Жена Темного Властелина. Инструкция по применению - Елена Руденко

— Никем. Тебе что жаль половину кровати мне отдать? — тихо спросила я, глядя в глаза, цвета молодой листвы.

— Я вижу, что наглости тебе не занимать — своей навалом. Ладно, ложись. Я вижу, ты окончательно обнаглел и расплаты уже не боишься? — мужчина искривил губы в циничной усмешке.

— Р — расплаты? — округлила я глаза.

— Ну да. За все приходиться платить, — пожал плечами мужчина, а я непроизвольно напряглась.

— П — платить? — заикание не прошло, а глазами я принялась еще раз осматривать комнату на предмет возможного черного хода, готовя план отступления.

'Бежать!' — билась в мозгу мысль.

— Ладно, успокойся. А то я уже вижу, как твои пятки сверкают! — хрипло рассмеялся мужчина, потушив свет. — Ложись уже!

После этих слов мужчина лег на 'свою половину' и отвернулся. Последовав его примеру, я легла и укрылась, стараясь не упасть, лежа на самом крае. Такое балансирование мне скоро наскучило и я, обнаглев окончательно, пододвинулась ближе к мужчине. С его стороны послышался тихий хмык. Не спит, значит? Решив, что это его дело, я еще немного покрутилась, устраиваясь поудобнее, и, обняв одеяло, уснула.

Проснувшись утром от наглого солнечного луча, пляшущего по моему лицу, я поморщилась и уткнулась головой в подушку, не сдержав стона. Надеясь на то, что я вновь усну, я еще немного полежала, после чего устремила свой взгляд на половину кровати, на которой спал мужчина. Там было пусто. Только смятая подушка напоминали о том, что на ней кто‑то спал. М — да… Все, как в эльфийском сопливом романе, которые Кузя предпочитает тихо такать из библиотеки, пока никто не видит. Вот только ночи любви не было, да и мужчина на эльфа не смахивает даже отдаленно. И не в ушах дело.

Едва не застонав от обиды, что незнакомец ушел, не попрощавшись, я села на постели, чтоб столкнуться с зелеными глазами, которые смотрели на меня изучающе.

— Доброе утро, — быстро выговорила я первое, что пришло в голову. После сна мой голос был немного хриплым, поэтому пришлось прокашляться, чтоб закончить фразу. В глазах мужчины что‑то мелькнуло и сразу же пропало.

— Раз ты проснулся, то оно у тебя и вправду доброе. Я тебя, наверное, буду звать спящая красавица. Можно? — ироничная ухмылка и немного приподнятая бровь.

— Нет, — обиженно буркнула я, опустив глаза. Хоть бы он не догадался, что фразами про 'спящую красавицу' и 'кисейную барышню' попадает практически в цель. Надо лучше прятать свою женскую натуру.

— А я не спрашивал, — продолжил этот наглец, самодовольно улыбаясь.

— Мне все равно, — кинула я, вставая и тщательно имитируя мужской голос.

— Ты заболел? — участливо спросил мужчина.

— С чего ты взял? — еще раз спросила я по пути в ванную. Теперь вместе с голосом приходилось имитировать и походку. Обычную мужскую походку.

— О, а теперь я вижу и ноги належал? — продолжал веселиться мужчина. Фыркнув, я задрала нос кверху и громко хлопнула дверью, чтоб услышать заливистый мужской хохот. Вот гад! Еще и издевается!

Кипя злостью, я оделась в походные вещи и вышла. На столе был завтрак. Причем опять было накрыто на одного. Мужчина стоял, облокотившись о дверь.

— Ну, что, малый, мне уже пора, — сказал он, надвигая на глаза капюшон и вновь скрывая свое лицо от мира, — прощай, спящая красавица!

С этими словами он быстро вышел за дверь, а мои глаза внезапно защипало. И ничего, что мне стало грустно от того, что один противный блондин теперь где‑то далеко. Это мне наших препирательств не хватает, а не зеленых глаз, хищного прищура и иронической улыбки. Об остальном я предпочла не думать, шагая к своей лошади, оставленной вчера на ночлег в конюшне гостиницы.

ГЛАВА 19

Нетариэн

— Что ты тут делаешь? — угрожающе прорычал я, нависнув над жертвой. Я уже чувствовал свое тело, но зверь меня еще не отпускал.

— Лежу, — прохрипел парень, а я медленно разжал руку. Это движение давалось мне с трудом. Адреналин бежал по жилам, и я сам не понял, как мне удалось избежать частичной трансформации. Белый барс, моя вторая ипостась, рычал, мечтая наказать того, кто помешал нашему сну.

— Никогда. Больше. Не подкрадывайся. Ко мне. — Медленно и тихо сказал я, зажигая одну из свечей. Мои зрачки, скорее всего, уже приобрели нормальную форму.

— Хорошо, — тихо сказал парень.

Скорее всего, я испугал его даже больше, чем мог. Внезапно во мне зародился порыв обнять его и прижать к себе. И отнюдь не отцовский! Черт! Это чувство в одном из миров, где мы бывали вместе с другом, называют педофилией и за это сажают в тюрьму. Разозлившись на себя, я перевел злость на мальчишку:

— Так какого черта ты делал в моей кровати!?

— Лежал, — ответил парень. Он издевается? Наглости этого мальца хватит на троих, подкрался и занял мою кровать.

— То, что ты лежал, вижу. А какого черта? — спросил уже более спокойно, видя, как от моего тона его начинает трясти от страха. Не хватало его еще по магам — колдунам водить, чтоб испуг снять. Лучше быть поосторожнее.

— Не спалось? — спросил малец уже более уверенно.

— Ты меня спрашиваешь? — возмутился я.

— Нет. Это я отвечаю! И вообще ты сам виноват, что я пришел в кровать. На раскладушке совершенно невозможно уснуть! — разозлился паренек, переходя на 'ты'. Похоже, что стресс на него действует по такой схеме — ступор — страх — полный отказ чувства самосохранения. А что дальше?

— Невозможно уснуть? Да кем ты себя возомнил?! — взорвался я, а парень вновь мило покраснел. От вида розовых щечек меня бросило в жар. Надо срочно найти какую‑то девицу легкого поведения, иначе на первого попавшегося парня кидаться начну!

— Никем. Тебе что жаль половину кровати мне отдать? — тихо спросил парень, заглянув мне в глаза, а по моему телу вновь прошла дрожь. Все. Спать. Иначе я не смогу сдержатся, и мне будет наплевать на то, что это парень.

'А если бы на его месте была девушка?' — внезапно посетила меня мысль. 'Тогда я тоже бы сдержался?'

Прогнав все мысли прочь, я приказал себе спать. Ведь парень это, так чего себя тешить непонятными надеждами?

— Я вижу, что наглости тебе не занимать — своей навалом. Ладно, ложись. Я вижу, ты окончательно обнаглел и расплаты уже не боишься? — я искривил губы в циничной усмешке, трансформируя непонятно откуда взявшееся желание в подколки.

— Р — расплаты? — округлил глаза малец. Ого, я, видать, переборщил и он вновь испугался.

— Ну да. За все приходиться платить, — пожал плечами я, продолжая играть, как кот с мышкой и эта игра мне определенно нравилась.

— П — платить? — еще раз, заикаясь, спросил парень, а его глазки забегали по комнате. Не иначе, как сбежать надумал. Он убегает — я догоняю. Игра в кошки — мышки продолжается.

— Ладно, успокойся. А то я уже вижу, как твои пятки сверкают! — хрипло рассмеялся я, потушив свет. — Ложись уже!

Отвернувшись, прислушивался к тишине. Интересно, малец долго выдержит на самом краю кровати, или у него бок отечет? А может, уснет и свалиться? Долго ждать не пришлось. Еще пара минут спокойствия и паренек, сопя, начал устраиваться поудобнее. Меня так и ломало — повернуться и посмотреть, в какой же позе он устроиться, но я сдержался. Наконец‑то движение на другой стороне кровати прекратилось, и послышался удовлетворенный вздох.

Лежа в кровати и слушая размеренное дыхание мальчишки, я долго не мог уснуть, прокручивая события этой ночи. Как не убил малого, до сих пор не ясно. Дело в том, что во мне разум принадлежит моему внутреннему зверю и, если днем мне удается его сдерживать, то в темное время суток, когда человеческое тело отдыхает, зверь выходит.

Я испугал паренька. Еще не у кого не выходило подкрасться ко мне незамеченным, но ему удалось — лишь услышав вздох рядом, зверь зарычал, сигнализируя об опасности.

Слушая размеренное дыхание парня, сам не заметил, как уснул. Сюрпризов ночью больше не было, зато был утром. И какой!

Пробуждение было…приятным. Такое себе ленивое утро, когда можно еще немного понежиться в постели. Зверь довольно урчал, а к боку прижалось нечто горячее. Да, хорошая выдалась ночка — и поспать удалось, и развлечься с девицей. Я автоматически прижал к себе хрупкое тельце, положив руку на округлые ягодицы, слыша тихий стон в ответ.

Возбуждение дало о себе знать, и я уже собирался разбудить спутницу, чтоб продолжить то, что было ночью, как память услужливо подсунула несколько занятных картинок. Парень — помощь — кровать. Глаза мои мгновенно раскрылись и расширились. Черт! Черт! Черт! На моем плече уютно покоилась голова паренька, а сам он спал, закинув на меня ногу. Дернувшись, едва не упал, утащив за собой паренька, но в последнюю секунду схватился за спинку кровати. Первая мысль была сбежать (Я сплю в обнимку с парнем!), но потом начал мыслить логически.