Долина откровений - Чингиз Абдуллаев

– У нас есть немного времени, – спокойно сказала она, глядя на меня своими прекрасными глазами. Есть глаза, которые как будто светятся изнутри. Вот у неё были такие светло-зеленые глаза. И ещё вечная смешинка, некая ирония, которую я сразу почувствовал. Представляю, как должен был злиться Гога, когда она разговаривала с ним с этим выражением лица. Она даже в постели смотрела на вас таким взглядом, что вы начинали ещё больше заводиться.

Я только успел принять левитру, чтобы снова продемонстрировать свою силу. И хотя у нас было всего полтора часа, могу вас уверить, что мы провели это время с большой пользой для обоих. Потом был быстрый сбор, нервная спешка. Она оставила свою мочалку в ванной, я забыл два своих галстука. Но чемоданчики мы собрали и успели спуститься вниз. Феликс, как обычно, немного опоздал. Он посмотрел на нас, нахмурился и ничего не сказал. Наверно, его раздражала моя спутница. К тому же он понял, что его глупый план моего устранения провалился. Неужели он действительно полагал, что я могу сбежать, испугавшись Гоги?

Самолет нас уже ждал. Мы вылетели точно в срок. На этот раз обошлось без приключений. Хотя мы летели через Южно-Китайское море, известное своей неустойчивой погодой и ураганными ветрами. Но на этот раз мы летели нормально. Очевидно, весь запас наших «самолетных» переживаний мы потратили во время полета в Малайзию. Перелет из Куала-Лумпура в Бруней занял чуть больше двух часов. Самое поразительное, что вся северная часть Калимантана – это тоже часть Малайзии. А в ней есть ещё небольшое княжество, известное на весь мир. Это Бруней, владыка которого до недавнего времени был самым богатым человеком в мире. Он прославился тем, что у него отменный гараж на несколько сот автомобилей и он обычно оставлял чаевые в отелях в размерах от трехсот тысяч долларов. Но с развитием технологий в девяностые годы его обошли по богатству Билл Гейтс и другие, которые все увереннее занимали первые строчки в списках самых обеспеченных бизнесменов.

Если спросить обычного человека, где находится Бруней, он почти наверняка решит, что это государство в Арабских Эмиратах, ведь именно там самые большие запасы нефти. На самом деле Бруней находится в Юго-Восточной Азии на острове Калимантан, где тоже найдены колоссальные запасы нефти. Он получил свою независимость только в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году. Сейчас в султанате проживает больше трехсот пятидесяти тысяч человек. И им правит абсолютный монарх – Хассанал Болкиах. Вы можете мне не поверить и подумать, что я решил над вами посмеяться, но национальный праздник Брунея, который они отмечают военными парадами, это двадцать третье февраля. Помните День армии и флота? В советских школах в этот день девочки поздравляли мальчиков.

Население Брунея состоит на шестьдесят пять процентов из малайцев, на двадцать из китайцев (куда деться без них в Азии), а остальные – это воинственные даяки, загадочные меланау, религиозные келаяны и лучшие охотники – муруты. Вот такой пестрый этнический состав. Малайцы, конечно, все мусульмане, а среди остальных попадаются разные верования. Хотя много китайцев-христиан, что само по себе достаточно интересно.

Мы прилетели в столицу Брунея – город Бандар-Сери-Бегаван. Если учесть, что треть населения страны живет в столице, то можно представить себе, насколько безлюдны оставшиеся территории. Хотя территория Брунея всего около шести тысяч километров. И здесь в основном тропические леса и небольшие деревни. А участки, где добываются нефть и газ, давно освоены и расчищены для промышленного производства.

Нас отвезли на окраину города, где были забронированы две виллы. Одна большая с шестью спальными комнатами, где мы должны были остаться в эту ночь, а вторая небольшая с тремя спальными комнатами. Но, учитывая, что в каждой могли поселиться по двое, там оставались Равлюк, прилетевшие с нами двое его помощников и встречавшие нас двое местных гидов, которые должны были отправиться с нами в это путешествие. Из Самаринды передали, что там все уже готово для нашего путешествия. Самое интересное, что спальные комнаты на нашей вилле распределились следующим образом. Женщинам и Ибрагиму достался второй этаж, а остальным мужчинам первый. Я не стал ничего уточнять. Ведь наверняка Равлюк получил указание на подобное расселение. Можно было отправить наверх Дебольского или Феликса, а меня поселить рядом с Юлией. Но они решили сделать иначе. Я не стал ничего менять. В конце концов, какая разница. Все равно ночью я поднимусь к ней в спальню, и она меня пустит.

Вечером мы собрались на ужин в большой гостиной нашей виллы. Нам прислуживали две местные девушки-китаянки. После удачного перелета у всех было хорошее настроение. Мы наконец прибыли на Калимантан и теперь собирались отправиться в путешествие. Завтра днем мы перелетим в Самаринду, и рано утром следующего дня начнется наше путешествие. Я уже предвкушал, какая у меня будет охота. Нам принесли местную водку, и мы все расхохотались. Вчера вечером мы отказывались от лучших французских и итальянских вин. А сегодня решили попробовать их местный напиток. Алкоголь был довольно слабым и напоминал горьковатую текилу градусов на тридцать. Но такой напиток развеселил нас ещё больше.

– Завтра мы полетим на небольшом самолете местной авиакомпании, – напомнил Леонтий Яковлевич, – нам заказан канадский «CRJ-100», чтобы перелететь из Брунея в Самаринду. Лететь довольно далеко, километров шестьсот. Но мы должны долететь минут за сорок пять. А уже оттуда выйдем на маршрут. Я надеюсь, все хорошо себя чувствуют и никаких проблем у нас больше не будет.

– У меня по-прежнему немного кружится голова, – пожаловалась Алла.

Леонтий Яковлевич строго взглянул на Ибрагима, ведь именно тот был ответственен за свою знакомую.

– Небольшая мигрень, – примиряюще сказал Ибрагим, – ничего страшного.

– А вы как себя чувствуете, госпожа Ивченко? – спросил Дебольский у Юлии.

Она пожала плечами и улыбнулась. Я снова подумал, какие идеальные у неё зубы. Ровные и прямые, как у хорька.

– Превосходно, – ответила она, – я сделала потрясающие снимки в Куала-Лумпуре. И надеюсь завтра утром немного побродить по Брунею. Здесь почти не бывает российских туристов.

– Нам разрешили въехать на сутки, – строго напомнил Леонтий Яковлевич, – и завтра днем мы уезжаем. Но утром после завтрака нам обещали выделить два джипа, чтобы мы могли немного покататься по городу.

– Очень хорошо, – кивнула Юлия, – я заранее записываюсь на все экскурсии.

– А я нет, – простонала Алла, – я лучше утром немного полежу в постели.

Ибрагим зло взглянул на неё. Но ничего не сказал.

– У нас полная демократия, – развёл руками Дебольский, поняв его состояние. – Кто захочет, поедет, кто не захочет, останется здесь. Но завтра в четыре мы вылетаем в Самаринду. А сегодня мы познакомимся с нашими проводниками. Один из них даяк, а другой мурут. Даяки считаются самым воинственным племенем на острове, говорят, что они съели часть экспедиции Магеллана, а муруты лучшие охотники на Борнео.

– С такими проводниками можно путешествовать где угодно, – вставил Феликс, – а ещё впереди будет идти группа Равлюка. С ними тоже будет несколько местных охотников. А наши двое проводников ждут нас в соседнем доме. Я попросил Равлюка привести их сюда.

– Надеюсь, наше путешествие будет интересным, – кивнул Дебольский, – особенно для нашего охотника, – он взглянул в мою сторону. – Мы должны попробовать местной медвежатины или рагу из носорога.

– Обещаю, – пробормотал я, – пусть только Равлюк даст мне моё оружие.

– Завтра вы его получите, – сказал Леонтий Яковлевич, – по законам Брунея мы не могли ввозить сюда целый арсенал. Даже наши проводники заберут свои винтовки только в Самаринде. Вот, кстати, и они.

Равлюк вошел с двумя мужчинами. Один был коренастый, заросший, темный, почти черный с широкими ноздрями, большими глазами, курчавыми волосами. Это был даяк Хайрил Тататнга.

Второй был высокого роста, стройный, неплохо сложенный. У него были раскосые глаза, как у многих азиатов. А на подбородке заметный шрам, очевидно, от ножа или когтей хищника. Это был охотник-мурут Ахдиад Бандахар. Даяк был одет в какой-то непонятный костюм, словно тяжелый плащ был наброшен на голое тело. У мурута одежда была более цивильной.

– На каком языке мы будем с ними общаться? – спросила Алла по-русски. – Они же наверняка не понимают ни русского, ни английского.

– Здесь английский второй язык, – возразил Равлюк, – они оба немного понимают английский и даже голландский.

– Вы говорите по-английски? – спросил я у наших проводников, переходя на английский.

– Да, – кивнул даяк.

– Говорим, – подтвердил мурут.

Оба не отличались многословием. Мы переглянулись. Эти «дети природы» и должны быть такими. Даяку было лет пятьдесят или немного больше, мурут был значительно моложе. Ему должно было исполниться к моменту нашей экспедиции лет тридцать. Позже я узнал, что ошибался. Даяку Хайрилу было тридцать шесть, а муруту Ахдиаду тридцать восемь. Но как можно вычислить возраст у этих азиатов?