Кукушка - Вячеслав Жуков

Она с облегчением вытянула уставшие ноги и уже через минуту словно провалилась куда-то и засыпая тихо прошептала:

– И пусть кто-нибудь попробует мне помешать. – И тут же заснула.

Проснулась она оттого, что кто-то спускался сверху по железной лестнице. Звуки при этом раздавались такие, словно этот кто-то старательно колотил палкой по медному тазу.

Ксения открыла глаза, выглянула из-под лестницы. Оказалось, что уже наступило утро. Узкая полоска света тянулась от неплотно закрытой входной двери прямо сюда под лестницу к ней.

Надо было вставать. А кроме того, не хотелось, чтобы тот, кто спускался, увидел ее лежащей тут на коробке. Тогда ее определенно примут за бомжа. Хотя с другой стороны, чего еще можно о ней подумать. Ведь теперь как не крути, а она самый что ни на есть настоящий бомж, каких кругом тысячи. Ночью такие прячутся кто куда может, а днем рассеиваются по городу. Теперь и ей самое время уйти отсюда.

Стыдясь, что ее увидят, Ксения быстро поднялась. Шаги по лестнице приближались и уже гремели где-то между вторым и третьим этажами. И скоро тот человек окажется здесь. Дожидаться его появления она не стала. Наспех отряхнув свое замызганное пальто, она выскочила из подъезда. Юркнула за угол. Теперь можно было не спешить. Потому что спешить некуда. Никто нигде ее не ждет. И никому она не нужна. По крайней мере, так считала Ксения, выйдя из теплого подъезда и уходя в холод, опять бродить по городу. До девяти часов надо было как-то скоротать время.

Ровно в девять часов утра начинала работать женская консультация. Ксения уже была там несколько раз, на приеме у заведующей. Именно Лилия Станиславовна Квинт уговорила тогда Ксению отказаться от аборта, убеждая, что в случаи неудачного исхода в дальнейшим у нее может вообще не быть детей. Советовала не волноваться и обещала помочь, если ситуация окажется совсем безвыходной. Вот она и оказалась. Такой безвыходной, что хоть волком вой.

– И что мне делать теперь? – задавала Ксения себе этот вопрос, не зная на него ответа. Будущее ей казалось безвозвратно потерянным. Надежда была только на Квинт.

Теперь Ксения сожалела, что тогда, поддалась на уговоры врачихи и сохранила беременность. Лучше от этого Ксении не стало. Скорее, наоборот.

«Может быть Лилия Станиславовна как-то поможет. Она ведь такая добрая, внимательная к чужим бедам», – думала, наверстывая круг за кругом вокруг поликлиники, где находилось отделение женской консультации. Хотя сама и плохо представляла чем и как теперь Квинт может ей помочь.

«Вот как теперь быть, когда ни сегодня, завтра рожать. Ну а потом. Куда потом с ребенком деваться. Возвращаться к Артуру?» О возвращении к падишаху, Ксения старалась не думать.

– Пойду, объясню ей все, как есть, – Ксения решила на это пойти от отчаянья, припоминая обещание Квинт. Ведь тогда врачиха говорила, что когда Ксении придет время рожать, она поможет. Вот и пусть теперь помогает.

Без пятнадцати минут девять она появилась возле кабинета заведующей и обнаружила, что уже не первая здесь. На одном из стульев в коридоре сидела старуха вся из себя модная в меховом кожаном пальто, норковой шапке и с ярко накрашенными губами.

«Что, бабулька залетела?» – усмехнулась Ксения, стараясь хоть на время отвлечься от своих невеселых мыслей. Да и проблем. А проблема у нее сейчас одна. И заключалась она в том, чтобы попасть в кабинет вперед этой модной размалеванной старушенции.

Увидев девушку в помятом, грязном пальто, старуха с недовольным видом отвернулась. Только Ксении было наплевать на это. Она подошла, взяла свободный стул, поднесла его к самой двери кабинета и села, давая понять, что туда она намерена зайти первой и никому не уступит.

Старуха вытаращила глаза от такой наглости и уставилась на Ксению с ненавистью, что-то шамкая своими накрашенными губами. А Ксюша сделала вид будто не замечает ни того ни другого.

Минут через пять подошли две девушки, примерно такого же возраста как Ксения. Потом несколько женщин лет сорока и чуть постарше и ровно в девять возле кабинета заведующей образовалась длиннющая очередь в пол коридора.

Заведующая женской консультацией, чуть смугловатая, темноглазая красавица лет тридцати Лилия Станиславовна Квинт была очень общительной женщиной. Про таких говорят, что они могут запроста с кем хочешь найти общий язык. По крайней мере, женщинам приходившим к ней на прием, она очень нравилась. Всегда элегантно одетая по моде, стройная, приятной внешности, она располагала к себе людей. К ней можно было придти и поговорить о нелегкой женской доли, поделиться о своих заботах и что самое немаловажное, получить нужный совет, да и помощь. Особенно, если вдруг какая-нибудь супруга втайне от своего мужа забеременела на стороне. Лилия Станиславовна никому не отказывала в помощи.

Прислонившись спиной к стене, Ксения закрыла глаза и не заметила, как задремала. Пробудилась она оттого, что услышала мягкий и негромкий голос:

– Мне можно зайти в кабинет?

Ксения открыла глаза.

Перед ней стояла Лилия Станиславовна с ключом в руке. Свой стул Ксения поставила к двери так, что заведующая не могла зайти в свой кабинет, не разбудив ее. Теперь она стояла и выжидающе смотрела на Ксению.

Для начала Ксения отодвинула стул от двери. Потом проговорила несколько растерянно:

– Лилия Станиславовна… – покосилась на сидящую рядом старуху в кожаном пальто, на сидящих девушек и запнулась. Не хотелось здесь в коридоре объяснять о цели своего прихода сюда. И Ксения отвернулась, чтобы в очереди не увидели ее слез.

Разговаривавшие до этого женщины как-то вдруг сразу замолчали, и все уставились на беременную девушку с большим животом. Но Квинт лишила их возможности выслушать откровения. Глянув на приумолкшую очередь, она сказала Ксение:

– Пойдем ко мне, – и отперла дверь своего кабинета. – Проходи, садись.

Заведующая села в свое кресло за стол. Ксения на стул напротив нее. И… расплакалась.

– Ну, ну, перестань, успокойся. В твоем положении нервничать нельзя. На, выпей воды, – Лилия Станиславовна налила из графина стакан воды, подала Ксение, произнесла строго: – Сейчас же успокойся и расскажи, что случилось. Не стесняйся. Можешь излагать со всеми интимными подробностями. Я ведь тоже женщина, к тому же врач, и тебя пойму.

– Ладно, – всхлипывая, ответила Ксения, перестав плакать. Носового платка у нее не было, и участливая Лилия Станиславовна отрезала ей кусок бинта, чтобы девушка могла вытереть слезы.

– Я тебя слушаю, – сказала Лилия Станиславовна, тем самым подталкивая Ксению к откровениям. Да Ксение и не хотелось ничего скрывать. Рассказала, как ее бросил парень, как отчислили из колледжа и выставили из общежития, как попала она к Артуру и как скиталась потом, не зная куда деваться. Уж очень хотелось хоть кому-то по-настоящему выговориться, чтобы полегчало на душе. Ведь нельзя же все время беду держать в себе. Сил на это не хватает. Носишь ее на сердце, а она как нарыв копится и того гляди прорвется наружу горькими слезами, вот как сейчас. Только ведь не все поймут ее и посочувствуют. Глядишь, посмеются, а то и пнут как собаку, чтобы еще больнее было. Как это сделал ее парень Лешка. И получается, что никому не нужна чужая беда, когда своих у каждого хватает. А как справиться со всем этим девчонки, когда ей нет еще и восемнадцати.

Лилия Станиславовна внимательно выслушала Ксению. Покачала головой, выражая сочувствие.

– Да, – вздохнула она, призадумавшись. – Положение твое действительно незавидное.

– Врагу не пожелаешь, – нашлась с ответом Ксения, намекая на безнадегу. Но Лилия Станиславовна посмотрела на все это более оптимистично и добавила:

– Но не безвыходное.

Ксюша уставилась на Лилию Станиславовну с надеждой, как на спасительницу. Получается, что не зря она пришла сюда.

– Вы так считаете? – спросила осторожно, гадая, что ей может предложить врачиха. Любая дура знает, что на таком месяце беременности аборты уже не делают.

– Запомни, девочка. Безвыходных положений не бывает. И помочь тебе можно, – поучительно сказала Лилия Станиславовна.

– Но Лилия Станиславовна… – Ксения и не пыталась возражать. Но Квинт это все-таки приняла как попытку противоречить ей.

– Я знаю, что говорю, – сказала Лилия Станиславовна более настойчиво и даже подтвердила свои слова кивком. – Наберись терпения. Я тебе постараюсь помочь, – пообещала она Ксение.

– Лилия Станиславовна… – Ксения, не могла сдержать эмоции, – просто и не знаю как вас благодарить, – начала было она, но Квинт махнула рукой.

– Потом. Благодарность потом. А сейчас не стоит. Я еще ничего для тебя не сделала, но постараюсь, – произнесла заведующая женской консультацией с улыбкой и как бы вспомнив, что она должна вести прием, спохватилась и поглядела на ручные часы. – Заболтались мы с тобой. Скажи, ты можешь где-нибудь погулять до половины второго? – спросила она.