Кровные узы (Hellraiser: Bloodline) - Андрей Цепляев

Осмотрев пустой коридор, девушка подбирает пластиковую бутылку и идет дальше. Открывает дверь и еще раз озирается по сторонам. Наверное, ей просто показалось. В бетонном тоннеле по-прежнему тихо, но атмосфера тревоги медленно нарастает. Зреет ощущение чьего-то недоброго присутствия.

Очутившись в прачечной, Бобби ненадолго отвлекается. Внутри больше света и атмосфера не такая гнетущая. За окном сквозь густые кроны деревьев светит солнце. У стены стоят в ряд стиральные машины. Бобби открывает две из них, наполняет барабаны бельем, засыпает порошок и устанавливает количество циклов.

За спиной у девушки мелькает тень. Раздаются глухие удары. Бобби подпрыгивает, едва удержавшись от крика. За окном порхает голубь. Несколько раз ударившись о стекло, суетливая птица улетает прочь.

Глубоко вздохнув, Бобби возвращается к делам, но теперь спокойствие покидает ее окончательно. В светлую прачечную проникает зловещая атмосфера. В тишине нечто враждебное наблюдает за девушкой, выжидая удобного момента.

Тени у окна как будто становятся длиннее. В самом темном углу прачечной копится мрак. Нечто скользкое и зловещее поселилось там, подобно гадюке высиживая яйца, из которых вот-вот должен просочиться выводок ядовитых змей.

Бобби нажимает кнопку «Пуск» на обеих машинках и выпрямляется. Осматривает прачечную. Ее задумчивый взор устремляется на дверь. Что-то изменилось. Женщины это чувствуют лучше мужчин. Она встревожена, но никак не может понять почему. Как будто инстинкты предупреждают ее, пытаясь направить в нужном направлении. Внезапно она срывается с места…

— Джек!

На одном дыхании она преодолевает тоннель и, проворно перепрыгивая через ступеньки, минует лестницу. Распахнув дверь внешнего коридора, Бобби подбегает к лестничной клетке и видит, как лучи голубоватого света вырываются из-под закрытой двери их квартиры. Изнутри доносится резкий металлический звук. Именно он стал причиной ее скоропостижного возвращения. Нечто пришло к ним домой. Сейчас оно там, за закрытой дверью… с ее ребенком!

— Прекратите это немедленно, — раздается сбоку недовольный голос.

Пожилой сосед выглядывает сквозь приоткрытую дверь и указывает дрожащим пальцем в сторону искрящейся двери.

— Я не потерплю никаких экспериментов на нашем этаже. Вашему мужу, что рабочего места мало? Если вы сейчас же не прекратите это, я вызову полицию!

Дверь с грохотом закрывается, но Бобби, кажется, не слышит ворчания старика. Она подбегает к двери с одной единственной мыслью — спасти ребенка и, презрев страх, врывается внутрь.

Гостиная пуста. У окна разбитая и растоптанная модель, которую мастерил Джек. Голубоватое сияние исходит из приоткрытой двери, ведущей в детскую спальню. Зловещие вспышки озаряют ее лицо, делая его похожим на маску покойника.

— Джек? Джек!

Бобби бежит туда, но останавливается в центре гостиной, когда замечает выходящего из темноты Джека. Лицо мальчика напоминает каменную маску. Он в шоке. Левая рука странным образом оттянута в сторону.

— Слав Богу! — плачет Бобби, простирая руки к сыну. — Скорее иди сюда, детка.

— Не могу, мама. Он не пустит.

Бобби в недоумении смотрит на сына, не сразу заметив положение его руки. Девушка обходит диван, чтобы лучше видеть. Меняется угол обзора и… первой ее реакцией становится тупое молчание.

В темноте стоит высокая фигура в странном одеянии. Вглядываясь в бледное лицо исполосованное порезами и утыканное иглами, она постепенно срывается на крик. Ноги подкашиваются. Парализованная страхом девушка падает на ковер.

Пинхед с умилением наблюдает за этой сценой и слащаво улыбается, продолжая держать Джека за руку.

— Не тронь моего сына! — вырывается возмущенный вопль матери.

— Что, по-твоему, я сейчас делаю? — с улыбкой отвечает демон, а затем намеренно запускает пальцы в волосы мальчика. — Молодой. Незрелый. Какие вкусы я могу привить ему. Со мной он не будет чувствовать насыщения.

Бобби находит в себе силы вскочить с пола и бросается на него в намерении освободить сына.

— Стой!

Пинхед предостерегающе хмурится.

— Отдай! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

— Твои страдания прекрасны, — с наслаждением молвит верховный сенобит, продолжая копошиться рукой в густой шевелюре мальчика. — Однако мы здесь по делу, а не ради удовольствия.

— Не понимаю… Просто скажи, что тебе нужно!!

Пинхед изучает бледное от ужаса лицо ребенка, потом переводит взгляд на испуганную мать. Все что ему нужно он уже получил.

— Приманка… Живая приманка.

Центр современно искусства. Галереи.

Джон и Анжелика входят в галерею видеоинсталляций, отгороженную от основных залов непроницаемыми заслонками. Кроме сияния настенных экранов другого источника света внутри нет. В центре установлена металлическая скамья для посетителей. Поблизости ни души.

Анжелика останавливается возле первого монитора и выжидающе смотрит на Джона.

— Я вижу тебя, — стараясь сохранять трезвость рассудка, наконец произносит юноша. — Не только сейчас, не единожды прошлой ночью во сне. Я вижу тебя постоянно уже много лет, но… потом я прихожу в себя и понимаю, что это мираж. У меня есть жена. Есть семья.

Анжелика по-прежнему выжидает. Она жаждет получить правильный ответ, и она его получает. Джон сопротивляется чарам дольше, чем его предок, но и он оказывается слаб. Перед глазами в мимолетных вспышках проносятся видения: Шкатулка, чертеж «Пут забвения», бабушка, Бобби…

Склонившись над лицом девушки, Джон крепко обнимает ее и целует. Их тела сливаются воедино. Мир вокруг перестает существовать. Они опускаются на скамью и устраиваются там. Руки Анжелики скользят по его груди. Джон целует ее шею, потом плечи. Чувствуя согласие девушки, он запускает пальцы ей под юбку. Анжелика откидывается на спинку скамьи и запрокидывает голову, постанывая от удовольствия.

Её глаза и рот едва приоткрыты. Кровь в жилах демонессы закипает. Теперь это уже не искушение, а соитие по обоюдному согласию. Самообладание оставляет её и она начинает медленно преображаться в то, чем является на самом деле. Кожа на дрожащем лице демонессы становится размытой и постепенно теряет форму, как если бы под лучами солнца с нее сползала крем-маска. Удерживаемая Джоном, она шумно стонет, постепенно срываясь на хрип.

Джон поднимает голову и замирает, видя искаженное лицо возлюбленной, чьи глаза пульсируют бесконечной тьмой.

— Господи!

Миг и он вскакивает на ноги, вжимаясь в стену напротив. Обняв пустоту, Анжелика мгновенно приходит в себя. Только что она готова была зарычать от наслаждения, которое теперь растворяется в кислоте отчаяния, а затем и ярости. Запрокинув голову, демонесса оскаливает рот полный клыков. Протянув руку навстречу юноше, одним движением пальцев она заставляет экраны одновременно лопнуть.