Принцесса на Кириешках - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она внезапно замолчала.
– Ну и что? – продолжала недоумевать я.
Она пожала плечами:
– В сущности, ничего особенного. Только в спальне на кровати нашли два тела: Васи и Нели. Оба голые, в дыму они задохнулись. Нам потом в милиции объяснили: редко кто совсем в головешки превращается, как правило, водой залить успевают, а от дыма деться некуда, в квартирах полно пластика, синтетики всякой. Вот они и надышались до остановки сердца. Да перед этим выпили, на столике бутылка виски осталась. А еще нашли пустой пакетик из-под сухариков «Кириешки». Он в ботинок к Васе попал, потому и не сгорел, наверное, с тумбочки свалился. Ясное дело, выпили, а на закуску только сухарики, ну и заснули. Ася, кстати, абсолютно уверена, что Неля убила Васю.
Я подскочила на месте:
– Да ну!
Оля ухмыльнулась:
– Прикинь! Нелька в Ваську втюрилась как кошка! По нему вообще девки сохли, хотя мне лично непонятно почему. Вовсе даже был не красавец и не супермен, такой пентюховатый, ни на кого голоса повысить не мог, ну что в нем хорошего?
Я молча слушала разболтавшуюся Ольгу. Очевидно, дети в семье Курочкорябских выросли разными. Вася пошел в мать, приветливую, неконфликтную, думающую только о других людях, а Олечка удалась в папеньку, на редкость эгоистичного Льва Яковлевича. Похоже, академик не станет особенно переживать, если вся его семья внезапно вымрет. Его при такой ситуации взволнует лишь одно: кто же теперь станет за ним, замечательным, ухаживать!
– Вася сам ушел от Нели, – продолжала Ольга, – и вскорости женился на Светке. А Нелька словно с цепи сорвалась, звонила, плакала, потом пугать его стала: дескать, убьет разлучницу.
Вася встретился с бывшей любовницей и попытался ее урезонить. Неля вроде бы сконфузилась и пообещала более не мешать семье Курочкорябских, но потом снова принялась названивать. Правда, теперь ее угрозы стали иными. Свету Смешкина решила пощадить и оставить в живых, убить Неля хотела Васю, а заодно и себя. – Ну и вышло чего? – без всякой горечи в голосе сказала Оля. – Она таки выполнила задуманное. Заманила Васю в постель и подожгла квартиру!
– Ужасно, – вздрогнула я, – может, все-таки это неправда? Вдруг проводку замкнуло? А как Света отреагировала, узнав, что муж умер в постели с другой женщиной?
Оля скривилась:
– Ася у нас ненормальная! Позвала меня и сказала: «Упаси вас бог сообщить Свете о Неле! Ей волноваться нельзя. Вася и не думал жене изменять, сами знаете, как он Светочку любил, это все Неля! Ее рук дело! Опоила его спиртным и убила!»
– И Света не узнала об измене мужа? – с легким сомнением спросила я.
Оля ухмыльнулась:
– Говорю же, она хитрая очень. Нас всех в милицию вызывали. Там такие дуболомы сидели, по сто раз переспрашивали: «Это правда, что Василий практически не употреблял спиртного?» Небось кто-нибудь из них Светке правду и рассказал. Только она предпочла молчать!
– Почему?
– Да все из тех же соображений, из-за денег. Если она знает об измене мужа, то каково оставаться в его доме? Надо же поругаться со всеми, со свекровью в частности, и хлопнуть дверью!
Я внимательно слушала Олю. Вовсе не обязательно конфликтовать с матерью мужа. Кое-кто продолжает дружить со свекровью даже после развода. Но, боюсь, подобное поведение Оле непонятно. Она-то, похоже, привыкла добиваться своего криком и скандалами.
– Хочешь скажу, отчего я уверена, что она знала про Нельку? – вдруг спросила Оля.
– Да, – кивнула я.
Она заговорщицки понизила голос:
– Тут все думают, что у нее выкидыш был. Только я одна в курсе произошедшего! Аборт наша красотка сделала. Васю похоронили, а она в клинику улеглась. Такой концерт закатила! Давай за низ живота хвататься, ее и отправили в больницу, да опять в самую лучшую, в центр «Материнство», слышала небось, там весь бомонд рожает.
– Ну и почему ты подумала про аборт? Оля хмыкнула:
– Поминки здесь устроили…
– В новом доме? – от удивления перебила ее я.
– Да, он же Васиным считался, хоть брат тут и не жил. Столы стояли в гостиной, в самой большой комнате. Я покурить пошла, села на веранде в углу, слышу, Светка выходит, оглянулась по сторонам, вытащила из кармана мобильник и говорит:
– Позовите доктора Ермолайчик. Аркадия Валентиновна, когда меня привезут, вы уж, пожалуйста, постарайтесь, сразу Асе сообщите, что ребенка сохранить не удалось.
Ну и ушла в дом, я за ней. А потом эта дрянь стала за живот хвататься. Да уж! Актриса она отличная! Все ей поверили, Ася первая. Прямо осыпала сволочугу подарками и безостановочно квохтала: «Ах, ах, вы со Светочкой поаккуратней, она такое горе перенесла!»
– И ты не сказала маме правду?
Оля закатила глаза:
– Попыталась, но услышала, что нельзя быть столь жестокой. «Ты, деточка, небось ослышалась! Света звонила своему доктору и волновалась о здоровье ребеночка!» Ася такая, ни о ком ничего плохого знать не хочет, всех оправдывает! Дело о смерти брата в милиции закрыли, не усмотрели в нем ничего криминального. Только я уверена, что все подстроила Неля Смешкина, решила небось, раз со мной жить не хочешь, то и никому не доставайся! Она и Васю убила, и квартиру спалила, и с собой покончила. А Ася все быстро замяла, она очень боится этого долдона обеспокоить.
– Ты о ком?
– Да о папеньке моем придурочном, – засмеялась Ольга, – не удивляйся, если он тебя Марфой звать будет, вообще сдурел!
– Лев Яковлевич большой ученый, такие люди имеют право на заморочки!
Оля расхохоталась:
– Готово! Еще одна дура! Да папашка индюк!
– У него же куча мантий!
– Что-то ни одной не видела.
– Еще толпы учеников.
– Лампа, приглядись потом и поймешь, он из дома вообще не выходит и его никто не посещает.
– Он книги пишет.
– Да? Интересно. И где они?
– Ну, не знаю.
– Ага, раньше он и впрямь писал, а за последнее время лишь крохотную методичку выпустил, страниц на десять, издание тиражом в триста экземпляров. Так мама с ней как дурень с писаной торбой носилась! Всем под нос совала: «Лев Яковлевич учебник составил». Уржаться можно!
– Ты несправедлива, – не выдержала я, – Лев Яковлевич получает большие деньги, а сейчас не советское время, просто так, за былые заслуги никто никому платить не станет.
– Деньги? – вытаращила глаза Оля. – Большие?
– Ну да, – кивнула я, – содержать загородный особняк дорого стоит. Знаешь, мы долго колебались, сможем ли выдержать такие расходы, а у нас, кстати, работают все, кроме детей, и хорошо получают. В вашей же семье, похоже, лямку тянет один отец. Конечно, на первый взгляд Лев Яковлевич выглядит немного капризным, но курице, которая несет золотые яйца, позволительно…
– Ну я офигиваю! – подскочила Оля. – Это тебе мама в уши надудела? Да все не так. Мы пашем, словно лошади: я, Ася. Только Света и папашка ни черта не делают. Одна «болеет», другой ваньку валяет.
Я заморгала:
– Ася работает?
– Да она нарасхват, по книге в месяц переводит, иногда по две. Ей отлично платят.
– Но когда же она успевает?
– Встает в пять, – пояснила Оля, – вон вчера папашку полночи устраивала, хохлов наняла мебель таскать, а в пять работать села…
– Оленька, – раздался из коридора голос Аси, – там бабы притащили вещи, которые уцелели, пойди глянь, можно что-то еще использовать или выбросить все разом?
Ольга быстро схватила меня за руку:
– Разболталась я, ты быстренько наш разговор из головы выкинь.
– Не волнуйся, я как Рейчел, никогда не выдаю чужих тайн, – шепотом ответила я.
– Это правильно, – кивнула Оля, направляясь к двери. – Те, кто слишком много чешет языком, как правило, быстро умирают. Продолжительность жизни напрямую зависит от умения держать единственный орган, в котором отсутствует кость, за зубами.
Я посмотрела вслед дочери Аси: она что, мне угрожает? Или просто по привычке ляпнула грубость? Ладно, в конце концов, нам постоянно не жить вместе с этой малопривлекательной особой. Надо потерпеть ее всего несколько месяцев, пока Курочкорябские сделают ремонт, похоже, их особняк пострадал не радикально. Мне же нужно заниматься поисками убийцы Васи, и первая кандидатура на эту роль уже наметилась: Неля Смешкина.
Узнать адрес городской квартиры у Аси оказалось очень легко. Испытывая некое неудобство от того, что приходится дурить голову хорошему человеку, я в два счета выяснила, что апартаменты расположены в самом центре, недалеко от метро «Павелецкая». Быстро воскликнув: «О господи, мне же на эфир пора!» – я поспешила к своей машине.
Кстати, я вовсе даже не соврала, мне и впрямь предстояло ехать на работу, но позднее, моя передача на «Бум» стартует в 21.00.
Выйдя на проспект около большого здания из светлого кирпича, я сразу поняла, отчего Курочкорябские предпочитают постоянно жить в поселке. Даже сейчас, в самом начале апреля, когда еще прохладно, а кое-где лежат остатки сугробов, здесь, в центре, нечем дышать. Да и шумно сверх меры. Чуть левее клокочет Павелецкий вокзал, совсем рядом высится гигантское здание, напичканное учреждениями, машину припарковать негде. Впрочем, наверное, жильцы въезжают во двор, но арка блокирована шлагбаумом, а на все мои просьбы секьюрити ледяным тоном отвечал:
