Принцесса на Кириешках - Дарья Донцова

– Не обратили, случайно, внимания, кто мой автомобиль обидел?

Парень в черном комбинезоне лениво покатал языком жвачку:

– Мне в ту сторону смотреть не надо, деньги за другое платят! И вообще, в магазине ремонт, тут вчера тоже одному весь комплект прокололи.

– Что же делать! – расстроилась я.

– А и правильно проучили, – занудела женщина в коричневой «дутой» куртке, с интересом наблюдавшая за происходящим, – поставила на тротуаре, мешаешь людям ходить, получи гранату. Вас, богатых, только так учить и надо! Натырили народного добра, налямзили наших денежек, теперь на иномарках катаетесь, а мы пехом за картошкой чешем! Надо у капиталистов деньги отнять и бедным отдать, тогда все будет по справедливости.

Я отошла в сторону. «Мир хижинам – война дворцам!» – это мы уже слышали и даже долгие годы жили по такому принципу, но ничего хорошего не получилось. На земле всегда будут богатые и бедные, боюсь, с таким расслоением ничего не поделать. Только во многих странах нищета считается унизительной. Если к тридцати пяти годам не сумел заработать себе на нормальное существование, если дети ходят в рванье, а жена побирается по знакомым – значит, ты лентяй и неудачник. Но в России, увы, все наоборот. Бедный не хочет приложить усилий, чтобы стать богаче. Пусть лучше все вокруг превратятся в нищих, и тогда мы будем счастливы. Увы, это не так. Отсутствие денег унижает и озлобляет. Мы во всех своих бедах привыкли винить кого угодно, кроме себя. Ну скажите, пожалуйста, с какой стати платить огромные суммы парню, помогающему парковать машины на улицах Москвы? В большинстве европейских столиц подобной немудреной работой занимаются студенты, зарабатывающие так прибавку к стипендии, а у нас – хмурые дядьки лет по сорок. И кто виноват, что они, дожив до седых волос, не научились работать? Правительство? Папа с мамой? Ой, не надо! Сами ничего не хотели: ни учиться, ни трудиться, вот и результат. Ну-ка посмотрите вокруг внимательно. В повально пьющей деревне, среди покосившихся избенок обязательно найдется добротный дом из кирпича, под железной крышей. Что, его хозяин выпросил себе за особые заслуги субсидии и льготы? Да нет. Просто он разводит свиней, сыновья торгуют мясом, невестки заботятся о коровах и готовят на продажу всякие вкусности: ряженку, творог, сыр, масло, сметану. Жена возится день-деньской с цветами, старшие внуки стоят с букетами у магазинов, даже старухам – матери и теще – нашлось дело по силам. Первая ведет хозяйство, а вторая вяжет из козьей шерсти носки и варежки – кстати, козы тоже свои. Никто из них не пьет, грязной работы не чурается, не исходит завистью к соседям. Просто работают от рассвета до заката. Вот такие люди вызывают у меня уважение.

Да в любом маленьком городке, в самой глухой провинции есть люди, вполне благополучные материально. Знаете, почему они не прозябают в нищете? Да потому, что не ноют, не стонут, не рыдают, а стойко переносят удары судьбы и умеют принимать нестандартные решения. Закрыли завод, на котором проработали почти всю жизнь? Это плохо, но не голодать же? Значит, будем обшивать соседей, делать им прически, сколачивать мебель, строить дома, штукатурить стены, разводить кур, сажать цветы… Главное, не падать духом. Ах, вы ничего такого не умеете? Так учитесь! Не хотите? Тогда не жалуйтесь на нищету. Хорошо живет лишь тот, кто пашет с утра до ночи, а не ноет на диване. Увы, время сейчас такое!

Посмотри вокруг, и дело, за которое тебе заплатят, найдется непременно, только не надейся на должность президента, ее всем не получить.

– Жаль, что тебе еще и стекла не побили! – рявкнула «дутая» куртка и с чувством выполненного долга удалилась.

Стряхнув оцепенение, я развила бешеную деятельность. Побегала по ближайшим дворам, нашла рукастых мужиков, согласившихся за разумную цену «обуть» моего коняшку, а потом пригнать его к офису радио «Бум».

Когда проблема была решена, я понеслась к метро. Опаздывать никак нельзя, передача идет в прямом эфире.

В вагоне нашлось свободное местечко. Я ввинтилась между двумя дядьками, сидевшими с широко расставленными ногами, и закрыла глаза. Эх, жаль книги с собой нет. Ехать, правда, недалеко, можно просто подремать, но отдохнуть мне не удалось. По вагону шеренгами зашагали нищие. В последнее время я, пересев за руль, перестала регулярно пользоваться подземкой, но, похоже, в метро ничего не изменилось.

Сначала по проходу протащилась кругломордая девица, прижимавшая к себе подозрительно крепко спящего бутуза.

– Подайте кто сколько может, – ныла она, – мы из Владивостока приехали, у сыночка онкология! Сделайте милость, лекарства дорогие! Вот справки…

Тряся пожелтевшим исписанным листом бумаги с печатями, «несчастная мать» медленно приближалась ко мне.

Я отвернулась. Вот врунья! За ней черноглазая, смуглая, замотанная в платок девчонка протолкала кресло, в котором сидел безногий мужик лет шестидесяти с опухшим от водки лицом. На шее у него висела табличка: «Помогите чеченскому ветерану, которого государство бросило на произвол судьбы».

Я снова отвернулась. Уже не знаю, где пьяница лишился конечности, но явно не в бою за взятие города Гудермеса. Хотя, может, я стала жестокой? Но никто из пассажиров не спешил лезть за кошельком. Мы все злые? Или просто поняли, что нищенство – это бизнес?[2]

Не успел «ветеран» выкатиться в двери, как ему на смену явился молодой, вполне здоровый, румяный парень с большой сумкой.

– Граждане пассажиры, – возвестил он, – минуточку внимания, извиняйте, отвлекаю вас, но дело важное.

Мне стало интересно. Что за легенду придумал этот мордастый побирушка? Навряд ли он станет сейчас петь о тяжелом состоянии здоровья или недавно скончавшихся родителях. Скорей всего, заноет о потерянных документах и билете. Хотя такой нахал вполне способен собирать деньги на похороны любимого таракана.

– Время страшное, – вещал тем временем парень, – дома обваливаются, поезда взрываются, ваще беда. Наша лаборатория разработала замечательную штуку, защитный шлем «Аргус». Вот смотрите.

Парень вынул пакет, встряхнул его и надел на голову. Я захлопала глазами, коробейник стал похож на древнее божество, если кто бывал в Музее изобразительных искусств, в зале, посвященном Египту, поймет, кого я имею в виду. Тело человека, а голова не ведомого никому животного.

– «Аргус» позволяет вам находиться до суток в задымленном или загазованном помещении. Он тот же противогаз, только модернизированный и относительно комфортный, – продолжал торговец.

Теперь его голос звучал глуше, но все равно был хорошо слышен.

– Стоит шлем сто рублей, может, это и дорого, но вы себе жизнь покупаете.

– Из чего он сделан? – поинтересовался мужчина в очках.

– Космические разработки, – туманно ответил юноша, – у нас и сертификат есть, да только массовое производство наладить не можем. Ей-богу, бесплатно бы раздавали, но, знаете, в каком сейчас состоянии наука!

– Голову прикроешь, а газ или дым под шлем проберутся, – протянула женщина в синей куртке.

– Нет, смотрите, тут воротник, он намертво прилипает к одежде, а на голое тело еще лучше крепится. Подергайте.

Тетка встала, осмотрела парня и констатировала:

– Верно. Как же его снять?

– Шнурок дернули – и опаньки!

«Аргус» оказался в руках продавца.

– Он одноразовый? – продолжала расспросы тетка.

– На пять использований.

– Мало.

– Вы собираетесь каждый день в теракт попадать?

– Ну… нет, конечно. А на детей его надеть можно?

– Обязательно! Кстати, на животных тоже! Берете?

– Молодой человек, – крикнула я, – мне продайте!

– Сколько? – оживился торговец.

– Семь человеческих, два на мопсов, два на щенков той же породы и пару для взрослых больших собак.

Не скрывая радости, парень вытащил калькулятор.

– Скидочку вам сделаю, – пообещал он.

– Эй, а нам хватит? – забеспокоилась тетка. – Ишь какая! Все ей одной! Думаешь, только тебе выжить охота?

– Вы не волнуйтесь, – засуетился юноша, – сумка полная, шлемов туча.

ГЛАВА 11

Утром я торжественно вручила Кирюшке и Лизавете пакеты.

– Это что? – хором спросили школьники.

– Шлем «Аргус», – объяснила я, – увы, необходимая в наше время вещь.

Дети выслушали инструкцию.

– Стёбно, – заявил Кирюша, – значит, и на собак есть?

– Да, вот эти.

– Суперски, – подхватила Лизавета, – животные тоже люди.

– Если вы так любите собак, – сказала я, – то быстренько прогуляйте их во дворе и садитесь в машину. Забыли, наверное, что теперь метро не у дома.

– Да уж, – горько вздохнул Кирюша, – вставать надо на час раньше!

– Зато можно про соседей не думать! – заорала Лиза. – Гуляй не хочу! Эй, на выход, псарня!

Топая и лая, свора вынеслась из дома. Я сунула Кирюшке в руки совок и метелку.