Песнь алых кленов - Ли Томоко

Знак был выжжен на одной из створок деревянных ворот в поместье. Вторая створка была вырвана с корнем и валялась на земле. Дом слабо дымился, но что бы там ни полыхало до этого – все уже догорело. Вокруг, как всегда на пожарищах, толпились люди. Самые хорошо одетые из них советовали что-то заплаканной женщине лет сорока и стоящему рядом с ней юноше. Ян Шанюан подумал, что тут для него все-таки найдется работа. Именно с этой мыслью он прошел мимо выжженного на воротах знака и остановился. Его заметили, советчики тут же забыли о своих советах и громко заговорили:

– Матушка, в городе есть заклинатель. Мы можем его попросить! Господин заклинатель, вы ведь сможете помочь убитой горем женщине?

– У нее пропала дочь? – спросил Ян Шанюан, изо всех сил надеясь, что ошибся. – Демон похитил ее дочь? Так?

Такой же символ когда-то, более двухсот лет назад, чернел на менее богатых воротах дома его возлюбленной.

Глава 6

Покойный учитель Лин Ху и живые сумерки

Учитель вернулся рано, еще до наступления вечера. Так могло получиться, только если он вернулся на мече.

Лин Ху заготавливал рыбу: вешал ее на длинную нить. Фа Ханг поливал огород, но выбежал навстречу учителю, бросив ведро возле кострища. На шум из сарая для животных вышла Сяо Тун, поставила на землю ведро с кормом и тоже пошла навстречу. Лин Ху подумал, что так, наверное, выглядят деревенские дети, когда их отцы возвращаются из города. Когда-то давно, в детстве, он тоже выбегал встречать отца, но тот быстро отучил мальчика так себя вести. Но он все равно потянулся за остальными просто потому, что не хотел оставаться в стороне.

– Учитель, куда вы ходили? Как все прошло? – спрашивал Фа Ханг, вертясь возле, но не забывал при этом дать место и девушке. Он привык, что вокруг учителя всегда много людей.

– В город. Не хотелось быть нахлебником, поэтому я заработал немного на защитных заклинаниях. Заодно кое-что докупил, чтобы не стеснять хозяина.

У Ян Шанюана с собой были плотные одеяла, как раз для холодных ночей. Он передал их Фа Хангу и тут же полез в рукава. Зашуршала тонкая бумага – на верхнее одеяло упало несколько конфет.

– И это для поднятия духа.

Лин Ху засмеялся.

– Вы и правда к нам как к детям, – произнес он.

Лин Ху и в детстве не так уж любил сладкое, хотя дома его было в достатке. Так что здесь, в своем уединенном обиталище, по конфетам он не скучал. Но Сяо Тун и Фа Ханг замерли, словно у них на глазах произошло что-то совершенно необыкновенное. Сяо Тун смущенно взяла горсть конфет и с благоговением спрятала в ладонях. Фа Ханг поспешил отнести одеяла, чтобы забрать с них свою горсть. Ян Шанюан подошел к Лин Ху и, глядя на него, удивленно спросил:

– Ты не любишь сладкое? Нужно было купить что-то острое? Пресное? Лекарственное?

– Я ем сладкое. – Лин Ху подставил ладони, смирившись с тем, что опять превратился в маленького мальчика.

Ян Шанюан с облегчением высыпал на его ладони горсть светлых конфет и пошел к колодцу. Когда он отвернулся, Лин Ху разделил свою порцию пополам, одну молча отдал Сяо Тун. Вторую высыпал вернувшемуся Фа Хангу. Себе юноша оставил только одну конфету: все же не стоило настолько пренебрегать подарком. В этом было что-то знакомое… что-то печальное – так вот делиться. Но Лин Ху не хотел вспоминать. Ян Шанюан вернулся, закатывая рукава.

– Что молодые заклинатели хотят научиться готовить сегодня? Может быть, булочки? Или, возможно, сегодня попробуем замахнуться на то, чтобы сделать лапшу?

Лин Ху был уверен, что Фа Ханг забыл свою обиду на него. Уверенность эта не покидала его до самого вечера, пока на закате Фа Ханг не спросил неожиданно, без обиняков:

– Какой учитель у Лин Ху? И почему оставил своего ученика одного?

Ян Шанюан замолчал, перестал есть и в ужасе уставился на ученика. Сяо Тун по его взгляду поняла, что что-то не так.

– Строг и прям, как бамбуковый лес. Силен, как горная река, – ответил Лин Ху, глядя в огонь. – У учителя много других забот. Этот недостойный ученик не стоит того, чтобы бросать их ради него.

Ян Шанюан попытался намекнуть, что на этом разговор стоит закончить, но Фа Ханг не понял и нахмурился:

– Это учитель создал этот барьер?

– Нет.

– Учитель обустроил это место?

– Слушайте, уже поздно, – вмешался Ян Шанюан. – У нас наверняка много дел…

– Нет. Учитель ничего не смог бы сейчас сделать для меня, потому что погиб, – невозмутимо закончил Лин Ху, после чего поднялся. То, что они приготовили вместо лапши, есть было все равно противно – разбухшее тесто, как медуза, плавало в подсоленной воде. Лин Ху казалось, что он спокоен, ему просто не хотел продолжать эту тему. – Если тебе показалось, что твой учитель более благосклонен ко мне или что я пытаюсь напроситься к нему в ученики, то зря. Я дал себе слово больше никого не называть учителем. Я приношу несчастья.

Фа Ханг растерялся, а глаза его подозрительно заблестели. Остальные молчали, пока Лин Ху относил недоеденное курам, а потом, перевязав волосы повыше, ушел по тропе, ведущей к сетям. Все понимали, что ему нужно побыть одному.

– Надо извиниться, – как бы невзначай произнесла Сяо Тун.

Она не обвиняла – просто сказала что-то само собой разумеющееся. Фа Ханг отложил еду, уверенно встал, повернулся в сторону тропы и замялся. Взглянул на учителя в поисках поддержки или одобрения, тот нахмурился, словно говоря: «Давай, или будешь искать себе другого наставника».

Когда Фа Ханг догнал его, Лин Ху стоял у воды, спиной к тропе. Услышав шаги, быстро вытер глаза рукавом и обернулся в ожидании.

– Я… – начал Фа Ханг, но вспомнил о приличиях, вытянулся, выпрямил спину, поклонился. – Этот ученик был дерзок. Я расстроился, что кто-то за несколько дней удостоился большего внимания учителя, чем все ученики пика Ланфэн. Я не думал о чувствах заклинателя Лин Ху. Я нарочно пытался задеть его в недавнем разговоре, опозорив его учителя. Я раскаиваюсь в этом и обещаю больше не вести себя так.

– Так это было нарочно? – спокойно спросил Лин Ху, и лицо Фа Ханга стало алым до самых кончиков ушей. – Ты спрашивал,