Миры Альфреда Бестера. Том 4 - Альфред Бестер

— Вот, значит, как обстоит дело?

— Именно так. Мне очень жаль.

— Ну, ничего, может, когда-нибудь вы встретитесь с моими дружками…

— Может быть.

— У них с вами будет меньше хлопот, чем у вас со мной! — Он сжал кулаки и изготовился к бою.

— Эй! — воскликнул инженер. — Погодите минутку! Не надо терять голову. Вы мне здорово подсобили. Я не хочу оставаться в долгу. Тут у меня как раз есть лишние кредиты.

Литейщик озадаченно посмотрел на инженера. Потом слегка успокоился и стал будто в раздумье тереть подбородок.

— Похоже, вы не такие уж и плохие ребята, — сказал он. — По крайней мере, я тут у вас почти освоился…

Инженер довольно ухмыльнулся.

— Стоп, достаточно, — закричал я, и изображение тут же исчезло.

— Ну, что? — взволнованно спросил Ярр.

— Мы явно напали на след, — подытожил я. — Давайте пойдем еще дальше назад и выясним, как проходило обсуждение Правила 930. — Я повернулся к ГСу. — Сэр, какое у вас последнее Правило на сегодняшний день?

— Семьсот пятнадцатое, — ответил Гротинг.

Контролер уже что-то высчитывал. Потом сказал:

— Если считать, что новые законы будут появляться через те же интервалы, что и сейчас, Правило 930 введут примерно через шесть веков. Так, мистер Гротинг?

Тот согласно кивнул, и Ярр вернулся к панели управления. Нам пришлось проглядеть много всякой чепухи, так что не буду утомлять вас подробностями. Для отшельника с Луны могу добавить, что большую часть времени мы околачивались в библиотеке, ждали, когда Ярр набредет на год, в котором ввели Правило 930. Потом мы быстро нашли то, что хотели, — дебаты при принятии этого правила.

Его ввели по поразительным, с одной стороны, причинам, но, с другой стороны, по вполне объяснимым. За предшествующие сто пятьдесят лет почти в каждом крупном университете земного шара произошел взрыв, вызванный экспериментами с ядерной энергией. Взрывы — это было поразительно, Правило — объяснимо. Расскажу подробнее, как шли дебаты, — кое-что из увиденного здорово запало мне в душу.

Интегратор выбрал прохладный, радующий глаз вестибюль в административном здании в Вашингтоне. Мраморный пол напоминал скованную льдом молочную реку с золотыми вкраплениями. Одна стена являла собой огромное квадратное окно, состоящее из тысячи круглых стеклянных плиточек, они преломляли яркий солнечный свет в теплые разноцветные струи. В глубине изображения можно было видеть огромные двери из синтетического дуба. Перед ними оживленно беседовала молодая пара — красивый парень с папкой под мышкой и поразительной красоты девушка. Знаете такой тип: гладкие волосы коротко подстрижены, а лицо ясное, свежее, словно умытое самой природой.

— Интересно, — воскликнул Контролер, — это же вестибюль перед залом для заседаний! За шестьсот лет ничуть не изменился.

— Стабильность! — заметил Гротинг и удовлетворенно хмыкнул.

— Внутри идет обсуждение, — сказал Ярр. — Сейчас я найду…

— Подождите, — остановил его я. — Давайте немного посмотрим это.

Сам не знаю, почему я так сказал, наверно, только потому, что при виде девушки пульс у меня вдруг забился быстрее и я не мог оторвать от нее глаз.

Она едва не плакала.

— Умоляю тебя, не делай этого — ну хотя бы ради меня.

— Ради тебя? — Парень немного смутился.

— Да, — кивнула она. — Ты уничтожишь дело всей его жизни несколькими фразами.

— Это дело моей жизни тоже.

— Неужели ты не видишь разницы? Мы с тобой молоды. А молодость всегда любит ниспровергать прежних идолов. Она пирует на обломках старого. Уничтожает прошлые идеи и прокладывает путь своим собственным. Но ведь он-то уже не молод. Он живет только своей прошлой работой. И если ты развенчаешь ее, его ждет одно — горькое разочарование. Я останусь со сломленным стариком на руках, который сведет в могилу себя и меня. Дорогой, я не говорю, что ты не прав, но прошу тебя — подожди немного.

Из глаз ее полились слезы. Парень взял ее за руку и подвел к мозаичному окну. Девушка отвернула лицо от света, от его лица. Парень сказал:

— Он был моим учителем. Я боготворю его. То, что я хочу сделать, может, и похоже на предательство, но лишь по отношению к его преклонным годам. Я остаюсь верен человеку, каким он был тридцать лет назад. Тогда он поступил бы со своим учителем точно так же.

— А обо мне ты подумал? — воскликнула девушка. — Тебе вся радость разрушения, а убирать обломки придется мне! Что будет с моей жизнью? Мне все годы придется нести этот крест — нянчиться с ним, утешать его, делать все, чтобы он забыл о твоем безумном поступке!

— Мы будем жить вместе, Барбара. Я от тебя не отказываюсь.

— Как у тебя все просто! — Она горько засмеялась. — Мы будем жить вместе — этой короткой фразой ты — р-раз! — она прищелкнула пальцами, — беспечно отбрасываешь все. А где будет жить он? Один? Или с нами? Ну, где?

— Что-нибудь придумаем.

— Тебе приятно мнить себя настоящим правдолюбцем, но при этом ты упрям и слеп! Стивен… в последний раз… пожалуйста. Подожди, дай ему умереть своей смертью. Всего несколько лет. Оставь его в покое. Его и нас.

Он решительно покачал головой и направился к дубовым дверям.

— Ждать несколько лет, чтобы ублажить гордость старика? За эти несколько лет произойдет еще несколько катастроф, погибнут еще тысячи людей — это слишком большая цена.

Она бессильно прислонилась к окну, ее силуэт четко обозначился на красочном цветном фоне. Парень шел через вестибюль. У нее не осталось сил даже для слез. Она так ослабела, что в любую секунду могла упасть на пол. И вдруг я увидел, как она вся подтянулась, напряглась, — в вестибюле появился еще один человек и бросился к парню. Это был изрядно поживший на свете лысый старик, лицо его, утратившее приметы возраста, было словно выточено из слоновой кости. Он был высок и тощ. Глубоко в подглазьях тлели тусклые угольки.

— Стивен! — крикнул он.

Парень остановился и обернулся.

— Стивен, я хочу поговорить с тобой!

— Это ничего не даст, сэр.

— Ты очень нетерпелив, Стивен. Несколько лет исследований — и ты хочешь перечеркнуть работу, которую я делал всю жизнь. Раньше я уважал тебя. Я считал, что ты примешь от меня эстафетную палочку, как в свое время это сделал я — принял эстафету от поколений, шедших до меня.

— А теперь вы так не считаете?

— Нет. — Старик вцепился в тунику молодого человека и с жаром заговорил: — Ты хочешь предать всех нас, хочешь закрыть дорогу исследованиям, которые обещают спасти человечество. За пять минут ты уничтожишь работу, которая велась пять веков. Неужели ты можешь допустить, чтобы труд и пот шедших впереди нас пропал впустую?

— Я не могу также допустить, — сказал парень, — чтобы люди продолжали бессмысленно умирать.

— Ты слишком много думаешь о смерти и слишком мало о жизни. Пусть погибнет тысяча человек, десять тысяч — все равно эта игра будет стоить свеч!

— Такая игра никогда не будет стоить свеч! Потому что у этой игры нет конца. Ваша теория неверна, она основана на ложных посылках.

— Ты глупец! — вскричал старик. — Самодовольный, неоперившийся зеленый глупец! Ты не пойдешь туда!

— Пойду, сэр.

— Я не пущу тебя.

Парень высвободил свою руку и потянулся к двери. Старик снова вцепился в него. Парень на мгновение потерял равновесие, что-то сердито пробурчал и, подобравшись, оттолкнул старика. В ту же секунду девушка вскрикнула, вихрем подлетела к спорящим и оказалась между ними. Потом еще раз вскрикнула и отступила в сторону.

Парень мягко осел на пол, рот его широко раскрылся от удивления. Он пытался что-то сказать, но словно передумал. Девушка упала на колени рядом с ним, хотела приподнять его голову. Но вдруг отпрянула.

Все было кончено. Ни выстрела, ни звука. В руке старика, склонившегося над телом убитого, блестел металлический ствол.

— Я только хотел… — запричитал старик. — Я только… — и он разрыдался.

Девушка повернула голову с огромным трудом, словно она весила тонну, и посмотрела на отца. Лицо ее окаменело. Ледяным тоном она произнесла:

— Уходи, отец.

— Я только… — выдавил из себя старик. Губы его дрожали.

Девушка подняла с пола папку и встала. Не глядя больше на отца, она открыла двери, шагнула внутрь и мягко прикрыла их за собой. При ее появлении голоса смолкли.

Она подошла к центру стола, положила на него папку, открыла ее и вытащила кипу машинописных листов. Затем перевела взгляд на сидевших за столом мужчин, недоуменно воззрившихся на нее.

— Мне очень жаль, но я должна довести до вашего сведения, что мистер Стивен Уайлдер по не зависящим от него причинам выступить перед вами не может. Как его невеста и помощница, я беру на себя его миссию и предлагаю вниманию комитета собранные им материалы. — Она смолкла и выпрямилась, стараясь сохранить самообладание.