До потери пульса - Марина Серова

Закрыв глаза, я представила себе, что стою на пороге дома, в котором живет Болдырева, а в это самое время возле соседнего таунхауса Маша, сидя в инвалидном кресле, громко обсуждает со своим престарелым бойфрендом следующую акцию возмездия… Конечно же, это были только мечты. В лучшем случае мне удастся узнать, поселилась ли бывшая фотомодель у гендиректора завода ЖБК или нет. Но даже если выяснится, что она там, это еще не будет являться прямым доказательством ее вины. Мне придется работать дальше, например, поставить «жучки» в таунхаусе Калинина, чтобы узнать, с кем и на какие темы общается Маша. А вот полностью я обманусь в своих ожиданиях, если водитель «Фиата» увез Кашинцеву вовсе не в «Изумрудный», а куда-нибудь совсем в другом направлении. Хотя самое большое разочарование постигнет меня, если моя первая и единственная версия окончательно развалится. Другой-то ведь у меня просто-напросто нет, и я даже не представляю, кто еще может оказаться причастным ко всем происшествиям в Доме бытовых услуг на Обуховской улице. Разве только похоронное агентство, расположенное на цокольном этаже Дома быта, испытывает недостаток в «клиентах», вот его сотрудники и подстраивают несчастные случаи со смертельным исходом? Нет, это уже полный бред!

В начале шестого я вышла из дома, села в «Ситроен» и поехала в поселок «Изумрудный». Дорога заняла не больше получаса. Охранник на въезде поинтересовался у меня, кто я такая и к кому приехала. Услышав ответ, он заглянул в журнал, кивнул и раскрыл передо мною ворота. Таунхаус, в котором проживала Виктория Леонидовна, располагался в середине центральной улицы. Все дома были так похожи, что я едва не проехала мимо нужного мне строения. Увидев в зеркало заднего вида свою бывшую клиентку, вышедшую на крыльцо, я подала машину немного назад и остановилась.

– Да, Татьяна Александровна, заинтриговали вы меня своим вчерашним звонком, – сказала Болдырева, когда мы вошли в дом. – Признаюсь, я едва ли не всю ночь думала, кого же из моих соседей касается ваше новое расследование? Лежала и под стук колес размышляла. Я вообще в поездах плохо сплю, а тут хоть было о ком подумать. Все лучше, чем овец считать.

– Ну и на ком же вы остановились?

– Ни на ком. Заснула, успев перебрать в уме лишь своих ближайших соседей. Татьяна Александровна, неужели кто-то из местных жителей совершил преступление? Это невозможно!

– Виктория Леонидовна, я понимаю, что в «Изумрудном» живут очень уважаемые люди. Мне надо лишь выяснить одно обстоятельство… Надеюсь, вы мне в этом поможете.

– Постараюсь. Вы ведь не откажетесь со мной поужинать? – В ответ на это предложение я кивнула. – Недавно я взяла новую кухарку. Она балует меня не только вкусной, но и полезной пищей. Мне, как вы сами понимаете, надо следить за своей фигурой, а поесть я люблю. Так вот, Даша для меня – просто находка. Она считает калории, следит за тем, чтобы каждый прием пищи был сбалансирован по белкам, жирам и углеводам. И знаете, я уже похудела на три килограмма! Так что ни в какое раздельное питание я больше не верю! Правда, столичная командировка несколько выбила меня из колеи, но ничего, скоро я войду в привычное русло.

Болдырева распахнула двери в гостиную, где уже был накрыт стол. Пока нам прислуживала домработница, мы избегали разговоров о деле, которое привело меня сюда. Но, когда Болдырева отпустила Дашу, я спросила:

– Виктория Леонидовна, вы знаете Дмитрия Сергеевича Калинина?

– Конечно. Он живет на соседней улице, поселился здесь после смерти супруги. Раньше он со всей семьей проживал в коттеджном поселке «Радуга», а потом его супруга умерла от онкологического заболевания, дети разъехались по заграницам, вот он и сменил место жительства. – Болдырева оказалась весьма сведущей соседкой Калинина. – И правильно, что ему одному-то в огромном коттедже делать, тем более если с ним связаны не самые приятные воспоминания?

– А я слышала, что Дмитрий Сергеевич вроде бы вновь жениться собирается…

– Правда? А для меня это новость. И кто же его избранница? – поинтересовалась моя собеседница.

– Молодая женщина, бывшая фотомодель.

– Молодая, – с осуждением повторила Виктория Леонидовна, – да еще и фотомодель! Надо было мне по молодости тоже за богатого старика замуж выходить, а я вот за своего ровесника вышла, а он был гол как сокол. К чему это привело, вы сами знаете. Алексей сделал карьеру благодаря моему отцу. А где благодарность?! Спасибо – вы, Татьяна Александровна, помогли мне вывести его на чистую воду, иначе предприятие моего отца ушло бы налево вместе с моим мужем… Так, ну и насколько эта модель моложе Калинина? Ему самому-то, наверное, уже под шестьдесят?

– Дмитрию Сергеевичу пятьдесят девять лет, а вот влюбился он в двадцатитрехлетнюю девушку.

– Так она же ему во внучки годится! Ну надо же, каков! А по нему и не скажешь, что он такой ловелас. Татьяна Александровна, так вас родители этой девицы наняли или дети Калинина?

– Ни те и ни другие.

– Еще интереснее! – Болдырева принялась сверлить меня пристальным взглядом, надеясь, что я тут же и выложу ей все подробности моего расследования.

– Виктория Леонидовна, вы же знаете, я не разглашаю имена своих клиентов, – напомнила я ей.

– Знаю. А я не имею привычки сплетничать о своих соседях, поэтому ничем вам помочь не смогу. – Моя визави демонстративно поджала губки.

– Жаль.

Так вот, оказывается, о чем предупредили меня гадальные двенадцатигранники! Я надеялась, что бывшая клиентка даст мне полезную информацию, но обманулась в своих ожиданиях. Виктория Леонидовна не удовлетворила свое любопытство и пошла на принцип. Но я действительно не могла назвать ей имена моих клиенток. Конфиденциальность – первая заповедь частного детектива.

Выдержав солидную паузу, Болдырева сказала:

– Татьяна Александровна, расслабьтесь. Я пошутила. Отчасти. Сама я вам действительно ничего не скажу, потому что больше ничего про Калинина не знаю. А вот моя Даша…

– Что – Даша? – не поняла я. – Вы эту девушку у него переманили?

– Нет: моя кухарка приходится дальней родственницей домработнице Калинина. Так что она наверняка знает, что творится в его доме, и гораздо лучше меня. И потом, ей-то посплетничать не так зазорно, как мне. Вы не находите?

– Ну да, конечно.

– Даша! – крикнула Болдырева. – Иди сюда!

Девушка вошла в гостиную и сказала:

– Я слушаю вас, Виктория Леонидовна.

– Присядь с нами, дорогуша, и расскажи, что там у твоей родственницы в доме происходит?

– У какой родственницы? – уточнила прислуга, продолжая стоять.

– У Шуры, у той, что у Дмитрия Калинина работает.

– Ну, у нее все нормально.

– А у Дмитрия Сергеевича?

– Я не знаю, – скромно ответила кухарка. – Это не мое дело.

– Даша, то, что ты сплетни по поселку не разносишь, это хорошо. Но если я тебя о чем-то спрашиваю, значит, мне надо это знать, – строго сказала ей Болдырева. – Не говорила ли тебе Шура, что ее хозяин жениться собирается?

– Ну как же – говорила, – подтвердила девушка и присела на свободный стул. – Дмитрий Сергеевич действительно хочет жениться. Он уже месяца два об этом говорит, только тетя Шура свою будущую хозяйку еще не видела.

– То есть невеста Калинина пока здесь не живет? – уточнила я.

– Да ее и в Тарасове-то сейчас нет. Дмитрий Сергеевич ее лечиться в Германию отправил.

– Она что же, больная? – удивилась Виктория Леонидовна. – Разве вокруг здоровых женщин мало?

– Нет, просто Мария Васильевна в аварию недавно попала, травмировало ее сильно. Вот Калинин и решил, что ей надо пройти в Германии курс лечения. Она уже около месяца там находится, и Калинин тоже собирается туда поехать на следующей неделе. А вообще он и кольца уже купил…

Болдырева вопросительно уставилась на меня. Я поняла – интересуется, остались ли у меня еще вопросы к ее прислуге.

– Скажите, Даша, у Калинина есть синий «Фиат Добло»? – спросила я.

– У Дмитрия Сергеевича много машин. И синяя есть, только я в марках не разбираюсь. – Девушка задумалась. – Хотя тетя Шура как-то раз мне говорила, что ездила на «Фиате», с водителем, на рынок.

– Как этот водитель выглядит?

– Ему около тридцати, высокий такой, мускулистый.

– Ясно. – Я дала Болдыревой понять, что мое любопытство полностью удовлетворено.

– Ну что ж, Даша, спасибо за информацию, надеюсь, ты понимаешь, что Шуре об этом рассказывать необязательно?

– Да, конечно, – сказала девушка, поднимаясь со стула. – Чай нести?

– Минут через десять.

– Хорошо. – Даша поклонилась и вышла из гостиной.

– Татьяна Александровна, неужели это все, что вы хотели узнать?

– Откровенно говоря, я думала, что Мария живет здесь и крутит Калининым, как хочет, но, как выяснилось, она лежит в немецкой клинике…

– Вас это расстраивает?

– Чисто по-человечески я рада за Машу – у нее вся жизнь впереди, а с лицом, изуродованным в результате аварии, радости от этого девушке было бы мало. Но есть и обратная сторона медали – мне придется выстраивать новую версию, но я даже не знаю, в каком направлении мне следует двигаться.