Coma - J. Huss

На протяжении всего дня, я не могла выбросить его слова из головы. Расставляй приоритеты. И умей принимать поражения. Маленькие сражения не имеют решающего значения. Главное — исход самой войны. В тот момент я уже знала, что моя война должна быть выиграна. И поэтому, когда налетал сильный ветер и хотел сбить меня с моего пути, я просто на некоторое время опускала паруса, но это никогда не значило, что я не одержу победу. Внимательность и молчание — отличные качества, которые в итоге помогли мне достичь своей цели — сбежать.

— Так ты пыталась заставить меня ревновать? — он вновь поворачивается ко мне, на его лице беспристрастное выражение. Но я уже знаю, что ему нравится моя коварная сторона.

— Именно, — отвечаю я.

— Знаешь ли ты, что случается, когда я начинаю ревновать? — он вновь подступает ко мне, сжимая своими ладонями мою шею. Несмотря на опасность происходящего, несмотря на то, как он стискивает мое горло, он одновременно поглаживает большими пальцами мой подбородок, словно успокаивая и уговаривая довериться ему. Мое тело в ту же минуту призывно реагирует на его ласку, между ног начинает разливаться знакомое желание и пульсация.

— Нет, — отвечаю я мягко.

Он всматривается в мои глаза в течение нескольких секунд, затем прижимается своим твердым телом к моему, почти касаясь своими губами моих.

— У кого власть, Харпер?

— У тебя, — отвечаю я послушно.

Он нежно прижимается к моему лбу своим и хрипло выдыхает, почти смеясь.

— Как ты будешь себя вести?

— Я буду вести себя хорошо. Я буду послушной. Хочешь, чтобы власть была в твоих руках, ну, тогда так тому и быть.

Он резко отпускает мое горло и хватает за руку, направляясь в сторону дома. Я покорно следую за ним. Мы спускаемся по ступенькам, которые ведут в подвальное помещение, Джеймс решительно подходит к бойлеру, достает ключ оттуда, где я его обычно прячу. Он стреляет в меня хмурым взглядом, как будто ожидая моего комментария о том, что ему известно, где я прячу ключ. Но я не произношу ничего, потому что все, о чем в этом момент я могу думать — поглощающие меня развратные образы того, как он будет меня ласкать. Он открывает дверь, заталкивая меня внутрь.

Я останавливаюсь посреди коридора, как будто это не моя квартира, а его. Он закрывает дверь и пару секунд смотрит на нее, словно внутри него происходит битва, как будто он пытается принять какое-то важное решение. Когда он разворачивается, его глаза наполнены пылающим пламенем. Он сжимает большими, шероховатыми ладонями мои предплечья, ловким движением отталкивая меня к стене и прижимая своим телом к ее поверхности. Бедром он принуждает меня раздвинуть ноги, потираясь им о чувствительное местечко между моих ног, что дает ему беспрепятственный доступ туда, где я больше всего жажду его прикосновений. Я прикусываю губу, содрогаясь всем телом под его натиском, и из моей груди вырывается мучительный стон, который он воспринимает, как положительный ответ. Затем его губы прижимаются к моим, наше дыхание смешивается. И Джеймс страстно целует меня.

Он прикусывает мою нижнюю губу, чем очень удивляет меня. Я всхлипываю от боли и чувствую металлический привкус крови во рту, но прежде чем я успеваю отреагировать, он ласково проводит своим языком по ранке, слизывая выступившие капельки крови. Через пару секунд он захватывает мою верхнюю губу между зубов, слегка покусывая и посасывая.

— Мммм, — это все, что вырывается у меня. Я поднимаю руку, чтобы оттолкнуть его, но он перехватывает мое запястье и пригвождает его у меня над головой.

— Сделаешь это еще раз, я тебя свяжу, затем отшлепаю и жестко трахну.

Я делаю глубокий вдох, чтобы немного успокоить бурлящее желание. В такие моменты я чувствую себя очень уязвимой и неуверенной.

— Есть какие-нибудь ограничения, Харпер? Тебе лучше всего сказать сейчас, если они есть. Потому что то, что произойдет дальше, не будет похоже на «романтическое соединение двух тел», как пишут в глупых романчиках. Это будет грубо, жестко, похотливо, но никак не романтично.

Проклятье. Какие там у меня ограничения? Они же есть? Я же не могу быть настолько извращенной.

— Ты мне доверяешь? — когда я поднимаю на него взгляд, он смотрит на меня серьезно. Очень, очень, очень серьезно, как будто решается вопрос: должна ли я окатить его яйца кипятком или нет.

Я отрицательно качаю головой, потому что на его вопрос очень легко ответить.

— Нет, не совсем, Джеймс. Я имею в виду, да, очень хочу этого. Правда, хочу. Но между нами существует лишь влечение и, возможно, уважение, но не более. Это, как например, ты видишь большую собаку, которой про себя восхищаешься, но ничего более.

Он скользит по мне своими изумрудными глазами. Теперь я понимаю, о чем он говорил, он предоставил мне шанс решать. Это очень хорошо, как мне кажется.

Джеймс отпускает мое запястье и легко целует меня в кончик носа, говоря:

— Хорошо.

— Хорошо? — боже, только, пожалуйста, не дай ему изменить свое решение, он же не передумал? Срань Господня. — Джеймс…

Он прижимает подушечки пальцев к моим губам, затем передвигается ближе ко мне и проводит языком по нижней губе, нежно посасывая ее.

— Мне нужно знать, как ты этого хочешь, Харп. Или я могу зайти слишком далеко. И... — Он берет мое лицо в ладони и притягивает меня к себе, потираясь своей промежностью о мои бедра. — Я не хочу причинить тебе боль, потому что для тебя это значит слишком много. Даже такой бессердечный ублюдок, как я, понимает это.

А чего хочу я? Я просто хочу секса. Я хочу, чтобы гребаная пульсация неудовлетворения сменилась сногсшибательным освобождением.

— Мне нужно знать, уверена ли ты в своем желании?

— Я уверена, — говорю я быстро. — Правда, и если ты сейчас остановишься, я клянусь, что пойду и найду того парня на скейте.

Он сильно шлепает меня по заднице. Я вскрикиваю и пытаюсь отстраниться, но он с силой удерживает меня на месте в ловушке своего тела, и шлепает меня второй раз по бедрам и третий между ног.

Я вскрикиваю еще и еще.

— Тебе лучше бы сказать, что ты раскаиваешься за свои слова, — напряженно произносит он, пристально прожигая меня взглядом.

— Извини, просто я ...

— Ты просто пытаешь подтолкнуть меня, а мне это жутко не нравится. — Он смотрит, не сводя своего взгляда с меня, затем сужает глаза и стискивает челюсть.

Я до боли закусываю губу, пока не чувствую привкус крови, потом все-таки киваю.

— Хорошо. Прости меня, это была глупая шутка. Я совершенно не заинтересована в том парне. — Он смотрит на меня подозрительным взглядом, но я уверена, что сейчас он больше в игривом настроении, нежели в раздраженном. Несмотря на свои мысли, я киваю ему и послушно произношу. — Я клянусь.

— Так ты полностью готова? — его пальцы проскальзывают под мою футболку, ладони ложатся мне на талию, они ощущаются немного холодными на моей разгоряченной коже, и эта разница температур заставляет кожу покрыться мурашками. Мои соски превращаются в острые пики.

Руками я обнимаю его за шею, приближаю губы к его щеке и шепчу:

— Я готова, как никогда.

— И никаких ограничений?

— Просто... будь нежным и милым.

Беззаботная улыбка растягивается на моем лице, потому что я совершенно не знаю, что делать. Я не имею опыта в таких делах. Он что думает, что я мечтала о своем первом разе, как многие девчонки? Ну что ж, он ошибается. Я также не читала никаких романов на эту тему. Но да, я как-то говорила о сексе с престарелой медсестрой на нашем корабле. Тогда она мне дала ясно понять, что никого секса не может быть и в помине, пока я не выйду замуж, за того, кому я была обещана. Кстати, как раз пришло время моего замужества. Пришло время, когда мой отец должен отдать меня, как какую-то вещь, парню, которого я видела всего пару раз в моей жизни, и то, когда мне было шесть лет.

Он издает рык в мою шею:

— Бл*дь, Харпер. Ты сводишь меня с ума. Ты должна мне сказать, что мне ни в коем случае нельзя делать или я, клянусь, сделаю все, чего так желает моя темная душа.

— Я не знаю, что тебе сказать. Я просто хочу, чтобы это ощущалось приятно. Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне и сделал мне приятно. Чтобы убрал одолевающее меня чувство одиночества... — Я замолкаю и смотрю ему в глаза, его внимание всецело приковано ко мне, как будто он ловит каждое мое слово. — Дай мне почувствовать себя желанной.

Одним махом он стягивает мою футболку. Мои соски напрягаются еще сильнее, когда их касается прохладный воздух комнаты. Затем я чувствую, как он сжимает твердые вершинки между пальцами и перекатывает их, мое сердце начинает биться сильнее от его откровенной ласки, а дыхание становится рваным и толчками вырывается из груди. Затем Джеймс накрывает своей ладонью мою грудь, а большим пальцем вырисовывает замысловатые круги вокруг моих сосков. И следующее, что я чувствую, как его рот накрывает мои губы, и он проскальзывает языком между ними. Другой рукой он расстегивает молнию на моих шортах, забираясь ладонью под материал крошечных трусиков, его пальцы проникают между разбухшими и влажными складочками.