологическом измерении. И это только усиливало мое удивление, смешанное с недоумением: как могла эта «свалка» вызывать во мне чувство такой невероятной силы, сравнимое разве что с ее огромными размерами?