Голубая кровь - Мелисса Круз

Мими прикрылась руками и продемонстрировала ему соблазнительную спину. Ее черные трусики-бикини поднимались чуть выше талии.

— Не поможете застегнуться?

Итальянец подошел и поддел пальцем полоску трусиков, поигрывая кружевной тканью. От его прикосновения по коже Мими побежали мурашки. Он погладил Мими по ягодицам и улыбнулся ей в зеркало. Мими ответила такой же довольной улыбкой. Итальянцу на вид было чуть за двадцать, самое большее — двадцать три. На запястье у него поблескивали золотые часы «Патек Филип». Мими узнала его: она видела это лицо на страницах, посвященных светским новостям. Знаменитый манхэттенский плейбой, по слухам, разбивший сердца едва ли не половине девушек высшего света.

— Это платье выглядит на вас сногсшибательно, — произнес он, медленно застегивая молнию.

Мими отступила на шаг, склонила голову и изучающе взглянула на платье, едва прикрывающее соски. Определенно весьма впечатляющее декольте.

— Тогда почему бы нам не отправиться куда-нибудь? — поинтересовалась Мими.

Глаза ее опасно поблескивали. Она ощущала ток крови под его кожей и почти чувствовала на губах ее великолепный, сладкий, сочный вкус. Неудивительно, что она так раздражена и ослабла: со всей этой нервотрепкой вокруг похорон Эгги у нее не было времени найти себе нового парня.

Многие наверняка посоветовали бы юной девушке не садиться в «ламборджини» к незнакомцу. Но Мими, устраиваясь поудобнее на пассажирском сиденье — черные пакеты из «Барниз» были аккуратно уложены в багажник, — лишь улыбалась. На ней по-прежнему было то самое платье от Роберто Кавалли.

Итальянец включил зажигание, нажал на педаль акселератора, газанул, и желтый приземистый спортивный автомобиль, взвизгнув покрышками, понесся по Мэдисон-авеню. Водитель хищно взглянул на девушку, закинул правую руку на спинку ее сиденья и по-хозяйски положил ладонь ей на плечо.

Мими и не подумала возражать. Вместо этого она сдвинула его руку вниз. Итальянец сжал ее грудь сквозь тонкую ткань, и Мими ощутила возбуждение. Второй рукой он умело вел машину, лавируя в потоке транспорта.

— Так хорошо? — спросил он с сильным итальянским акцентом.

— Очень хорошо.

Мими медленно облизнула губы. Этот плейбой понятия не имел, во что он вляпался.

ГЛАВА 12

— Расскажи-ка мне еще раз, что произошло.

Блисс полулежала на белой кожаной кушетке в кабинете доктора Пат. Родители записали ее на прием после того, как прошлой ночью она разбудила их истошными воплями.

— Вчера вы были в храме, — подсказала доктор Пат.

— Да, именно. В египетском крыле «Метрополитена», — подтвердила Блисс. — Он просто убрал руку с моих глаз, и я увидела этот храм.

Блисс толком не была уверена, что же собственно лечит доктор Пат. Кабинет ее походил на кабинет дерматолога, но в смежных кабинетах делали УЗИ нескольким беременным женщинам.

— Да, это ты уже сказала.

— А потом… — Блисс покраснела. — Думаю, он хотел меня поцеловать. Наверное, и поцеловал, но точно не уверена, я на какое-то время отключилась. Следующее, что я помню, как иду с ним по американскому крылу и рассматриваю мебель.

— И больше ничего не помнишь?

— Я помню крик.

— Твой крик?

— Нет-нет, чей-то чужой. Вдалеке, — ответила Блисс.

Она оглядела кабинет доктора Пат. Ей в жизни еще не встречался кабинет чище и белее этого. Блисс заметила, что даже медицинские инструменты сверкают и что они очень художественно разложены в итальянских стеклянных контейнерах.

— Расскажи об этом.

Блисс еще больше покраснела. Она не решалась открыть то, что так сильно ее беспокоило. Родители уже решили, что она свихнулась, что, если и доктор Пат подумает так же?

— Ну, это было очень странно, но как-то вдруг оказалось, что я стою перед храмом, который совсем целый. В смысле, что я в Египте. Было очень жарко, и храм возвышался такой огромный… Я как будто очутилась внутри фильма.

Внезапно доктор Пат улыбнулась. Это было настолько неожиданно, что Блисс невольно тоже улыбнулась в ответ.

— Я знаю, как это звучит, но у меня было такое ощущение, будто я перенеслась во времени.

Теперь доктор Пат точно развеселилась. Она закрыла блокнот и отложила его.

— Это совершенно нормально.

— Что, правда? — переспросила Блисс.

— Это синдром регенеративной памяти.

— А что это такое?

Доктор Пат пустилась в длинные разъяснения по поводу эффекта «феномена клеточного реструктурированного узнавания», явления, влекущего за собой эффект «искривления времени». Но ее объяснения были для Блисс китайской грамотой.

— Это примерно сопоставимо с дежавю. Такое случается со многими.

— Ага. То есть я не чокнулась? Такое бывает и с другими?

— Ну, не со всеми, — поколебавшись, произнесла доктор Пат. — Но с некоторыми — да. С особыми людьми. Тебе следовало раньше рассказать об этом родителям. В понедельник ты идешь на собрание Комитета?

А откуда доктору Пат известно про Комитет? Блисс кивнула.

— Все разъяснится в свое время. А пока можешь выбросить это из головы.

— Так со мной все в порядке?

— В полном порядке.

Тем вечером Блисс проснулась с чудовищной головной болью. «Где я?» — подумала девушка. У нее было такое ощущение, словно ее сбил грузовик. Тело стало тяжелым и непослушным, голова кружилась и напрочь отказывалась соображать. Блисс посмотрела на часы рядом с кроватью.

Одиннадцать сорок девять.

Блисс с трудом приняла сидячее положение и потрогала лоб. Он был горячим. Голова раскалывалась. В желудке урчало. Голод.

Блисс спустила ноги с кровати и попыталась встать. Идея оказалась неудачной. Блисс мутило, перед глазами у нее все плыло. Девушка ухватилась за столбик кровати и кое-как доковыляла до выключателя. Она потянулась к выключателю, и внезапно комната озарилась.

Все было таким же, как и прежде: толстый конверт с письмом от Комитета и в беспорядке лежащие на столе анкеты, учебник немецкого, открытый все на той же странице, аккуратно сложенные в пенал ручки, забавный магнит в форме ковбойской шляпы, подаренный друзьями еще дома, в Техасе, семейная фотография на ступенях Капитолия, сделанная в тот день, когда отец приносил присягу в Сенате.

Блисс вытерла глаза и пригладила волосы, которые, она не сомневалась, наверняка сейчас торчали во все стороны.

Голод.

Это было темное, не отпускающее ни на секунду мучительное состояние до физической боли. Что-то новенькое. Насчет этого доктор Пат ничего не сказала. Блисс схватилась за живот. Ее подташнивало. Девушка вышла из спальни в темный коридор и направилась в сторону тусклого света кухни.