Минск – Бейрут – неизвестность - Ирина Аффи

– Ахмед, я, конечно, извиняюсь, но объясни мне о чём вы говорили? Он поможет? – деликатно спросил Георгий, сгорая от нетерпения.

– Надеюсь! Завтра к полудню станет известно. Во всяком случае, он постарается помочь! – сказал он, с трудом вставая. – Какой тяжёлый, бесконечный день! Нет сил…

– Да. – подтвердил Георгий. – Но он, похоже, ещё не закончен. Не забудь про вон того человечка. Не знаю, чего он ждёт, но смотрит на нас не отрываясь.

– Ой, Георгий, я же совсем забыл, что ты не понимаешь! Мне надо с ним вернуться на почтамт. Он ничего не знает о родных и без денег остался. Это сын моего шофёра в Ливане. У него тут никого нет, чтобы помочь. Спасибо тебе за помощь, мы дальше на такси поедем, а то Нина тебя ждёт. Да и неизвестно, что он узнает позвонив. Может быть, придется его с собой забирать ночевать. Спасибо!

– Ахмед, дорогой, вот не надо меня беречь и стесняться! Поехали! Зови своего Маугли брошенного, я жду в машине.

Ахмед благодарно посмотрел ему в глаза. Ну что тут скажешь? Этот человек родился с добрым сердцем, и делать добро для него так же естественно, как дышать. Да хранит его Бог и даст ему большое потомство таких же добряков! Чтобы добрых людей стало больше на земле!

– Абуди!

– Да, доктор Ахмед! – моментально отозвался молодой человек и направился к нему.

– Давай, пошли со мной. Поедем вызванивать твоих.

Они поспешили к машине.

– Сможешь ещё раз воспользоваться своими связями, чтобы позвонить побыстрее? – спросил Ахмед у Георгия, ехавшего так по-русски, что не оставил ненарушенным ни одного правила.

– На что ты меня толкаешь?! С другой стороны, без неё мы погибнем в этой очереди.

Абуди сидел на заднем сиденье и радовался покою после стольких дней волнений и страхов. Эти взрослые и умные мужчины обязательно ему помогут, не оставят. От них исходила такая сила! От доктора Ахмеда – сдержанная сосредоточенность, а от большого и громогласного Георгия решимость и доброта. Всё будет хорошо!

– Приехали! – возвестил водитель. – А теперь бегом! Пока моя фея не сменилась.

Он всё устроил, как и прошлый раз. Абуди дрожал, как лист осиновый, когда ни дома, ни у родственников не отвечали телефоны. Он весь сжался и не сводил глаз, полных слёз, с Ахмеда.

– Что мне делать? Как их найти?

– Подожди. Я ещё раз позвоню Али, своему другу в Бекаа. У него сейчас живёт Хади с мамой. Если он дома, то, может, расскажет что-нибудь про твоих.

Дозвонились до Али. На удачу Хади вернулся рано и был дома.

– Здравствуй, дорогой! Как ты?

– Ахмед! Брат! – в трубке послышался крик надежды. – Ты приедешь? Я не справляюсь, правда. Приедь! Мама плохая, папы нет! Я Гасана не могу найти, он, похоже, в Ансар попал, вместе с палестинцами. Я слышал, что он ранен, но никто точно не сказал. Надин, сестра, ей помочь надо! Ужас короче!

– Это я уже понял! Я с Али разговаривал. Ты держись, а я постараюсь приехать при первой возможности.

– Ты понимаешь, я целыми днями в дороге, а кругом блокпосты, опасно! Еду на юг, узнавать про Гасана, потом к сестре в Бейрут, потом домой. Весь Ливан наискосок несколько раз… Везде танки, останавливают. Люди из домов лишний раз не выходят. Если меня убьют, они без помощи не смогут. Мама, Надин… Прости, я должен быть сильным!

– Ты потерпи еще чуть-чуть, Хади! Я скоро, очень. Послушай, тут со мной Абуди, сын Абу Абду. Он не знает, где его родители.

– Нет их. Их дом вместе со всей семьей в первый же день разбомбили.

– Понятно… – сказал Ахмед, потом прикрыл трубку ладонью и попросил: – Абуди, иди, скажи телефонистке, что помехи, плохо слышно в этой кабинке. Или Георгию скажи, он ей скажет. И сразу возвращайся! – тот пулей выскочил исполнять поручение.

– Хади, у вас есть деньги?

– Да, Али как раз собрал арендную плату с квартир, чтобы на твой счёт положить. Он нам их отдал.

– Хорошо. Себя береги, ты сейчас там не просто старший, а единственный мужчина из нашей семьи. Я завтра позвоню.

– Пока.

Он вышел из кабинки. Абуди ждал с Георгием. И что теперь делать? Он должен знать, но как он переживёт? Проклятый день!

– Ну что? Доктор, он слышал о них?

Ахмед, сдвинув брови, скорее грозно, чем сочувственно буркнул:

– Слышал.

Надо было сбить его с толка и довести до машины, а там уже говорить.

– Пошли быстрее в машину, там поговорим!

Не смея ослушаться, паренёк поплёлся за ним. Георгий ничего не понял, но тоже пошёл.

– Садись в машину, мы с Георгием покурим и едем.

Они закурили.

– Ну что там? – спросил Георгий.

– Да не осталось там никого у него. Дом разбомбили в первый же день со всеми, кто в нём был.

– Ужас! Скажешь ему?

– Надо. Правда, не знаю как. Сейчас докурю и попробую. Заберу его к себе ночевать.

– Нет, мы все едем ко мне! Ниночка в курсе! Нечего вам двоим сидеть, свихнётесь…

Доброта…

Ахмед сел в машину на заднее сиденье, рядом с Абуди, который сразу всё понял. Георгий вёл машину, еле сдерживая слёзы. Этот мальчишка не кричал, не рыдал, он молча глотал катившиеся слёзы. Словно онемел от горя. Сидел, отвернувшись к окну и пока Ахмед сообщал ему о случившемся несчастье, и после. Ахмед не трогал его какое-то время. Потом повернул за плечи, встряхнул и, пристально глядя ему в лицо, твёрдо сказал:

– У меня тоже погиб отец и полсемьи пострадало. Мы справимся! Слышишь? Мы справимся! Не бойся, я не оставлю тебя! И всегда буду помогать, как брату. Понял? Ты мужчина!

Он обнял его, крепко, по-мужски.

– Держись!

Как будто проснувшись, Абуди оглянулся:

– Куда мы приехали, доктор?

– Зови меня Ахмед, как брата.

– Спасибо.

– А приехали мы ко мне в гости! – ответил Георгий. – Давайте, народ, поднимайтесь!

Умница Нина ждала их с приготовленным ужином, правда, давно остывшим. Запасная постель была готова.

По состоянию пришедших она поняла, что всё не очень хорошо. Квартира была малюсенькая, полукомнатная, как называл её Георгий.

– Гоша, а этот мальчик тоже с вами останется? – шёпотом спросила она в прихожей.

– Ниночка, у него вся семья погибла, он только узнал об этом! Там война у них! У Ахмеда тоже отец погиб! Вобщем, беда, беда …

– Гошенька, возьми у Ахмеда ключ от его комнаты в общежитии, и пусть он предупредит вахтёра. А я оставлю вас и поеду туда, пока не закрылось общежитие.

Так и сделали. Нина уехала. Они сидели до утра, выпили весь коньяк. Абуди с непривычки сразу уснул, и его бережно уложили.

Закончилась суета этого сумасшедшего дня и они сидели на кухне квартиры в центре Москвы. За окнами проспект, иллюминация вечернего города, затихающее к ночи движение машин. А у Ахмеда в сердце пепелище, перед глазами явная картина улиц его городка в руинах, улиц Бейрута в танках и с блокпостами на дорогах. Где похоронили его папу? Георгий понимал масштаб трагедии, которая случилась у его друга. Понимал, но не представлял. Это было похоже на фильмы про Великую Отечественную войну. Ему представлялись окопы и санитарные части. Это не вязалось с рассказами Ахмеда о медицинском центре и вилле. Картина получалась рваной и нереальной. Зато его понимание насущных проблем, которые сейчас могут возникнуть тут, были гораздо реальнее, чем у друга.

– Ахмед, послушай! Ты не боишься, что внезапно уехав, останешься там надолго или, возможно, потом вообще не сможешь вернуться? Третий раз на обучение не пошлют. Надо бы с сыном и Анжелой попрощаться.

– Надо им позвонить! Я забыл про Имада! Это ужасно… – он как будто уже уехал. В голове крутились пути перелёта и переезда. Он уже думал, кого подключить к поискам брата, и что Надин, возможно, нужно будет отвезти к дяде в Америку. И он совсем не подумал, что его внезапный отъезд будет величайшим потрясением для его сына и Анжелы. Особенно если не получится потом вернуться.

– Три часа ночи…

– Я же не привет передать звоню! Надо чтобы они приехали!

До Минска дозвонились, переполошили всех. Анжела быстро справилась с билетами на ближайший поезд, собрала нехитрый багаж и выехала с сыном к Ахмеду.

На вокзале их встречал Георгий. Ахмеда он оставил дожидаться по полученному в посольстве адресу кого-нибудь из руководителей спецрейса в Сирию. Консул дал им заверенное обращение с просьбой помочь гражданину республики Ливан, члену ливанской коммунистической партии попасть на родину, в связи с чрезвычайными семейными обстоятельствами. Больше он помочь ничем не мог.

Теряя терпение, Ахмед ждал уже три часа.

Анжела, уставшая от переездов и переживаний, внимательно выслушала рассказ Георгия о произошедшем.

– Мама, а папа сейчас опять уедет? – спросил Имад, который всё это время сидел тише мыши, но прислушивался к каждому слову.